Сезон дождей

Когда они добрались до машины, ливень резко закончился.

— Нам везет! — засмеялась Мари. Александр хранил серьезность, продолжая думать о чем-то своем.

— Я всегда боялся очутиться на вершине, с которой не смогу спуститься, — сказал он, выйдя из задумчивости.

— А я боялась, что умру раньше, чем совершу важное открытие, — призналась она.

— Правда? — он искренне удивился. — Для тебя это так важно?

— А для тебя что важно? — Она сосредоточенно отжимала край промокшей насквозь рубашки.

Он вновь впал в задумчивость. Мари обошла машину и открыла водительскую дверь:

— Поехали.

Александр послушно влез на переднее сиденье.

— Археологическое открытие лучше, чем ничего, — Мари завела «виллис».

Они переехали мост, оставив стены храма за спиной. Впервые в его жизни все, что очутилось за границами «сейчас», стало неважным. Он заболел спасительной амнезией: знакомые лица, имена, города перестали иметь личное значение. Он все помнил, но ничего не чувствовал к прошлому.

Он стал осознанно живым. Он переживал каждое мгновение, слышал, как стучит сердце, ощущал, как появляются и исчезают мысли, как бежит кровь. Как просто, оказывается, перестать быть! Как трудно вернуться обратно!

— Когда ты хочешь выехать на Бокор? — спросила Мари. — Я поеду с тобой.

Гарри выбрался из курительного салона под утро. Он не сразу осознал, где находится, и какое-то время изучал окрестности бессмысленным взглядом.

Не обращая внимания на пропитанную кровью повязку на руке, не ощущая боли, он пошел вперед. Его тело было мягким, как пластилин, ему казалось, что при ходьбе он проваливается по колено в асфальт. В голове стоял туман. Где он был все последние дни? События перепутались. Здоровой рукой он проверил карманы брюк. Смятые купюры посыпались на землю. Май! Он как будто что-то вспомнил, но не успел ухватить мысль.

Ах да! Гарри остановился. Он убил Мая! На секунду опиумный туман рассеялся, ему стало не по себе. Нужно успокоиться! Возможно, этого не было на самом деле. Возможно, это просто сон. Гарри собрал разбросанные деньги и продолжил путь. Хочется сока из клубники.

Он свернул с торговой улицы в узкий, пропахший рыбой переулок. Придется уехать. Надо только предупредить Мари и забрать вещи.

Но он не может сейчас все бросить, остаются нерешенные дела, здесь его дом. К черту все! Но Марч найдет и убьет его.

Хлынул дождь. Гарри замедлил шаг, подставляя бледное лицо прохладным струям. Проклятый сезон дождей! Нужно убираться из Камбоджи. Мир большой, где-нибудь найдется место и для него. Как же хочется клубничного сока. Мари… Мари он возьмет с собой. С ним она будет в безопасности.

Он промок насквозь, а дверь все не поддавалась. Наверное, не тот ключ. Нет, Мари не могла сменить замок, не предупредив его. Наконец-то! Гарри ввалился в дом, оставляя лужи на полу в холле.

Он отдышался и начал подниматься по лестнице. Стены, сблизившись, преградили ему дорогу наверх, они цеплялись за него углами и выступами, толкались.

Он распахнул дверь в спальню. Ее нет дома, кровать заправлена. Дом огласился раскатами дикого смеха. Неважно. Надо собрать ее вещи. Приедет прямо в порт.

Гарри принялся открывать ящики, с грохотом роняя их на пол. Он выбрасывал одежду из шкафов и свалил несколько полок с книгами. Зачем все эти тряпки? Он возьмет для нее только самое ценное — драгоценности и деньги. Больше ей ничего не понадобится. Они купят все новое! Они поедут в Таиланд, поближе к цивилизации, туда, где нет лихорадки.

Гарри попытался пересыпать содержимое шкатулки в старый рюкзак, но не смог. Руки дрожали, и украшения рассыпались по всей комнате. Он выругался и, опустившись на колени, принялся ползать по полу, собирая их.

Окровавленная повязка на руке мешала. Он укололся, доставая из-под кровати брошку, на пальце выступила кровь. Он посмотрел на маленькую каплю и вспомнил. Май! Он закрыл лицо руками и зарыдал. Он сидел, размазывая слезы и кровь по щекам. Но вскоре спасительный туман вновь заслонил его от страха и безумия.

Он схватил рюкзак и бросился вниз по лестнице. Перед дверью, поскользнувшись, опрокинул ведро с водой. Глаза домработницы расширились от ужаса. Они на секунду встретились взглядами, и женщина в испуге вжалась в стену, пропуская его.

Гарри задыхался, пот градом тек по его лицу, а тело сотрясал озноб. Он открыл железные ворота гаража и выкатил во двор мопед, солнце на миг ослепило его ярким светом. Дождь кончился, на цветах сверкали капли воды.

— Гарри! — Мари в изумлении окликнула его через невысокую ограду, увитую зеленым плющом.

Гарри улыбнулся и завел мопед. Она была не одна. Мари что-то крикнула, но он не расслышал ее из-за рокота мотора. Александр выскочил из машины и замахал руками, призывая его остановиться.

Мопед рванулся с места. Рюкзак на спине Гарри качнулся, как сломанный маятник.

— Ты видел его лицо? — Мари в отчаянии повернулась к Александру.

Он, не мешкая, прыгнул за руль.

— Подожди! — она схватилась за ручку двери.

— Не сейчас! — Он захлопнул дверь, не позволив ей сесть в машину. Дворники заскрежетали по высохшему стеклу. Александр нажал на газ и с визгом развернулся, оставляя черные следы шин на асфальте.

Гарри мчался по тротуару вдоль центральной площади. Пешеходы кидались врассыпную из-под его колес. Александр двигался параллельно, лавируя в плотном потоке машин, направляющихся в сторону старого рынка. Гарри свернул к торговым рядам, Александр последовал за ним, выехав на узкую дорогу между прилавками. Гарри летел вперед, переворачивая ящики и корзины. Продавцы возмущенно жестикулировали и кричали ему вдогонку.

Он спрыгнул с тротуара обратно на дорогу, прямо перед капотом «виллиса». Александр нажал на тормоза. Грянул гром, небо затянулось тучами.

— Только не это!

Хлынул новый поток воды. Суетливо задергались дворники на лобовом стекле. Александр снизил скорость. Расстояние между ним и Гарри увеличивалось. Гарри, заметив поворот, резко затормозил. Асфальт превратился в каток. Он потерял управление и запетлял по дороге. Александр попытался остановиться. Мопед впереди него перевернулся и заскользил по дороге, как по льду. Александр чудом объехал его по обочине, избежав столкновения. «Виллис» мягко уткнулся в высокий бордюр и затих.

Ливень усиливался. Александр выбрался из машины и бросился назад. Он бежал наугад, пробиваясь сквозь водную стену и туман. Не доходя нескольких шагов до того места, где перевернулся Гарри, он почувствовал, как под его подошвой что-то хрустнуло. Он пошарил рукой по асфальту и обнаружил рюкзак, вокруг валялись выпавшие из него украшения. Он собрал то, что смог, и повесил рюкзак на плечо.

Из тумана проступили очертания лежащего посреди дороги мопеда, его колеса еще крутились, от трубы шел пар.

— Гарри! — Александр огляделся. — Гарри!

Вода текла за шиворот, в джинсы, проникала повсюду. Александр шел по вымершей из-за дождя улице вдоль пустующих складов и брошенных лавок.

Устав бороться со стихией, он укрылся под железным навесом. Судя по въевшемуся запаху, когда-то, до миграции рынка, это была мясная лавка. Под прилавком лежала бездомная собака, едва удостоившая его поворота облезлой морды.

Александр заметил приоткрытую дверь за отодвинутым железным листом. Он подошел ближе, прислушался и опасливо заглянул внутрь. Там царили холод и полумрак. Он прошел в помещение и зажег тусклый свет. Ледовое хранилище. Бесконечные ряды из огромных ледяных блоков, сложенных друг на друга и присыпанных опилками.

За дверью шумел дождь. Александр поежился, еще немного, и его мокрая рубашка покроется хрустящей коркой. В ледяном куске промелькнула тень. Он сбросил рюкзак, не сразу сообразив, что это отражение.

— Гарри!

Он сделал еще один шаг вперед, прежде чем его друг набросился на него сзади и повалил на землю.

Они покатились по опилкам.