Апокалипсис вчера: Комментарий на Книгу пророка Даниила

Знаете, за свою жизнь я прочел столько книжек о вымерших цивилизациях, что теперь очень четко представляю, какими словами будет описана гибель нашей. Китай умирал уже несколько раз. О его завтрашнем дне можно почитать в старинных хрониках, ведь на этот раз все наверняка будет точно так же. Америке предстоит умереть впервые. Но не думаю, что ее завтра будет здорово отличаться от того, что полторы тысячи лет назад творилось в Византии. А весь остальной мир и так давно мертв. О нем нечего и читать.

Помолчав, бельгийская девица третий раз подряд спросила, ездил ли я в местные монастыри? Я третий раз подряд ответил, что да, доводилось. Но какого-то особенного впечатления на меня они не произвели. Она выпила еще глоточек из бутылки с газированной водой. Наверное, она уже жалела, что подошла ко мне. Ехать к Эвересту я не собирался, да и тибетцам вовсе не сочувствовал. Мы еще немного помолчали, потом она спросила что-то еще, а потом я наконец попрощался и ушел в отель.

Идти было темно. Дороги было совсем не разобрать. Все, что могло случиться с нашим миром, уже случилось – и кончилось. История не завершится ни с моей личной смертью, ни со смертью этого мира. Конечно же, она будет продолжаться. Но только это будет уже совсем другая история. Совсем другого мира.

Эпилог: Иерусалим

1

От автобусного вокзала до Старого города я решил пройти пешком, но недооценил расстояние. Через сорок минут быстрой ходьбы я стер правую ногу и проклял все на свете. Судя по карте, я давно уже должен был стоять у Дамасских ворот, но никаких ворот впереди видно не было. Футболка у меня промокла насквозь. Я устал, запыхался и решил спросить дорогу.

На следующем перекрестке один из магазинов был весь завешан кириллическими вывесками. Я зашел внутрь. На макушке у молоденького продавца белела кипа – крошечная шапочка религиозного иудея. В помещении играло какое-то русскоязычное радио.

– Извините, не скажете, далеко ли еще до Старого города?

Парень внимательно на меня посмотрел и переспросил:

– What?

Ясно. По-русски здесь все-таки не говорят. Я поставил вопрос иначе:

– Sorry, could you, please, tell me how far the Damascus gate is?

Парень подумал, а потом с чудовищным еврейским акцентом поинтересовался:

– Do you speak russian?

О Господи!

– Да. Я говорю по-русски. Вы не подскажете, сколько еще идти до Старого города?

– What?

– Старый город! The Old Jerusalem!

– А-а! Старый город? Это вот туда.

– Я знаю, куда это. Я спрашиваю всего лишь, далеко ли дотуда идти?

– Если сядете на автобус, будет быстрее.

Еще раз: о Господи!

– Я не сомневаюсь, что на автобусе будет быстрее, чем пешком. Но я хочу идти именно пешком и поэтому хотел спросить у вас, далеко ли идти до Старого города пешком?

– Вы хотите идти пешком? Ну идите, идите... Я и сам один раз ходил.

И, потеряв интерес к разговору, парень вернулся к своим делам. Я вышел из магазина и подумал, что в анекдотах про евреев все-таки есть какая-то очень жизненная правда. Достал сигареты, закурил и пошагал дальше. По радио в магазине передавали старую песню группы «Аквариум», и всю оставшуюся дорогу до Дамасских ворот мелодия вертелась у меня в голове: «Тебя там встретит огнегривый лев... и вол, исполненный очей... и золотой орел...»

Вы ведь, наверное, тоже знаете эту песню. В ней говорится о видении четырех апокалиптических зверей. Текст ее – всего-навсего зарифмованная цитата из «Откровения» Иоанна Богослова, а туда эта история перекочевала из книг ветхозаветных пророков. То есть все опять упирается в сон пророка Даниила: во сне пророк видел животных. Сперва льва с орлиными крыльями. Потом медведя, поднявшегося на дыбы. Потом леопарда с четырьмя головами. А под конец и вовсе невиданное чудище с железными зубами и десятью рогами. Все эти звери символизировали царства, которые появятся, расцветут, но потом погибнут. Потому что все, что родилось в нашем мире, непременно должно умереть.

2

Иерусалим хоть и не самый древний город планеты, но все равно, конечно, долгожитель. Он был основан приблизительно четыре тысячи лет назад. То есть позже, чем были построены египетские пирамиды, но все равно очень-очень давно.

Первые домишки на склонах местных холмов были выстроены вымершим народцем иевусеев. Они же назвали город Ир-Шалимму – «Принадлежащий богине Солнца». Однако от того, самого первого Иерусалима до наших дней не дошло вообще ничего.

Спустя века сюда переселился еврейский царь Давид. Он штурмом взял неприступные иевуссейские стены и вроде бы даже построил здесь для себя дворец. Археологи до сих пор спорят, как выглядели эти стены и где именно дворец мог находиться. Потому что от эпохи первых еврейских царей в нынешнем Иерусалиме тоже ничего не сохранилось.

Потом в городе правила династия потомков Давида. Кто-то из них прорубил в скалах клаустрофобически тесный колодец, в который теперь за бабки пускают ежащихся от ужаса туристов. Кто-то другой построил стену, погрызенный кусочек которой удалось недавно раскопать в Еврейском квартале. Но если сказать одним предложением, то и от этого периода в Иерусалиме тоже ничего-ничего не сохранилось.

А дальше пошли странные звери. Львы, медведи, леопарды... Пророк Даниил видел сон, и этот сон сбылся.

Сперва Иерусалим был разграблен вавилонянами. Археологи извлекают из земли тысячи наконечников стрел, обугленные балки, вперемежку с человеческими костями, черепа, носящие следы проломов, и массовые захоронения детских скелетов. Стены города были срыты, дома сожжены, храм, построенный древним и мудрым царем Соломоном, разграблен, а жители угнаны в рабство. Лев с орлиными крыльями обрушил на город свою тяжкую лапу. Дошло до того, что вавилоняне разворотили даже каменную кладку иерусалимских мостовых. От города опять ничего не осталось.

Правда, через некоторое время жители все-таки вернулись сюда и попробовали отстроить все заново. Постепенно Иерусалим расцвел. Храм был восстановлен, а стены возведены выше и крепче, чем были. И ровно в тот момент, как строители объявили об окончании работ, под стенами появились римляне. Медведь встал на дыбы и грозно взревел. Такого разгрома, как в этот раз, Иерусалим не видывал за всю свою историю. При штурме и последующей резне погибло чуть ли не миллион человек. Римляне не просто сровняли город с землей – они не успокоились, пока не сровняли с землей все до единого городские здания. От города опять ничего не осталось.

Правда, через некоторое время жители все-таки вернулись сюда и попробовали отстроить все заново. Византийские императоры отыскали место, где когда-то был похоронен Тот, в Кого они теперь верили. И построили на этом месте главный храм планеты. Поверх древних руин они проложили тенистые аллейки, а городские перекрестки украсили фонтанами. Но как только довольные строители вытерли пот с лица, под стенами Иерусалима появились новые завоеватели. Мусульманский леопард ощетинился всеми четырьмя своими головами. Храм Гроба Господня был сожжен персами. Настоятеля прямо в алтаре повесили арабы. Жители разбежались, и город опять опустел.

Потом были еще крестоносцы, тюрки, турки, англичане и целая коллекция арабо-израильских войн. В результате единственное, что осталось от древнего Иерусалима, – это его имя. И еще висящее над городом небо – вечный антициклон. Прочим достопримечательностям пережить бурную иерусалимскую историю не удалось.