В глубинах пяти морей

«Северные кораллы»

О них много слышал еще в Москве. Естественно, хотелось увидеть их во время погружения. По совету хозяев начал я свои подводные странствия с погружений в Кислой губе. Посреди залива есть маленький островок — Тюлений. Некогда на нем отдыхали тюлени — ластоногие обитатели здешних мест, которым островок предоставлял безопасные лежбища — до берега, куда ни кинь, не менее километра, ну а залив давал возможность быстро нагулять жирок, был богат, по рассказам заезжих рыбаков, разнообразным рыбьим населением.

Рассказы эти проверить было легко: пока шли на шлюпке к Тюленьему, закинули мы блесны. И улов превзошел самые радужные ожидания — трижды каждый вытащил по доброй треске. Уху на острове сварим, но мы думаем о предстоящей задаче — фотографировании морских жителей в их «домашней» обстановке.

Буйная растительность на подводных каменных утесах Баренцева моря контрастирует со скудной подводной порослью

Как только пристали к острову, наши добровольные помощники, немного суетясь и мешая друг другу, спешат разгрузить шлюпку, развести костер — обогреться и сварить ухи. Обогрев — дело здесь первейшее, даже летом погода нет-нет да и выкинет коленце — вместо мягкого ветерка вдруг налетит шквал, принесет холодную свинцовую тучу, и вот вам и дождь. Заряд дождя может обернуться и снеговой сечкой, но это уже полное невезение...

Итак, костер в умелых руках старожилов, а мы готовимся к визиту в морские глубины. Натягиваем видавшие виды «Садко» и один за другим скатываемся в воду.

Погружаюсь с уступа, который не раз был «стартовой площадкой» моих ластоногих предшественников, тюлени покинули остров с приходом изыскателей. Соскальзываю в синь морскую, вода сомкнулась над головой. Вижу чистую поверхность каменной стены, погружаюсь на 3-4 метра. Прямо перед глазами мелькает... резиновый сапог. Что за чудеса? Стоп, немного всплываю, да, действительно, новенький резиновый сапог лежит на карнизе. Может быть, сфотографировать? Жаль тратить пленку, но поднять его придется. Всплываю с необычным трофеем под громкие радостные возгласы «болельщиков». Оказывается, сапог только что был обронен незадачливым «островитянином».

Погружаюсь вновь и жду напарника, вооруженного фотоаппаратом, мы договорились поснимать друг друга за работой.

Вот и он, со шлейфом воздушных пузырьков он опускается вглубь стремительно. Но что за странные водяные струи перед маской? Ага, ведь мне говорили, что на поверхности Кислой губы слой пресной воды. Да, фотографировать в такой мешанине нельзя. Погружаемся еще глубже, еще... Над головой как бы нависла туча. Это граница пресных и соленых вод. Начинают появляться водоросли, еще ниже утес становится неузнаваем — желтые, фиолетовые, темно-зеленые и бурые пятна украшают его поверхность. Самые живописные среди них — «кораллы», известковые водоросли литотамнии. Причудливые гроздья их наростов видны то тут, то там. Известковый «северный коралл» становится пристанищем многочисленных животных, много здесь и растений.

Губки, актинии, асцидии, морские звезды — каких только животных не встретишь на дне моря в прибрежной ее части

Мы выбираем отдельно расположенный известковый куст и располагаемся по обе стороны, будем снимать актиний, украсивших его макушку. В водной толще вспыхивают лучи электронных ламп, мы отыскиваем эффектные ракурсы, крутимся около облюбованного объекта и довольно сильно взбаламучиваем воду. Наконец, жестами договариваемся плыть дальше, но в это время из-под моего напарника выскакивает треска. То ли она забилась под куст и сидела там, ожидая нашего ухода, и ее вспугнул свет ламп, то ли была еще какая причина, только она кинулась на меня. Я нажимаю на рычаг спуска — очередная вспышка прорезала полумрак. Оказалось, кадр получился великолепный: треска от неожиданности разинула пасть! Может быть, хотела меня напугать? Я так и назвал этот снимок — «Атакует треска».

Когда закрыт затвор плотины

Наступил черед осматривать подводную часть агрегата Кислогубской ПЭС. В этот день затворы-ворота со стороны бассейна опустили, и поток воды, усмиренный ими, затих.

Ныряем с крутого берега вдвоем, перед маской проплывает каменный откос дамбы, обросший водорослями и покрытый, моллюсками, затем появляется подводная часть строения. Бетон покрыт белыми точками балянусов и обрывками водорослей. За стойкой темнеет проем, справа угадывается срединный бык, виден он плохо. Масштабы сооружения таковы, что в полумраке глубины теряется основная его часть.

Проплыв от левого проема к правому, зависаем в зоне действия затвора, 64 квадратных метра перекрывает его стальной щит. Но сейчас затвор снят и установлен на блоке в специальных опорах; мы можем спокойно заплыть вглубь мрачного бетонного тоннеля. Течения в тоннеле нет. Кроме бассейнового, закрыт еще и центральный веерный затвор, который образуют лопатки направляющего аппарата. Можно обследовать коническое горло проточной части.

Плыву вглубь рукотворной пещеры, тьма сгущается, Напарника уже не видно, хотя он рядом. Неожиданно маска касается металла турбины. Глаза привыкают к темноте, начинаю различать четыре лопасти — «ладони» машины, поставленных поперек течения. Но сейчас массивный пропеллер недвижим, все замерло. Пытаюсь представить турбину в работе... Тогда здесь ревет водяной смерч, мчатся в неистовой круговерти лопасти, вращая вал генератора. А сейчас вокруг тишина, лишь пузыри выдыхаемого нами воздуха собираются на потолке тоннеля и по наклонной арке убегают в море.

Аквалангист фотографирует отверстие в проточной части блока ПЭС, через которое, при закрытых щитовых затворах, откачивается морская вода

Сзади голубеет квадрат окна. Надо отыскать приемную решетку трубопровода и сфотографировать ее. Опускаемся на дно тоннеля и плывем обратно. У самого порога находим отверстие в бетоне водовода, забранное частоколом стальных прутьев. Решетка покрыта наростами моллюсков и мелкими ламинариями. Вспышка света, еще и еще. Сделав снимки, плывем дальше. Попутно обследовали мы и очистили порог затвора, взяли образцы моллюсков с поверхности водовода и, выйдя из воды, наградили ожидающих нас работников морскими звездами.

В следующий раз под воду шли втроем, третий аквалангист решил попробовать подводный телефон, который он, бывший моряк-связист, смонтировал в своем гидрокостюме. Проплывая у окна тоннеля, нашли кусок водопроводной трубы, который мешал затвору. Порог очистили и поплыли фотографировать внутреннюю поверхность водовода-тоннеля. В него практически не проникают солнечные лучи, а стремительный поток воды должен срывать с бетонных стен все живое. Однако за время эксплуатации станции выяснилось: поверхность водовода интенсивно заселяется морскими обитателями — мидиями, балянусами, водорослями, хотя последние и не достигают здесь значительных размеров.

Обследование проточной части блока ПЭС под водой сопряжено с трудностями: внутри бетонного туннеля сплошной мрак, и только лампа вспышка вскрыла его тайны. Рядом с аквалангистом — лопасти турбины

Вдвоем вплываем в тоннель, поручая связисту подтягивать страховочный фал с телефонным кабелем. Вблизи турбины я обратил внимание на два ярких пятна, видневшихся среди лопаток направляющего аппарата. Чуть дальше почувствовал, что меня тащит потоком воды вглубь конуса, и, только повиснув на лопастях турбины, я смог удержаться. Напарник последовал моему примеру, и наш изобретатель, который, ничего не подозревая, подплывал к нам, тоже почувствовал неладное. Теперь уже втроем сопротивлялись мы потоку, поддерживая друг друга. Но долго это продолжаться не могло — ведь у нас запас воздуха ограничен, а лопасти скользкие, и гладкие, трудно за них держаться. Как же выбраться наружу?