Нулевой меридиан проходит через Тему

«Для чего у тебя голова на плечах?»

Не раз говорила я так, когда мне казалось, будто Ева вовсе не думает о том, что она делает. В Гане, однако, я поняла, что кроме мышления голова может прекрасно служить для выполнения еще одной важной задачи — переносить такой груз, который вы никогда бы не унесли руками.

Перечень вещей, которые в Гане носят на голове, разнообразен. Тазы, например, служат для доставки рыбы. Они могут быть заполнены также овощами, апельсинами, орехами и другими плодами. Этот груз считается обычным для каждой ганской женщины. С раннего детства она легко шагает, держа груз на голове. Руки свободны и никогда не придерживают ношу. Женщина может бежать, садиться или просто наклоняться, но предмет никогда не упадет. Это кажется чудом. Женщины в Гане располагают груз на голове так, что даже не обращают внимания на его равновесие. Как-то раз на улице я покупала помидоры. Они лежали на одной стороне подноса, на другой — были огурцы. После того как я купила все помидоры, огурцы остались лежать с края. Продавщица не передвинула их на середину подноса. Она подняла его на голову и поспешила к следующей покупательнице, даже не попытавшись поддержать поднос руками. Попробуйте-ка! сделать то же самое!

Как-то раз, проезжая невдалеке от Аккры, мы встретили элегантно одетую женщину. Ее короткая юбка в стране, где принято носить платье до пят, говорила о том, что это городская жительница. Кстати, мне очень понравилась ее сумочка. А на голове у нее была — нет, не шляпа, а небольшая переносная швейная машина.

Носить вещи на голове, когда руки заняты или когда ноша тяжела, наверняка удобно. Но в Гане на голове приспосабливают любой, самый маленький предмет, даже когда руки свободны. Школьники свои ранцы носят таким же образом. Я видела ученика, который балансировал одной-единственной чернильницей на голове. Когда я дала знакомой девочке шоколадку, она решила взять ее домой, чтобы поделиться с родными, и положила на голову.

Эта привычка, точнее, искусство носить грузы на голове, порождена необходимостью. Когда приходится продираться сквозь непролазные джунгли, руки должны быть свободными, чтобы прорубать дорогу. И при встрече с хищником в руках также не должно быть ничего, кроме оружия. Я поняла это позже, побывав в лесном поясе Западной Африки.

Там, в глухих лесах, где находятся самые богатые золотые копи Ганы, расположен поселок Обуаси. Один из инженеров рассказал нам, что в начале века, когда англичане строили рудники, носильщики перенесли все машины и механизмы через джунгли на головах.

Я всегда с удовольствием наблюдала за ганскими девушками, которые легко и грациозно движутся с поклажей на голове. Этой, казалось бы, естественной ловкости они учатся. Я видела, как мать учила свою шестилетнюю дочку носить на голове стебель сахарного тростника. В Европе сахарный тростник не растет, поэтому этот стебель нам трудно себе представить — иногда достигает двух метров в длину и шести сантиметров в диаметре. У девочки на голове было около пяти кривых стеблей. Каждый из них она должна была поставить так, чтобы он не нарушил общего центра тяжести. Попытайтесь найти правильное положение четвертого стебля, когда остальные три готовы упасть при каждом неверном движении. У мамы на голове был точно такой же груз с одной лишь разницей — стеблей было значительно больше. Когда она увидела, что девочка не справляется с тростником, то придержала свою ношу левой рукой, а правой помогла дочке:

— Как тебе не стыдно! Такая большая и не можешь пронести пару стеблей! Иди впереди меня. И торопись, не должны же мы тратить на такой пустяк целый день!

Так вот, оказывается, для чего у человека голова на плечах!

Музыка — это когда…

Я вспоминаю один из первых вечеров в Аккре. Солнце еще не село, а люди уже понемногу начали собираться перед своими домами, чтобы отдохнуть в прохладе, которую приносит вечер.

Закаты солнца у экватора — это чудное зрелище. Весь небосклон раскрашивается яркими красными и фиолетовыми красками, но эта цветная палитра просвечивает сквозь кроны пальм недолго — в Гане быстро темнеет. И стоит только солнцу скрыться за горизонтом, через полчаса уже наступает полная тьма — как и повсюду вблизи экватора, где солнечные лучи падают на землю почти отвесно.

Было около половины шестого. Умение точна определять время по закату связано с еще одной особенностью экваториальных стран. В течение всего года солнце заходит там около шести часов и около шести утра восходит. Но давайте оставим астрономию и вернемся на вечернюю улицу Аккры. Солнце еще не село, и люди собираются перед деревянными домиками, чтобы поболтать на свежем воздухе.

Дома на этой узкой, боковой улочке маленькие, приземистые. Их обитатели готовят себе пищу во двориках, отделяющих один дом от другого. В жару, естественно, приятнее готовить на улице, на маленькой плите, которую топят древесным углем. Разгоряченное лицо тут все же овевает легкий ветерок с моря. Во двориках ужинают или отдыхают, расположившись на низких скамейках; дети носятся вокруг, а молодежь ищет, чем бы поразвлечься.

У молодого человека в руках деревянная коробка; он рассеянно постукивает по ней. Вскоре к нему присоединяется юноша, который сидит, широко раздвинув колени. Стол, разделяющий музыкантов, служит ему барабаном. К двум ударникам присоединяются еще несколько рук, бьющих по чему попало в импровизированном темпе, и вот вам уже музыка для танцев. На отсутствие мелодии танцующие не обращают внимания, но когда мы вслушались в ритм, то нас он тоже увлек, хотя мы и привыкли к более мелодичной музыку.

Ганская музыка, как правило, не очень выразительна, чаще всего варьируется один и тот же мотив. Но тем живее и ярче ритм. А без ритма ганец не мыслит самого себя. Если мне предложили бы охарактеризовать самую типичную черту ганцев, я бы определила ее одним словом — ритм.

Мы уже говорили о том, что носят на головах ганские женщины. Я вспомнила об этом для того, чтобы рассказать еще об одной встрече, которая произошла на улицах Аккры.

Освещали эту совершенно пустынную улицу лишь несколько тусклых лампочек. По ней шла одинокая женщина, на голове которой возвышалась гора хлебных батонов. Это была достаточно внушительная поклажа, основанием которой служила квадратная — метр на метр — доска. Гора была столь высока, что я недоумевала — как она не разваливается. Не было, сомнения и в том, что ноша была тяжелой. Женщина явно куда-то спешила, но при этом похлопывала руками по бедрам в такт ритма. Она не шла — она танцевала на улице.

Электрик, который подвешивал нашу новую лампу, тоже воплощал в себе сплошной ритм. Он стучал молотком так, словно работал на ударных инструментах. Слушать эти удары — одно удовольствие. Он бил по гвоздю, создавая живую и сложную мелодию. И когда весь гвоздь вошел по самую шляпку, он все же закончил музыкальную фразу и стукнул по нему еще раз — для завершения такта.

До того как я оказалась в Африке, у меня были определенные представления о том, что является музыкальным инструментом и как звучит музыка. В Гане я убедилась, что музыкальным инструментам нет числа, все зависит от того, умеешь ли ты играть на этом «инструменте». А ганцы могут озвучить и заставить любой предмет исполнять несложную мелодию. На музыкальном отделении Аккрского университета я видела коллекцию народных музыкальных инструментов. Наряду с самыми различными барабанами и трубами из слоновьих клыков там были, например, гитары, изготовленные из проволоки и консервных банок из-под селедки. Ганцы овладели техникой игры не только на местных инструментах, но и на самых сложных европейских. Меня всегда поражало их необыкновенное умение импровизировать.

Музыка, настоящая музыка возникает в Гане повсюду, где живут люди. Она стала для них жизненной необходимостью.

Кофи, Квану и Адвоа

Первый африканец, с которым я познакомилась в Аккре, был Кофи. Потом к нам пришли ставить телефон. Монтера тоже звали Кофи. Из расположенной неподалеку средней школы к нам пришел ученик, который два года назад отдыхал в международном молодежном лагере в Чехословакии. Его звали Кофи. Кофи Гаррисон.