Одна на краю света

По геоморфологическим законам строения рек, как правило, на повороте реки внешний, «вогнутый» берег, который постепенно размывает вода, обычно крутой, обрывистый, дно реки здесь глубоко, противоположный же, «выпуклый» берег, обычно плоский. «Выпуклые» берега приполярных рек, как правило, галечные. Передвигаясь от галечника к галечнику, беспрепятственно идя по ним, ведя каяк по воде корабликом на поводу и перегребая поток между ними, с одного берега реки на другой, можно продвигаться вверх по течению. Следуя такой тактике передвижения, я строила нитку маршрута.

Единственный опыт движения бечевой против течения у меня был на Приполярном Урале, когда именно таким способом мы поднимали катамаран к верховьям рек, правда, на катамаране всегда сидел рулевой и, орудуя веслом, постоянно отводил корабль от берега и камней в русле.

И еще одно немаловажное преимущество привязки маршрута к рекам и наличия средств сплава: каяк — это мое спасение, моя единственная надежда на более-менее быстрый выход к людям, ведь случись что-нибудь, я всегда могу впрыгнуть в каяк и плыть вниз по любой реке, у которой нахожусь в данный момент. В большинстве случаев в ее низовьях я могу рассчитывать на встречу с людьми из поселков. Вера в это меня очень ободряла.

На самом деле, с самого начала для меня не существовало вопроса, как передвигаться по Чукотке в одиночку — пешком или сплавом.

То, что реки открытых тундровых просторов нужно использовать в качестве водного пути, для меня было ясно. И предыдущие рассуждения я привела лишь для введения непосвященных читателей в курс дела.

Речка мечты

Кому из Вас, читатели, не хотелось бы оказаться на необитаемом острове или сплавиться вниз по течению по неведомой реке? Наивные мечты детства… Вот и мне хотелось найти такую реку, по которой никто в одиночку не сплавлялся от истока до устья. И чтобы она была необитаемой и не очень короткой. И чтобы истоки ее были труднодоступными. Попасть в истоки этой реки самой, своими силами добраться до них. Романтика…

Где же отыскать такую? Сплав от озера Эльгыгытгын по реке Энмываам, описанный по крайней мере в двух книгах, я считала избитым. К тому же, трансчукотский маршрут, проходящий по этому пути, шел с севера, с обширной Чаунской губы Восточно-Сибирского моря на юг. Мне же хотелось воочию увидеть открытый Северный Ледовитый океан и, более того, добраться до него своим ходом. То есть я сразу решила отдать предпочтение пути с юга на север. От Тихого океана к Ледовитому.

В библиотеке Московского турклуба я нашла единственный отчет о пеше-водном походе по Чукотке команды Рудольфа Седого. Это путешествие проходило сначала по хребту Пекульней, потом был сплав по реке Амгуэме. На хребет туристов забросил вертолет, а по реке они плыли до дороги, ведущей в поселок Эгвеки-нот. Мой маршрут мог лишь отдельными небольшими участками пересекаться с путем группы Седого.

Какую же реку избрать своей? Паляваам я исключала — низовья его широкие, по берегам обозначены поселки, да и впадает он не в открытый океан, а в Чаунскую губу. По Амгуэме уже сплавлялись, да и нижнее течение ее проходит вдоль дороги.

За помощью пришлось снова обратиться к книгам Олега Куваева. «Воистину губа Нольде была гиблым местом, и просто не верилось, что в нее впадает благодатная река Пегтымель с быстрой прозрачной водой, где водятся хариусы, где в кустарниках кишмя кишат зайцы, на холмах маячат олени, а на береговом обрыве в среднем течении находятся знаменитые, ибо пока единственные, петроглифы, рисунки на камне, и на тех рисунках найдешь все, что знаешь о Чукотке…» Не знаю, для кого как, но для меня уже в одном этом предложении было достаточно романтики, чтобы захотеть сплавиться по этой благодатной чукотской реке. А наличие кустарников, то есть дров, далеко за полярным кругом успокаивало разумную половину моей двойственной натуры.

Я схватила карту и, обнаружив, что река эта на всем своем трехсоткилометровом протяжении и даже в устье на побережье не имеет населенных пунктов и не пересекает дорог, поняла, что это как раз то, что нужно. Тем более, что на самом деле Пеггымель впадает не в гиблую губу Нольде, а прямиком в открытое Восточно-Сибирское море Северного Ледовитого океана. Вплыть в Северный Ледовитый океан своим ходом, очутиться на безлюдном побережье, почувствовать себя первопроходцем на пороге XXI века, разве это не здорово? И своими глазами увидеть древние петроглифы, заснять их на цветную пленку и показать всем друзьям.

Итак, подходящая для сплава река найдена. Отсутствие информации по прохождению этой реки туристами или учеными меня только радовало. Это вовсе не означало, что по Пегтымелю никогда не сплавлялись люди. И эскимосы на каяках, и геологи на надувных резиновых лодках, рыбаки и охотники наверняка проплывали по многим участкам чукотских рек, но письменных отчетов, легко доступных всем, они не оставили. Одно я знала твердо: водопады и сложные ступенчатые пороги с крутыми, резкими перепадами высоты, вертикальными сливами в условиях вечной мерзлоты в русле Пегтымеля не предвиделись, остальные же технические препятствия, возможные на сплаве, меня не особенно страшили. Так я говорила себе вслух. В мыслях же некоторые страхи, конечно же, возникали. Отсутствие информации придавало предстоящему сплаву неизвестности.

Итак, Пегтымель был совершенно необитаемой рекой и впадал в открытый Ледовитый океан. Совершенно необитаемой в том смысле, что по берегам реки не были обозначены поселки, да и вообще, ближайшие к реке поселки находились все же на значительном удалении от нее. Да и поселки эти были геологическими, рядом с ними производилась добыча ценного рудного сырья. Где гарантия, что они являлись жилыми ныне?

В верховьях реки, примерно в 10 километрах от русла, на моей обзорной карте была обозначена перевалочная база «Пламенный». Я была убеждена, что она нежилая, ведь геологические изыскания за последние восемь лет были значительно сокращены. Приблизительно в 100 километрах от устья Пегтымеля, на берегу, значилась еще одна перевалочная база без названия. Жилая ли она, тоже было неясно. Абсолютно полную информацию об этих поселках и базах, может, и реально было бы получить — теоретически. Практически же, находясь в Москве, не имея знакомых на Чукотке и не располагая деньгами на междугородние переговоры по телефону, это было весьма затруднительно. Да и, честно говоря, иметь абсолютно полную информацию мне не хотелось совершенно. Терялся бы элемент неожиданности, остроты, надежды, какой-то доли риска, без которых путешествие не было бы таким привлекательным, романтическим и загадочным. Ведь совсем не интересно, когда точно знаешь, что ждет тебя за горизонтом? (Конечно, ты все равно не знаешь, что доподлинно ждет тебя за горизонтом, но не будем вдаваться в философию.) Но самое интересное другое: я не смогла узнать многое из того, о чем знать следовало бы.

Как же возможно попасть в верховья Пегтымеля, если отправной точкой маршрута рассматривать Анадырь? При взгляде на карту ответ приходит легко — надо подняться по реке Танюрер. А затем перевалить через горы. В устье Танюрера есть поселок, значит, туда как-нибудь возможно добраться из Анадыря.

Глядя на карту, я пыталась вообразить, что представляет собой Танюрер в низовьях. Широченная река, заболоченные низкие тундровые окрестности, многочисленные низменные озера. Тоскливо. Возможно, там не будет галечников, или они могут быть далеко не сплошными. Стена кустарника на берегу и сильное течение, выгрести против которого будет нелегко. Надо срезать путь хотя бы к среднему течению Танюрера, решила я.

Город Анадырь расположен на берегу лимана. И совсем недалеко от города, почти в устье реки Канчалан, что впадает в лиман, на карте обозначен поселок Канчалан. Его я и решила рассматривать в качестве стартовой точки на пути в глубь Чукотки.

Чтобы срезать путь к среднему течению Танюрера, нужно было подняться по маловодному (по сравнению с низовьями Танюрера) Ынпынгэвкуулю. Реки эти разделяет короткий волок, и поскольку места там еще низинные, скорее всего он будет представлять собой перетаскивание неразобранного каяка по почти ровной заболоченной местности, думала я, а затем последует небольшой сплав по притоку — и я окажусь на Танюрере. Так я миную его низовья. Именно этот вариант я рассматривала, когда в первый раз отправлялась на Чукотку.