Пешком через Ледовитый океан

До него полярники полагали, что достигнуть Северного полюса можно на корабле – стоит лишь преодолеть полосу плавучих льдов, тянущуюся вдоль границ Северного Ледовитого океана, и вы окажетесь в море, свободном ото льда. Парри не вполне разделял эту теорию «открытого полярного моря» [3] и «предложил попытаться достигнуть Северного полюса, продвигаясь на санях-лодках по льду или плывя по воде, сколько бы ни была обширна акватория, встретившаяся на пути». Парри добрался на корабле до одного места на Шпицбергене, у края Северного Ледовитого океана, покинул корабль и дальше продвигался по льду пешком. Таким образом, он положил начало технике, которой предстояло стать обычной почти при всех последующих попытках достичь полюса.

На своем корабле «Хекла» он в начале июня 1827 года достиг залива Треуренберг на северном берегу Шпицбергена. Оттуда с двадцатью семью спутниками пустился он в путь к полюсу. Они тащили с собой лодки со стальными полозьями, нагруженные провизией на семьдесят один день, и испытывали невыразимые трудности, продвигаясь вслепую сквозь туман, дождь и морось по торосистому льду; они пробирались по узким проходам между торосами, плыли вдоль широких разводий, с неимоверными усилиями шли длинными полярными днями, делали часовую остановку на обед и снова трудились до «зари». Вытащив лодки на прочную льдину, они устраивали навес из парусов, собирались на молитву, терпеливо переносили часы бездействия, пока сигнальная труба не призывала их к еще одной ночи труда. Но эти люди все же сохраняли бодрость духа и проявляли подлинный героизм. С упорством выполняя однообразную тяжелую работу, они прошли так почти 1000 миль, хотя фактически отдалились от своего корабля не более чем на 172 мили. Все же, достигнув 82°45 с. ш., Парри установил рекорд, который продержался полвека, а по оригинальности плана его попытка добраться до полюса превосходила попытки всех остальных исследователей Арктики, за исключением Фритьофа Нансена.

Следующий шаг в развитии метода полярных исследований был сделан лишь через несколько лет. Это событие было, правда, менее драматичным, чем попытка Парри достигнуть Северного полюса. Плавание на корабле «Виктория» (1829–1834 гг.) в поисках Северо-Западного прохода впервые привело европейцев к тесному общению с эскимосами. Оно-то и дало возможность познакомиться с их способами передвижения. Эта экспедиция, во главе которой стоял капитан Джон Росс, прославилась открытием Северного магнитного полюса и тем, что ее участники четыре зимы подряд провели в Арктике, не потеряв ни одного человека.

В 30-х годах XIX столетия произошел перерыв в исследовании Арктики. Военно-морской флот был переключен на исследование Антарктики, пожалуй, главным образом в результате инициативы капитана Джеймса Кларка Росса (племянника Джона Росса), который на борту «Виктории» был специалистом по магнитным измерениям.

Плавания Джеймса Кларка Росса в Антарктике привели к значительным географическим открытиям XIX века. Не успел он вернуться в Англию, как Адмиралтейство предложило ему командовать великолепным «решающим» штурмом Северо-Западного прохода. Однако сэр Джеймс Кларк Росс (как его теперь величали) по настоянию жены вежливо отказался, и вместо него был назначен сэр Джон Франклин – тоже полярник, человек в возрасте пятидесяти девяти лет, чьи подвиги в Арктике стали уже легендарными.

Ни одна экспедиция в истории исследований Арктики не начиналась с большими надеждами на успех, чем экспедиция Франклина в 1845 году. Два его корабля, «Эребус» и «Террор», только что отремонтированные после выдающегося по своим достижениям плавания в Антарктику под командованием Росса, считались гордостью военно-морских верфей и были щедро снабжены всем необходимым. Сто тридцать четыре человека команды – это был цвет британского флота, а Франклин – народный кумир, но их поглотила тайна, на раскрытие которой ушло целое десятилетие; четыре десятка кораблей и свыше двух тысяч человек потребовалось для того, чтобы шаг за шагом восстановить картину бедствий, болезней и даже людоедства.

Впрочем, эта трагедия и последующие поиски экспедиции Франклина ускорили открытие и исследование Канадского архипелага, и наконец был решен вопрос о Северо-Западном проходе. В это время выдвинулись новые люди, была создана новая техника и возникли новые побудительные причины для стремления на Север. К концу десятилетия исследователи отказались от устаревших методов прошлого – от экспедиций на кораблях, где сверкало столовое серебро, отливалась синевой шерстяная военно-морская форма, звучала музыка шарманок, – и по примеру Леопольда Мак-Клинтока перешли к эскимосским способам передвижения. В результате этих перемен оставалось теперь недолго ждать открытия полюса.

Мотивы, побуждавшие людей идти на Север, были тождественны мотивам альпинистов. Северный полюс рассматривался как желанная цель, как вершина какой-то сверхгоры, вершина мира. Он привлекал заядлых путешественников и возбуждал фантазию романистов. Щедрые пожертвования широких слоев населения, взносы за исключительное право публикации о новых исследованиях Севера и другие сборы создавали материальную основу для отважных исследователей, чтобы пуститься в путь. Американец Элайша Кент Кейн был первым из этих полярных «героев».

Американцы не принимали активного участия в исследованиях Арктики до тех пор, пока поиски Франклина не пробудили в них сочувствия, и Кейн, играя на этом сочувствии, без труда собрал деньги на экспедицию, которая должна была сочетать поиски Франклина с попыткой достичь Северного полюса через пролив, отделяющий Гренландию от острова Элсмира (этот путь получил название американского пути к полюсу). Несмотря на неопытность Кейна, результатом которой были цинга, смертные случаи среди экипажа корабля и потеря самого корабля, он своими достижениями в 1853–1855 годах заслужил всеобщее одобрение, и вскоре за ним последовал другой американец – Исаак Израил Хейс. Оба они верили в теорию «открытого полярного моря», но первым человеком, достигшим границы Полярного моря, был еще один американец – Чарлз Френсис Холл.

Холл, разорившийся печатник, на первый взгляд не обладал никакими данными, чтобы стать полярным исследователем. Свои вылазки в Арктику он часто совершал в одиночку; однако, живя среди эскимосов и приспособившись к их способам передвижения, он был ближе, чем любой его предшественник, к тому, чтобы совершить успешный штурм полюса. На буксирном пароходе, подготовленном Военно-морским министерством США к плаванию в Арктике и получившем новое название «Полярис», Холл в 1871 году вышел на север. Его путь проходил по проливам, которые вели из Баффинова залива в Северный Ледовитый океан. Холл достиг рекордной для этих вод точки – 82011 с. ш. Но годы напряженных усилий сказались на нем – Холл умер, а «Полярис» налетел на плавучую льдину, и, когда участники экспедиции покинули накренившееся судно, оно было унесено, на льду остались девятнадцать человек (включая две семьи эскимосов), скудный запас продовольствия, два каяка, два вельбота и компас. Всю зиму они дрейфовали к югу на постоянно уменьшавшейся в своих размерах льдине и проплыли 1300 миль, пока их, умирающих от голода, не подобрали у берегов Лабрадора в 1874 году.

1874 год был годом рождения Эрнеста Генри Шеклтона. Еще мальчиком Шеклтон с захватывающим интересом читал сообщения о плавании «Поляриса». В умах широкого круга людей это драматическое событие вырисовывалось как смесь беззаветного героизма (приукрашенного, конечно, народной фантазией) и спортивного интереса к попытке достичь полюса.

Экспедиция на «Полярисе» и нарастающий интерес американцев к загадке полюса побудили британский флот к решительной попытке быть первым на полюсе, и в 1875 году два прекрасно снаряженных корабля, «Алерт» и «Дискавери», под командованием капитана Джорджа Нэрса отправились по следам Холла, который незадолго перед этим достиг границы южного края Полярного моря. Хотя Нэрсу, когда он был еще лейтенантом, посчастливилось служить с Мак-Клинтоком, однако над его экспедицией 1875–1876 годов витал дух прежнего самодовольства, какой был свойствен флоту поздней Викторианской эпохи.