Ездовые собаки-друзья по риску

Скотти женился. Началась золотая лихорадка. Он, не в силах противиться желанию разбогатеть, покинул жену и детей, надеясь выписать их позже к себе, и уехал на Аляску — в Клондайк и Ном. Вскоре он понял, что его способности найдут себе здесь иное применение. Работая с Мак-Милланом, поставщиком «Компании Гудзонова залива», он познакомился с ездовыми собаками. Скотти обладал даром приручать животных, любил их, и они отвечали ему тем же. Скоро он увидел, какое нелегкое дело — управлять нартами, запряженными драчливыми псами, в местности, где малейшая ошибка часто карается смертью. Выпустишь из рук задок нарт — и каюк: собаки умчатся, оставив тебя одного в бескрайней белой пустыне, где ты быстро замерзнешь. Снимешь ненадолго рукавицы — и пальцы обморожены, прежде чем заметишь это. Одного человека нашли мертвым перед кучей хвороста; рукавицы лежали рядом, спички были рассыпаны по снегу. Он не успел высушить хоть одну, чтобы зажечь костер…

На службе у Мак-Миллана, человека жестокого и эгоистичного, Скотти овладел профессией каюра: с восседавшим на нартах хозяином, закутанным в меха, он сновал взад и вперед поселками золотоискателей.

Шотландская кровь Скотти оказалась причиной инцидента, ставшего поворотным пунктом в его жизни.

Одна из собак упряжки принесла четырех щенят. Мак-Миллан велел их убить. Скотти отказался. Купец рассердился. Тогда Скотти взял щенят и, даже не потребовав расчета, ушел от ошеломленного хозяина.

Щенята, которых он унес, вошли впоследствии в его первую упряжку. У одного из них была рыжеватая шерсть и белый нос; Скотти назвал его Дубби и решил: вот кто принесет всей упряжке счастье!

Пока щенята подрастали, Скотти, чтобы как-то прожить, поступил в местную полицию. Поскольку он виртуозно правил собаками, ему поручили перевозить почту и провиант от одного полицейского поста к другому. В первой же поездке в сопровождении повиновавшихся всем его приказаниям хороших псов, чьи повадки Скотти изучил, он поставил опыт, принесший ему огромное удовлетворение. Начался буран, пришлось остановиться на отдых. Он распряг собак, дал каждой по мороженой рыбине, а потом решил поступить, как они: зарылся в снег, чтобы спать. Когда проснулся, ему сам черт был не брат: его больше не страшили ни метель, ни ветер.

В течение зимы Скотти систематически тренировал своих четырех собачек. Он избегал слова «муштровка», предпочитая «тренировку». Его псов звали Дубби, Джо, Бэйб и Турок. Они росли и становились все сильнее. Не будучи породистыми, они были созданы как раз для того, чтобы тащить нарты. Их довольно короткие лапы были снабжены утолщениями, не дававшими снегу смерзаться между пальцами. Широкая грудь, мускулистый круп, густая шерсть — словом, настоящие эскимосские собаки!

Став хозяином хоть маленькой, но собственной упряжки, Скотти решил вступить на поприще золотоискателя. Соорудил плот, погрузил на него нарты, запас провизии и, крепко привязав собак, пустился на этой утлой посудине к стремнине Белой Лошади, которую может проскочить лишь опытный рулевой.

Каким-то чудом ему удалось достичь Доусона — преддверия Клондайка, места, весьма популярного среди золотоискателей. Но, не найдя там ни одного свободного участка, он стал заниматься перевозом. К этому Скотти толкнул случай, показавший его власть над животными.

Однажды ему встретился мужчина, который изо всей силы хлестал двух лошадей, завязших в грязи, в окружении равнодушной толпы зевак.

— Хотите, — сказал Скотти, — я помогу им выбраться, пальцем не тронув?

Получив согласие, он подошел к лошадям, ласково с ними заговорил, успокоил, приласкал, и через несколько минут они сами, без понуканий, вытащили повозку из рытвины.

Восхищенный хозяин предложил Скотти приобрести этих лошадей, и сделка была тут же заключена.

Но наступила зима, дороги сделались доступны лишь собакам. Скотти продал лошадей и с удовольствием вернулся к своим псам, уже ставшим большими и сильными.

Его упряжка была надежна и хорошо тренирована, но ему нужна была пятая собака. Он купил вороватого пса, от которого владелец хотел избавиться, и за несколько недель наставил его на путь истинный.

Дубби, которого Скотти считал залогом своего успеха, был образцовым вожаком. Он командовал всей упряжкой, отличался справедливостью, наказывал провинившихся, а потом зализывал им раны.

Очень скоро Скотти Аллена завалили работой по горло. Золотоискатели постоянно нанимали его для переездов с места на место и для доставки припасов. В любую погоду, при любом морозе — а температура опускалась до — 45 градусов — Скотти выезжал и перевозил все, что угодно. Когда нужно было везти людей — раненых или здоровых, он брал плату по весу, как за всякий другой груз. Он добирался куда угодно, был самым осведомленным человеком на всей Аляске, и его с нетерпением ожидали в лагерях и поселках, росших тогда как грибы: ведь он привозил последние новости.

Репутация каюра-виртуоза прочно установилась за ним в этих краях и дошла до слуха молодого Джека Лондона, приехавшего за вдохновением на Великий Север.

Впрочем, у Скотти бывали и плохие времена. Случилось, что он потерял все свои сбережения и был вынужден приняться за поиски золота к северу от Нома, но успеха это ему не принесло. Надежда на приезд жены растаяла. Он очутился перед выбором: вернуться в США или остаться на Севере, и он принял самое важное решение в своей жизни. Аляска была создана для него, а он — для Аляски.

Однажды, чтобы избежать объезда по суше, который занял бы несколько дней, Скотти решил переправиться через залив на плоту, ведь он научил своих псов не только не бояться воды, но и плавать по приказу. Во время переправы плот с грузом и собаками был унесен течением и чуть не попал в водоворот. Понукаемые голосом хозяина, собаки стали энергично грести лапами, и после двухчасовых усилий им удалось пристать к берегу. Когда он рассказывал об этом происшествии, ему верили, потому что он был Скотти Алленом; всякого другого сочли бы за беспардонного лжеца.

Слава Скотти, как и слава его псов, росла с каждым днем. Его приключения были овеяны легендой; еще более знаменитыми стали его собаки. А за ними стоял он, заставлявший их совершать чудеса, какие до того никому не удавались; такие попытки даже не делались.

Где-то в этой книге я писал, что собаки не умны, или, точнее, умнее, чем лошади, но менее умны, чем кошки. Однако животные одной и той же породы, как и люди, различны по степени развития ума. И Дубби, вожак упряжки, если верить тому, что рассказывал его хозяин, был, бесспорно, умен. Судите сами.

Однажды слишком тяжело нагруженные нарты, несмотря на отчаянные усилия Скотти, скатились по склону и налетели на дерево. Выброшенный из них Скотти потерял сознание. Когда он очнулся, то оказалось, что Дубби подтаскивает его к нартам. Разбитый, весь в ушибах, потеряв последние силы и увидев, что отдых в течение нескольких часов не помог, он был вынужден освободить собак, чтобы те добыли себе пропитание охотой, хотя и знал, что они могут убежать. Сам охотиться он был не в состоянии.

Ему удалось залезть в спальный мешок. Он проснулся от теплого дыхания и прикосновения языка, настойчиво облизывавшего его лицо: Дубби вернулся вместе с остальными собаками и принес хозяину зайца-беляка, еще теплого.

Когда Скотти решил не гнаться больше за счастьем, а поехать за женой и детьми, с ним случилось другое происшествие, одно из приключений, чемпионом по которым он был.

На берегу замерзшего озера Лиамма, через какое нужно было переехать, чтобы не потерять несколько дней (после того как решение было принято, он торопился), собаки, в том числе и Дубби, остановились и отказались бежать дальше. Скотти настаивал: сначала кричал, потом пустил в ход бич. Дубби нехотя подчинился, и опасный переезд начался. Внезапно раздался треск, словно выстрел, и Скотти, привалившись сквозь лед, разверзшийся под его ногами, оказался в полынье или, вернее, подо льдом. Ноги были на полметра погружены в обжигающе холодную воду, а голова осталась на поверхности. Минуты шли; он пытался уцепиться за лед, но руки и ноги начали замерзать. Он оказался в ледяном плену и как будто был обречен на гибель, подобно многим «чечако». [22]