Дорога ветров

ен, что здесь живут медведи, а не тарбаганы, но я разуверил его. Ни медведи, ни лисы, ни другие хищники не могли бы жить такими скоплениями - иначе им осталось бы только пожрать друг друга.

Внезапно откуда-то из-за конуса выноса или из ущелья наш путь пересекла старая автомобильная дорога - вернее, как и все дороги в Монголии, автомобильный накат, проведенный по старой караванной тропе. Мы стали достаточно опытными, чтобы с первого же взгляда определить, что уже несколько лет ни одно колесо не катилось здесь под угрюмыми откосами Монгольского Алтая.

Дорога отвернула от подножия гор к центру впадины, где, как всегда в больших котловинах, шла длинная гряда холмов. Машины повернули на гряду, и в момент подъема я увидел поразительную картину - слева на небольшой травянистой полянке (по-видимому, здесь близко была подземная вода) токовал большой черный тетерев! Две или три серенькие тетерки поодаль зачарованно смотрели на красавца. Мне неудобно было смотреть из-за плеча шофера, но и не хотелось останавливать машину на тяжелом подъеме. Видение мелькнуло и исчезло, и я до сих пор не знаю, в самом ли деле на пустынных гобийских равнинах иногда токуют косачи.

Дорога выпрямилась на гребне, но саксаула для топлива так и не было. Мы держали курс на запад под слепящими лучами низкого солнца, и невеселые думы одолевали меня. Отсюда предстоял еще далекий и безвестный путь вдоль огромного массива Ачжи-Богдоин-нуру, к впадинам Алак-нур ("Пестрого Озера"). А качество автомобильной "дороги", по которой мы ехали, не выдерживало никакой критики. Старый накат был перерезан новыми руслами и промоинами, задут песками, засыпан камнями, и только отдельные его участки позволяли передвигаться на прямой передаче. Становилось ясным, что большую часть пути нам предстоит проделать по бездорожью и с большим расходом бензина. Горючего, если считать восьмисоткилометровый обратный путь вдоль Центральной цепи Гобийского Алтая, оставалось совсем немного.

Солнце садилось низко, появившиеся на мертвом щебне крошечные кустики саксаула зажглись зеленовато-золотистыми огоньками, редко разбросанными на черной равнине. И внезапно пришло решение: оставить ненадежную "больную" машину - "Волка" где-нибудь у хорошей воды, а дальше пройти на одном "Дзерене", сократив свой маршрут до реальной возможности, то есть ограничиться обследованием хребта Ачжи-Богдоин-нуру и от него повернуть обратно. Хотя многое уже было сделано, но впереди еще ожидали нас большие трудности, а одна из машин уже оказалась тяжело поврежденной.

Черный щебень сменился красным песком, кустики саксаула стали гуще - и в закатных лучах солнца перед нами расстилалось море ярко-красного цвета с золотыми вспышками саксаульной зелени. Всего несколько минут мы летели по горящему красному полю, и вдруг - словно задернули штору: снова начался черный щебень. Из небольшой лощины справа выскочил табун в десяток куланов. Они остановились и застыли перед надвигающимися машинами, только два диких осла ринулись вперед, надеясь