Марбу

Потом все же начнутся дожди и ветер - фён загуляет по скалам. Горе человеку, который окажется в тундре во время оттепели! Весна не любит шутить.

Много раз я веселый выходил ранним утром на лыжах, не думая ни о чем плохом, а снег был холодный и прочный, пока вдруг не начиналась оттепель и я до самых колен не проваливался вместе с лыжами. Шаг за шагом тащился я многие километры по глубокому липкому снегу! На оленях мы просто застревали. Тогда ничего не остается, как ждать мороза или после короткого отдыха тащиться дальше. Однако никто при этом не погибал.

Ну, а уж если нужда в это время выгоняет в тундури, надо избегать оттепели. Приходит тепло сверху - держись по возможности в низинах, а если тает сначала внизу-ищи высоких мест. Если не помогает ни то, ни другое, приходится ждать ночи, надеясь на похолодание или небольшой мороз. В середине мая дни бывают жаркие, а ночью наступают морозы до минус двадцати градусов. В таких случаях снег тает не целый день. Однако во время дождей ночью не бывает холодно, и нужно иметь в виду, что через неделю от снега не остается и следа. Саами спешат поэтому как можно быстрее достигнуть со своими стадами побережья Ледовитого океана, где олени должны пастись все лето.

Чудесно это стремительное весеннее пробуждение! Реки, промерзшие на метр, устремляются поверх льда, поднимают его, ломают и гонят с пеной на север, к морю. Зимой они превратились в пути сообщения, по их льду ехали нарты, сани и даже грузовики. Сейчас их буйство ошеломит каждого пришельца, увидевшего та-, кое превращение впервые. Где еще несколько дней назад не было воды, все бурлит и клокочет, как в адском котле.

Вода стекает вниз по всем склонам, застаивается на торфяных болотах, поднимает снег и становится опасной для всех путешествующих по тундре. Она повсюду - в каждой деревне, на лугах и дорогах, вокруг домов и во всех сапогах.

Через несколько дней проходит самое тяжелое время. Сколь стремительно вода прибывала со всех сторон, столь же быстро и ушла. Исчезли снега, привычного зимнего ландшафта как не бывало.

Если идти теперь по тундре с открытыми глазами, можно стать свидетелем маленького чуда: всюду цветут растения. Это плотные подушки с маленькими почками и нежными цветками, различнейшие виды каменистых растений, у которых уже под снегом образовались почки и только ждали таяния.

Весна начинается очень поздно, и потому непродолжительна. Она приходит одновременно с полуночным солнцем, приносит цветы и бабочек, птиц и радость во все дома. В основном это уже лето.

Точно так же быстро перестраиваются люди с зимы на лето. Весенний переворот влечет за собой усталость, однако у саами, скольтов и настоящих людей глуши она совсем не заметна. В это время они уже загорелые, как негры, потому что солнце над покрытой снегом тундрой палит нещадно. Летнее настроение к ним приходит так же быстро, потому что они радуются лету еще задолго до его наступления.

И вот лес снова зазеленел. В светлые ночи превращение происходит очень быстро, словно все должно спешить, чтобы за короткое летнее время успели созреть плоды. Буйный ветер колышет деревья и мелодичный шелест разносится по тайге, обычно такой тихой.

МАРБУ ТОЖЕ РАСКРЫЛ ГЛАЗА

Медведи, вероятно, проспали бы еще дольше, если бы в их берлогу не набежала вода. Когда наступило половодье, они спали еще очень крепко. Но однажды снег растаял вокруг берлоги. Сначала на них начало медленно капать, потом потекло тонкими струйками, набиралось Все больше и больше, пока не образовалась лужа, которая поднялась выше подстилки из ветвей.

Марбу проснулся первым. Он неохотно открыл глаза, глянул на свет и увидел бегущую воду. Сырость ему не понравилась. Он не боялся воды, но сегодня ему было все так не по нутру, словно камень засел в желудке. Чувствовал он себя прескверно, и если бы не лежал в талой воде, то, вероятно, снова бы заснул.

Он провел обеими лапами по глазам, точно прогоняя сон. Потом сел. Однако в животе у него был явный беспорядок.

Урча Марбу выбрался из своего логова. Он совсем не беспокоился о старухе, потому что был достаточно взрослым, чтобы пойти своей дорогой. Тут он остановился, повертел головой и посмотрел на погруженный в сырое месиво лес, не зная с чего он должен начать. Тающий снег не манил его на прогулку, к тому же у нега болел живот. Вялый, сумрачно озираясь, тронулся он в путь, добежал до деревьев, неожиданно остановился и его вырвало.

Через несколько часов он почувствовал сильный голод, так как его кишки были пусты. Ощущение тошноты, возникшее в результате долгой зимней спячки и наполненных кишек, вдруг покинуло его. Он быстрее стал обследовать почву и кусты, ища съедобное. Ему хотелось не мяса, а скорее молодых почек березы, некоторых лишайников и ягод водяники. Все это не нужно было долго искать, оно встречалось повсюду в больших количествах. Пища вместе со свежей водой восстановила его внутреннее равновесие, и он опять стал похож на прошлогоднего Марбу, резво скакавшего по тундре и лесам.

Но все же он немного изменился. Прежде всего он стал взрослым и уже не таким игривым. Он не забирался теперь на дерево потехи ради, как делал это раньше. А ведь висел бывало там вверху, уцепившись от страха обеими лапами за ветви, глядя вниз и страшась высоты! Вверх взбирался он быстро, но когда спускался вниз, то каждый раз его охватывал страх. Эти времена остались позади.

В первые дни после пробуждения Марбу был по горло занят тем, что набивал свой желудок зеленью и ягодами. Это необычайно освежило его и пробудило старые инстинкты. Только тогда он стал осматриваться в поисках мышей. Но в это время мышей не было. Большую их часть переловили горностаи, иные погибли в талой воде, так что Марбу пришлось бы долго искать, прежде чем найти хоть одну мышь. В конце концов он понял это. Но на кого же ему охотиться, если аппетит требует чего-то более существенного.

В поисках пищи бродил он вокруг! Логовище его больше не интересовало, не беспокоился он и о медведице. У него теперь было достаточно хлопот о самом себе. Горностай выскочил из норы, запрыгал по мокрому снегу, оставляя за собой крошечные следы, и исчез так же неожиданно, как и появился. Марбу не стал преследовать его. Горностаи проворные звери, могут очень быстро укусить и к тому же воняют мускусом. Ему это было противно.

Три глухаря клевали что-то в черной лесной земле. Это лакомая добыча. Но птицы улетели, как только заметили хищника. Глухари, были слишком расторопны.

Марбу мог ждать. Он был терпеливым охотником и особенно не считался со временем. Что он не мог поймать сегодня или завтра, может быть, само прибежит в его лапы. Ему не приходило в голову связываться с теми зверями, знакомства с которыми у него были неудачные, или на которых не имело смысла охотиться.

Гопля! Вот заяц был ему как раз по зубам! Когда он так трусил рысцой, перед ним вдруг выскочил насмерть перепуганный косой. До него не было и двух шагов!

Вот теперь Марбу показал, как ловко и быстро он мог гнаться за зайцами. Медведь может бегать быстрее лошади! Вихрем мчался он позади зайца, огибая деревья и ломясь сквозь стоявшие на пути кусты и чуть-чуть не схватил его. Но тут в самый последний момент заяц сделал крюк, перескочил через лежавший на пути ствол дерева, свалился в илистую воду и исчез.

Марбу, как мешок, покатился по мокрому снегу, когда захотел остановиться, видя, что заяц прыгнул в сторону. Но быстро повернулся, прыгнул через ствол прямо в ил, от которого только брызги пошли, схватил бедного зайца и так тряхнул раза два, что сломал ему шею.

Так Марбу добыл себе мясную пищу, о которой мечтал. Он поедал ее медленно и осторожно. Когда же собрался уходить, начался дождь.

Дождь шел всю ночь и потом весь день. Некоторые звери так и погибли от этой ужасной сырости. Покажись солнце хоть на один час, звери бы обсохли! Но его не было видно на небе целыми днями. Марбу не погиб. Хотя ему и не нравилось такое количество воды, он все же выходил из положения, бегая трусцой по лесу и отыскивая места посуше.