Дорога ветров

агере осталось не более ведра воды, произошел переполох. Я знал местоположение еще двух колодцев, но они были труднодоступны. Поэтому я послал Рождественского вторично искать тот колодец, который не нашел Цедендамба, так как он был наиболее близким - всего в четырнадцати километрах. Рождественский нашел колодец и почувствовал себя спасителем экспедиции. Я не стал его разочаровывать, но это сделал менее щепетильный Эглон.

Весь этот день мы с Новожиловым провели в поисках воды близ лагеря. Искали мы и по всем правилам гидрогеологической науки, и по приметам гобийских аратов. По последнему способу рыли ямы и ставили на дно их опрокинутые чистые фарфоровые чашки. Если бы дно чашки наутро оказалось отпотевшим, то это означало, что вода будет. Но чашки оставались сухими, и наши геологические заключения совпали с народными приметами. Во второй половине дня пошел снег, быстро растаявший и оставивший на саксаульных равнинах запах влажной пыли и глины. Чем-то родным повеяло от этой сухой и сожженной чужой земли.

К вечеру мы забрались с Новожиловым на восток от Главного лагеря. Здесь, посреди небольшой впадины, густо поросшей эфедрой с ее характерным аптечным запахом, высился круглый останец красноцветных меловых пород. Причудливые формы выветривания окаймляли его двумя рядами полуобвалившихся стен и венцом тонких башенок. Новожилов с его поэтическими склонностями, любивший давать наименования еще с первых наших совместных с ним экспедиций по "белым пятнам" Сибири, назвал останец "Островом Развалин". Впереди "Острова Развалин" стояла отдельная скала со ступенькой наверху, удивительно похожая на трон. Новожилов взобрался туда и развалился на троне с цигаркой в руке, и я сфотографировал его как владыку этих призрачных городов и дворцов.

В лагере нас ждали приятные новости. Эглон нашел скелет гигантского хищного динозавра, а Пронин открыл к югу от лагеря целое поле, усыпанное костями.

Следующий день я посвятил дальнейшему обследованию восточной части местонахождения Нэмэгэту. Выяснилось, что масштабы местонахождения в 1946 году мы преувеличили. Исполинский массив красноцветных меловых отложений не был повсюду костеносным. Скопления костей и скелетов залегали в пределах огромного древнего русла, врезанного в массив пустых мертвых песчаников. Это русло было участком подводного выступа дельты древней реки, далеко выдвинутого в море от побережья. Сюда сносились течением трупы динозавров, крокодилов и черепах, которые отлагались здесь вместе с песками, гравийниками и конгломератами, заполнявшими промоины русла. В настоящее время от русла уцелел отрезок около восьми километров длины и полутора - двух километров ширины. С юга русло ограничивалось склоном бэля в котловину, сзади, с севера, все меловые породы срезались стеной поднятия хребта Нэмэгэту. Однако, несмотря на эти "сократившиеся" размеры, местонахождение Нэмэгэту оставалось колоссальным по количеству, сохранности и разнообразию заключенного в нем материала. Только Тендагуру в Восточной Африке,