Водители фрегатов

ший глаз в бою с воинами соседнего племени. Он повел Крузенштерна и его спутников через деревню к жилищу короля.

Хижина Тапеги ничем не отличалась от остальных жилищ деревни. У дверей прибывших встретил наконец сам король. Он ввел в свой тростниковый дворец Крузенштерна, Резанова, Головачева, Ромберга, Эспенберга и Робертса. Остальные русские и все островитяне принуждены были остаться на дворе: русские потому, что дворец не мог всех их вместить, а островитяне потому, что королевское жилище для простых людей было табу.

В хижине короля на циновках сидела вся королевская семья, состоявшая главным образом из женщин. Королева и ее дочери, уже взрослые, носили ту же одежду, что и мужчины, но тело их не было покрыто татуировкой. Зато руки были измазаны до локтей чем-то черным, и Крузенштерну в первую минуту показалось, будто это перчатки.

Гостей усадили на циновки рядом с хозяевами. Женщины приветливо улыбались. Они с необыкновенным вниманием разглядывали шитые золотом мундиры офицеров. Крузенштерн подарил им несколько блестящих пуговиц, ножей и маленьких зеркалец. На пуговицы они почти не обратили внимания, ножи передали королю и огнезажигателю, а в зеркальца долго с удовольствием смотрелись.

Посидев немного, все встали, вышли из хижины, вошли под большой соломенный навес, находившийся во дворе, и там снова уселись на циновках. Под навесом было гораздо просторнее, чем в хижине. Тут поместились все русские, приехавшие с корабля, и близкие королю островитяне.

Навес служил королевской семье столовой. Жители Нукагивы никогда не ели у себя в хижинах, а либо под открытым небом, либо под соломенными навесами, защищающими от дождя и солнца. Англичанин Робертс, как оказалось, часто обедал под навесом короля, потому что был женат на одной из многочисленных королевских дочерей.

Принесли груды расколотых кокосовых орехов, бананов и горячих дымящихся плодов хлебного дерева. Тапега усердно потчевал гостей. Островитяне ели долго, много и молча. Видно было, что они считали еду очень важным делом. К королевскому столу не подали мяса, и Крузенштерн еще раз убедился, какой драгоценностью считали островитяне свиней, единственных своих домашних животных.

После обеда Крузенштерн встал, поблагодарил, попрощался, пригласил короля почаще заезжать на корабль и направился со всеми своими спутниками к берегу. Король проводил их до своей хижины, дядя короля — до конца деревни, а королевский огнезажигатель пошел с ними и дальше.

— Как бедно живет ваш король! — сказал Крузенштерн Робертсу, который шел рядом с ним. — Жизнь простых островитян, я вижу, мало отличается от королевской.

Робертс засмеялся.

— Королевство Тапеги состоит из одной деревушки, — сказал он. — На Нукагиве всего пять деревушек, и в каждой — свой король.

Два Робинзона

Моряков сопровождала вся деревня — мужчины, женщины и ребятишки.

В толпе Крузенштерн заметил человека очень странной внешности. Человек этот, как все островитяне, был гол до пояса, но носил не короткую юбку, как туземцы,