За голубым порогом

Когда мы там были, в заповеднике имели «постоянную прописку» три барса (леопарда), черные гималайские медведи, рыси, дикие дальневосточные коты, волки серые и волки красные, лисицы, енотовидные собаки, барсуки, выдры, непальские куницы. Бурые медведи изредка заходят из соседних районов, но постоянно не живут.

Интересно, что две пары серых волков, обосновавшихся в заповеднике, живут и охотятся, придерживаясь своего, очень ограниченного участка.

Из копытных здесь преобладают косули. Их стадо насчитывает примерно пятьсот голов. Пятнистых оленей значительно меньше — штук тридцать. Встречается кабарга. Кабанов не слишком много, но для такого небольшого заповедника вполне достаточно. Часто сюда заходят кочующие стада кабанов с соседних участков.

Кроме различных мышевидных грызунов здесь водятся маньчжурские зайцы, бурундуки, крысовидные хомяки, уссурийские белки и летяги. Эти последние — ночные зверьки-были знакомы мне только по рисункам, фотографиям и музейным чучелам. Днем летягу можно увидеть лишь в том случае, если что-то выгнало ее из гнезда в дупле дерева, где она проводит дневные часы. Живую летягу нам показал Александр Георгиевич. Ее поймали накануне, когда обследовали дупла, выясняя места гнездований птиц. Летягу принесли в лабораторию, взвесили, измерили, сфотографировали и выпустили, когда на землю стали опускаться сумерки.

Это маленькое, нежное существо значительно меньше обычной белки. У него пепельно-серая шкурка и громадные выпуклые черные глаза на короткой тупой мордочке. Широкая перепонка по бокам тела между передними и задними ногами складывается в мягкие складки, когда летяга сидит, а при прыжках служит своеобразным парашютом, дающим ей возможность планировать. Рулем служит длинный, пушистый хвост.

Очень богат мир птиц заповедника. К сожалению, многих из них нам так и не пришлось увидеть, хотя

Александр Георгиевич называл нам их имена, определяя по голосу, кто это поет, прячась в густой листве. Да и пребывание наше здесь было слишком коротким, чтобы подробно ознакомиться со всеми обитателями. Очень жаль, что нам не встретилась райская мухоловка, необыкновенно красивая, редкая птица с длиннейшим хвостом, весь облик которой говорит о том, что это житель тропиков.

Следует добавить, что здесь много рябчиков, фазанов и перепелов.

В этом заповеднике размножаются многие ценные животные, расселяющиеся затем в соседние районы. В то же время в нем находят убежище те, кого слишком неразборчиво преследуют добытчики, заботящиеся лишь о сегодняшнем дне и собственных интересах.

Здесь проводятся исследования почв, растительности, животного мира, изучается биология женьшеня и других лекарственных растений. В течение всего года сюда приезжают ученые всевозможных специальностей, здесь же проводят летнюю практику группы студентов из разных городов Советского Союза. Туристы, желающие интересно и с пользой для себя провести летний отпуск, посещают заповедник и знакомятся с прекрасной природой родного края.

Этот уголок дикой, первобытной природы находится всего в нескольких часах езды от Владивостока. Почти рядом с границей заповедника расположен большой поселок. И тем не менее, перейдя заветный рубеж, сразу же попадаешь в дебри, где привольно живут ценные и редкие звери и птицы, вытесняемые человеком из других районов.

Мы закончили рисование, поглядели на летягу, которую Эмма и Зина несли в лес, чтобы выпустить на том же месте, где она была поймана, уложили в гербарную рамку дневной сбор растений и тут только заметили, что солнце уже спряталось за вершины деревьев,

Александр Георгиевич, исполняя обещание, позвал нас ловить рыбу мальму. Мы взяли длинные удилища, накопали немного червей, которые, как это часто бывает, уходят вглубь земли или на другое место именно тогда, когда они нужны позарез, набрали в траве с десяток жирных зеленых гусениц и отправились к заветному месту. Надо было немного спуститься по течению Кедровки, чтобы выйти за границу заповедника, в котором запрещена охота или рыбная ловля.

У правления заповедника стояла машина. Загорелые, веселые студенты сгружали рюкзаки, свертки с палатками и ящики. Директор указал им, где расположиться, и обещал зайти попозже. Чок, увязавшийся было с нами на рыбалку, после некоторого раздумья решительно повернул назад, к студентам, вероятно, чтобы помочь им устроиться на новом месте.

Галечная отмель делила реку на две протоки. У противоположного берега под отвесным камнем темнел омуток. На его поверхности непрерывно возникали небольшие воронки, уносимые стремительным бегом воды. У вершины омута лежал большой валун. Вода трепетала на его мокрых плечах, как туго натянутый серебряный шарф.

Надо подобраться к омуту на расстояние заброса, и для этого войти по колено в быструю воду. Николай равнодушен к рыбной ловле, и его сапоги пригодились мне. Стоя на скользких камнях, я закинула леску в центр омута.

Примитивный поплавок из кусочка пробки мгновенно затянуло под воду. Я несколько раз пыталась подсечь несуществующую добычу — так было похоже поведение поплавка на энергичную поклевку крупной рыбы.

Омуток был слишком мал для ловли в две удочки. Александр Георгиевич отошел метров на двадцать вниз по течению. Почти сразу же он сделал резкую подсечку и выкинул на берег рыбу граммов на триста весом. Ревниво косясь на его добычу, я прозевала первую поклевку. Рыба взяла в тот момент, когда поплавок косо уходил в глубину, затягиваемый течением. Слабый удар передался по туго натянутой, дрожащей, как струна, леске, серебристое тело метнулось в темной глубине омута. И сразу же напряжение лески ослабло.

С лихорадочной поспешностью сменив объеденного червя, я снова сделала заброс. Приманка едва коснулась воды, как поплавок дернулся, в то же мгновение я сделала подсечку — и вот бойкая сильная рыба, энергично сопротивляясь, поднимается к поверхности.

Мой сосед выбрасывал рыбу ловким взмахом удилища. Я поступила так же. Мальма сорвалась с крючка уже на камнях отмели, и ее подхватил Николай, иронически наблюдавший за ловом. Он кричал нам что-то, но за гулом реки не было слышно слов.

Речная жилая мальма, называемая на Дальнем Востоке форелью, отличается от проходной мальмы образом жизни и меньшими размерами. Проходная мальма живет в море и осенью входит для нереста в реки и озера. Речная мальма рек не покидает. Это одна из красивейших рыб наших вод. Яркие малиновые, розовые, серые пятна на спине и боках действительно придают ей сходство с ручьевой форелью. Максимальная длина рыб, пойманных в тот вечер, составляла сантиметров двадцать, но Александр Георгиевич сказал, что это отнюдь не предельный размер для мальмы, водящейся в дальневосточных реках и озерах.

Лов шел своим чередом.

Заметно темнело. Неожиданно появились поденки — коричневатые насекомые с большими прозрачными крыльями. Они плясали над самой водой. По поверхности омута поминутно расплывались круги от тех мест, где рыбы подхватывали падавшую в воду добычу, Николай принял энергичное участие в ловле, размахивая сачком и доставляя нам поденок. Мальма клевала так, как это бывает только в мечтах подмосковных рыболовов.

Пришлось на скорую руку переоборудовать удочку для ловли в проводку. В азарте ловли, когда все внимание до предела сосредоточено на гибком удилише, не замечаешь ничего, кроме содрогания лесы.

Иногда я отвлекалась на мгновение и тогда ощущала какое-то слабое прикосновение к лицу и рукам, будто их касалась тонкая паутинка. Я отмахивалась от невидимых посетителей, но они так и липли к разгоряченному лицу. Это налетела мошка. Забегая вперед, не могу не упомянуть о свирепом зуде и долго не проходящих расчесах, появившихся потом на лице и руках. Но в тот момент мы не думали о мошке и таскали одну за другой отличных рыб. Стало уже совсем темно, когда мы прекратили лов.

Перед домом, где расположились студенты, горел костер. Над ним висел трехведерный котел. Две фигуры хлопотали у огня, помешивая в котле длинной ложкой и подправляя горящий валежник. Рядом с костром вертелся Чок, розовый от отблесков пламени. Он даже не поглядел в нашу сторону, когда я его окликнула.