Прогулки по Испании: От Пиренеев до Гибралтара

Очаровательная особенность сарданы в том, что каждого незнакомца побуждают улыбками и кивками присоединяться. Я видел, как это сделала юная американская парочка — к восторгу танцующих. Любой, кто видел сардану, согласится, что достоинство и удовольствие, с какими тысячи людей танцуют в Барселоне каждое воскресенье, — одно из самых восхитительных воспоминаний об Испании. Как и многое здесь, этот танец будто бы случается сам собой. Вы можете наводить справки о нем, и никто ничего не будет знать — а потом, по чистой случайности, как вышло со мной, вы наткнетесь на него.

Я унес с собой незабываемую картину благородства и изящества на величественном фоне дворцов, веселой музыки, в которой деревенская волынка резвилась, словно юный фавн, и воспоминание о старом фонарщике, который прошел мимо кругов танцующих, неся на плече длинный шест и зажигая фонари.

Моя келья в монастыре Монтсеррат была маленькой, белой и опрятной. В ней имелись только солдатская кровать, умывальник, стул и небольшой стол. В комнате по другую сторону коридора жила юная парочка, проводившая медовый месяц в чудесном порыве любви. Они бродили везде, держась за руки, звали друг друга взволнованно, словно птички, если ненадолго разлучались, и обнявшись высовывались из окон. Насколько это по-испански: привезти свою любовь к Мадонне Монтсеррат — «розе апреля, черной Деве горы».

Этот монастырь находится милях в тридцати от Барселоны, высоко на горе, посреди дикого и невероятного ландшафта. Горы формировались долгими веками эрозии: слои мягкого камня исчезли, оставив скалы твердых пород торчать диковинными конусами и башнями — пейзаж, словно упавший с луны. Такие сверхъестественные места, на вид никак не связанные с окружающим ландшафтом, но словно ведущие отдельное существование, всегда были магнитом для отшельников. Высочайшие пики Монтсеррат усеяны пещерами отшельников, живших здесь давным-давно. Средневековые германские легенды помещали в этих горах замок священного Грааля; именно эти легенды вдохновляли Вагнера, когда он писал «Парцифаля».

Для Испании гора Монтсеррат священна на протяжении уже одиннадцати веков, как и храм Черной Мадонны, которая является святой покровительницей Каталонии. Бенедиктинский монастырь, в котором хранят ее образ, стоит на уступе в трех тысячах футов над уровнем моря и со всех сторон окружен зубчатыми вершинами Монтсеррата — Mons Serratus, — вздымающимися еще на тысячу футов. Когда приезжаешь в монастырь, он кажется довольно большим: но если смотреть с далекой равнины, его трудно найти, он выглядит маленьким, словно ласточкино гнездо, ненадежно прилепившееся к выемке громадного утеса.

Зато довольно большая деревня сгрудилась возле базилики Черной Мадонны. В ней есть собственное почтовое отделение, отель и магазины, где можно купить еду, фотопленку и свечи. Там и сям под странными углами, из-за необычного рельефа, разбросаны гостиницы, которые могут принять две тысячи паломников. Вы можете остаться здесь на три дня без вопросов и на более долгий срок с разрешения настоятеля; а когда будете уезжать, здесь ожидают, что вы оставите, сколько можете себе позволить; но никто не будет требовать от вас заплатить определенную сумму.

В храм каждый паломник приносит с собой проблемы из того мира, что лежит внизу. Одних пилигримов можно увидеть на коленях в церкви, других встретить на прогулках по горным тропам — возможно, они исследуют свое сознание; но особое счастливое ощущение придают Монтсеррату, как мне показалось, юные молодожены, которые приезжают просить Святую Деву благословить их союз. Вы видите их после мессы утром, идущих вдвоем, смеющихся и распевающих песни, словно в целом мире не существует таких бед, как печаль или ответственность, и желаете, чтобы такое состояние счастья смогло продлиться всю жизнь.

Черная Мадонна темна от времени и свечного дыма веков. Как многие иконы и статуи, она считается творением святого Луки, и снова удивляешься, как, по легенде, у него нашлось время, чтобы написать «Деяния апостолов» и также быть скульптором, да еще и врачом. Возможно, это просто способ утвердить ее древность. Жаль, что благочестие иногда ведет к беспечной небрежности, как в маленьком путеводителе, продаваемом в монастыре и превосходном с других точек зрения. В нем утверждается, что «у Мадонны Монтсеррат нет ни капли сходства с другими изображениями». Но это не так. Она типична для готических мадонн Испании и очень похожа на Santa Maria la Realв Нахере. Ее история почти такая же, как у многих известных испанских статуй: ее спрятали монахи, когда в Испанию вторглись арабы, и через много лет после того, как место убежища позабыли, она была найдена с помощью чудесных знаков и звуков.

На протяжении всего Средневековья с каждой общественной и личной проблемой в истории Арагона и Каталонии шли в храм Богоматери. В трудный миг Педро III Арагонский переоделся обычным паломником и просидел у ног Святой Девы целую ночь; Педро IV приехал просить у Богоматери поддержки вторжения на Майорку и одолжил одно из ее колец, которое взял с собой; добрая королева Виоланта, жена Хуана I, взошла на гору босой — поражаюсь, как она пережила подъем — и упала, изможденная, перед храмом. Когда Кастилия и Арагон объединились, Мадонну Монтсеррат стала почитать вся Испания. Карл V был одним из ее известнейших поклонников. Он посетил храм по меньшей мере девять раз и находился здесь, когда ему принесли вести о завоевании Мексики. На смертном одре Карл держал в руке свечу из храма Богородицы, и то же самое сделал его сын Филипп II. Дон Хуан Австрийский просил, чтобы его похоронили в Монтсеррат, если он никогда не сможет лежать рядом со своим отцом в Эскориале.

Но самым замечательным из всех паломников был мужчина лет тридцати, который взошел, хромая, на гору в мартовский денек 1522 года. Он был одет, как богатый дворянин, на боку его висела шпага, а за поясом прятался кинжал. Паломник оказался солдатом, а ногу ему раздробило во время осады Памплоны. Пока он лежал беспомощный, его терзала единственная мысль: как он будет выглядеть в глазах своих любовниц. Дважды он приказывал хирургам оперировать ногу: один раз сломать и вновь соединить кости, а второй — вырезать торчащий кусок кости; все муки он претерпел без обезболивания и без единого стона. Ожидая, когда срастется нога, он стал читать жития святых, и в его душе началась сложная борьба: в один миг он тосковал по своей прежней жизни, а в другой желал посвятить себя Господу. Наконец, как он говорит в своем «Жизнеописании», воспоминания о любовницах уничтожил образ Святой Девы. При первой же возможности он оседлал мула и поехал к Монтсеррату. По пути он наткнулся на мавра, и беседа свернула на Непорочное зачатие. Мавр насмехался над этой доктриной, и солдат решил, что долг христианского рыцаря велит его убить. Однако он решил предоставить выбор судьбе. Когда они подошли к перекрестку, воин позволил мулу выбирать путь: если он пойдет по той же дороге, что и мавр, мавр должен умереть; если нет — будет решено иначе. Мул выбрал другую дорогу, и мавр уехал невредимым.

Когда солдат добрался до Монтсеррата и принес обеты Святой Деве, он положил свои шпагу и кинжал на алтарь и всю ночь смотрел на них, словно рыцарь прежних времен, посвящая себя навсегда в Христовы воины. Это был конец его прежней жизни. Он раздал все свои одежды и, облачившись в потрепанное одеяние из грубой ткани, похромал по длинной дороге к городу Манреса, дремавшему в знойной дымке далеко на равнине. Здесь он поселился в келье и начал наказывать и дисциплинировать свою плоть. Он морил себя голодом, бичевал себя, унижался и просил милостыню на улицах. Его аскезу больно даже представлять. Дважды он чуть не умер. Таким было начало новой жизни святого Игнатия Лойолы, основателя Общества Иисуса.

Слава Монтсеррата велика, но так же велики его бедствия. Во времена наполеоновских войн французы разграбили монастырь и увезли накопленное великолепие веков; во время Карлистской войны он был закрыт, а в гражданскую понес серьезный ущерб. Но об этом ни за что не догадаешься. Никто не упоминает о невзгодах в Монтсеррате. Монахи всегда возвращались, своей отвагой и трудолюбием исправляя повреждения и исцеляя шрамы.