Девушка на обочине

СПАСЕНИЕ СВЕТЫ ВОДЕНЕЕВОЙ

Известно, что самая большая опасность в автостопе — это попасть в ДТП. В феврале 99-го года произошла авария, которую ещё долго будут вспоминать организованные автостопщики. В ней чуть не погибла Света Воденеева из Нижнего Новгорода.

Она возвращалась с зимней Эльбы, ехала на Скании. Между Пустошкой и Опочкой на встречную полосу вылетел КамАЗ. Скользко было, не справился с управлением. Две фуры прилетели друг другу в лоб. Водитель Скании погиб, а камазист отделался испугом, только его прицеп соскочил с тягача, и в нём поломался груз мебели. Света в полном сознании три часа сидела рядом с мёртвым водителем и истекала кровью. У неё оказались сломаны оба бедра и левая голень, левая стопа превратилась в кашу, а рука сломалась в двух суставах. Наконец подоспела помощь, Свету выковыряли из смятой кабины и отвезли в больницу в Опочку.

Камазист утверждал, что его подрезала легковушка, но Света её не видела. Велось следствие, пострадавшую вместо лечения мучили вопросами.

По тусовке слух пронёсся моментально. Тут же организовали сбор денег, лекарств и продуктов. Нашли врачей для консультаций, но только по телефону, приехать никто из хирургов не мог. Разгорелся спор: когда пострадавшая станет достаточно транспортабельной для перевозки в Питер или Москву. Больница в Опочке, понятно, была не лучшим местом для починки костей. Говорят, там не хватало даже шприцов и бинтов. Но первую помощь оказали грамотно, а через 11 дней Свету перевезли в Псков, где оперировали.

Пока суд да дело, мы с Максом Антоненко, автостопщиком из Физтеха, вызвались отвезти в Опочку собранные медикаменты, еду и деньги. Ехали, разумеется, автостопом, а вписку нам заранее пробили. Вот бы удивились менты, если бы проверили нашу аптечку! В основном это были, конечно, болеутоляющие. Трамала удалось добыть столько, что опочкинские врачи смотрели на нас очень подозрительно. Сказали, одному человеку этого количества хватит на полгода. Часть лекарств мы подарили больнице. Многие стопщики кричали, что надо сдать кровь — но не удалось, систем для переливания не было. Что касается еды, нам пришлось запостить в рассылку: соков и апельсинов ни в коем случае больше не присылать!

В псковской больнице оказался прекрасный хирург. Со временем Свету сочли транспортабельной, и кто-то выделил легковую машину для перевозки: чтобы меньше трясло и чтобы побыстрее. В этом мы с Максом уже не участвовали. Потом её многократно оперировали уже в родном Нижнем, собранных денег хватило на всё, что только можно было придумать. Теперь Света ходит с палочкой, родила второго ребёнка и приобрела гордую фамилию Царёва. Говорят, продолжает ездить автостопом, но редко.

Пусть автостопщики и страдают «сердечной недостаточностью»: безразличны к чьим-то психологическим проблемам, замо-рачиваться ленятся — ничем не лучше обывателей, но когда требуется оказать конкретную материальную помощь, когда задачу формулируют ясно и чётко — все друг за друга горой.

А через пару месяцев народ, как водится, всё позабыл — и в больницах Света отчаянно скучала…

Был у нас и печальный случай. Сергей Васинович погиб в аварии под Чёрной Грязью (название-то какое!) на трассе М10. Причиной тоже был КамАЗ: он сломался и стоял в темноте без аварийных сигналов. Водитель легковушки в последний момент вырулил, сам выжил, а пассажир всмятку. На похороны скинулись, но человека не вернёшь. Я была должна ему денег — отдала родственникам.

Больше, к счастью, серьёзных аварий у нас в истории не было. А мелкие не в счёт — невозможно же ездить на машинах и совсем не попадать в ДТП. Одна моя коллега, садясь в машину, всегда пристёгивается. Раньше, когда штраф за ремень был ниже, многие водилы её подкалывали:

— Что, боишься?

— Нет, просто на «скорой» работаю.

— А-а-а, — говорили драйверы. и тут же пристёгивались сами. В 100 % случаев.

КОМБЕЗ И СПАЛЬНИКИ

Эта Света Воденеева хорошо умела шить. Времена были тяжёлые, постперестроечные, выбор снаряжения невелик, и автостопщики мастерили снарягу сами. Например, налобный фонарик с лампочкой накаливания можно было купить у «Альтурса», а потом переделать батарейный отсек с неэкономной плоской батарейки на три «пальчика» и вывести оттуда провод с выключателем в руку, чтобы моргать фонариком проезжающим машинам. Отвинчивали катафоты со старых велосипедов и, голосуя, держали их в правой руке. Высоким спросом пользовалась светоотражающая лента фирмы 3М, на неё скидывались и покупали со склада рулон оптом. А бывало, кто-то покупал заранее и потом продавал на отрез, делал свой маленький бизнес. Ленту нашивали на одежду и рюкзаки, форма нашивок ограничивалась только фантазией владельца — или требованиями клуба.

Так вот, у Светы я первым делом в 96-м году заказала спальный мешок, потому что ватный меня заколебал. Путешествовать я собиралась в паре, поэтому спальник хотела спаренный — на двоих. Кстати, при всём сегодняшнем изобилии, спальники-спарки никто почему-то не производит, люди шьют по старинке на заказ. Например, у Ворова, но он принципиально делает только пуховые спальники, а пух боится влаги. А в моём тогдашнем в качестве наполнителя был синтепон — альтернативы не было. Я попросила Свету сделать так, чтобы этот спальник состёгивался сам с собой, делаясь вдвое толще, если я буду спать одна. Получилось чрезвычайно удобно. С этим шедевром я путешествовала много лет, в том числе зимой. Со временем он похудел от стирок, потом одна нехорошая хиппушка прожгла в нём дыру и не зашила, как у них водится. Вадик Назаренко выкупил у меня пожилой спальник по цене ткани и молний — и до сих пор им пользуется! Только дома, впис-чиков в него кладёт. А дыра так и осталась.

Для летних поездок я заказала Свете маленький спальни-чек-кокон, тоже с синтепоном. Спать в нём можно только по стойке «смирно», зато по тем временам он был действительно маленьким. С ним я каталась по Европе и Америке, а сейчас он живёт у меня дома на случай вписки небольшого ребёнка. Потому что взрослый в него вмыливаться не станет.

К осени 97 года я решила тоже сделать себе комбинезон для автостопа. Добыла в Питере обрезки технического капрона — использованные фильтры для керамики. Это были серые квадратные куски капрона с дыркой посередине и вписанной в квадрат плотной окружностью — видимо, от контакта с краем сосуда для фильтрации. Эти куски Света выкрасила в два цвета, оранжевый и жёлтый, и ухитрилась выкроить из них детали комбеза так, что участки окружностей были почти не видны. Он не был обтягивающим, чтобы надевать под него разное количество одежды и чтобы не соблазнять драйверов. Светоотражающую ленту нашили пунктиром — как дорожная разметка, а на затылке почему-то получился восклицательный знак. И никакой символики, чтобы с разными клубами зря не ссориться. У комбеза был «бомболюк» — отстёгивающаяся попа для быстрого посещения туалета, много больших удобных карманов и прочие нужные детали. Конструкцию мы продумывали тщательно.

Этот комбез можно увидеть на многих моих фотках. Беречь сию форменную одежду я не считала нужным и первым делом применила её в поездке на Кавказ, где тут же обработала пещерной грязью. Светоотражающие полосы в лучах фонарей выделяли меня среди прочих спелеологов. Три месяца спустя я снова прокатилась в нём по трассе и полезла в пещеры, на этот раз крымские. Отстирала в коровьем ручье, высушила на костре, проехалась с запахом дымка до Кавказа и там достирала путём сплава по горной реке. Вместо спасжилета я засунула под комбез пять пластиковых бутылок, было почти удобно.

Никакой особой разницы в скорости стопа и в отношении ко мне драйверов я не заметила, и с тех пор не заморачиваюсь спецодеждой. Одеваюсь ярко и спортивно, беру с собой налобник (теперь-то они маленькие и светодиодные), изредка парочку отражающих ленточек, и достаточно. А гоняться за модой — не подросток я давно.