Тихий городок

— А для чего пост на скале? — спросил лейтенант. — Нагрянем туда ночью, спеленаем швабов и предложим: или ваши секреты становятся наши или… Все выложат как на духу.

— Возможно. Но лишь то, что знают. А с какой стати они будут знать то, что их не касается? На скале — свое дело, у поста в ходе-лазе — свое. Думаешь, вервольфовское начальство не предусмотрело, что дозорные на скале могут в чужие руки угодить? Не дурни же у них делами заправляют?..

— Возьмем в полон командира маршрутной группы, — не сдавался лейтенант. — Уж он должен все знать.

— Должен. Допустим, он уже у тебя в руках и ответил на все, что тебя интересовало. А дальше что? Лезть в дырку? Да, может, он нам напакостить желает и специально под монастырь подводит? Думаешь, фашисты кого попало у нас в тылу оставили?

— Короче, ничего нам дырка в скале не дает, — с сожалением произнес лейтенант. — Штурмовать ее — потерь не оберешься, дуриком попасть тоже нельзя. Ну и ляд с ней!

— Верно, друже. Ежели этот лаз нам не приглянулся, надобно искать другой. А он обязательно должен быть. Мы встретили и проводили в логово две вервольфовские радиогруппы. Они что, отдыхать сюда приходят? Конечно, нет. Вышли где-то на связь, отстучали радиограммы и как можно скорее мчатся в Мертвую падь. Отсидятся здесь, передохнут и снова на маршрут. Однако при нас через лаз в скале не вышел ни один человек. Выходит, из логова есть другой ход, покуда нам неизвестный. Поисками его и следует заняться.

— Нужно — значит, займёмся.

— Непростое это дело, казаче. Разве можно уследить за каждой щелью в горах и за каждым кустом в лесу? Шагнет ночью семерка в маскхалатах из какой-нибудь трещины в скале або выползет из норы под деревом — и поминай ее как звали… Есть способ проще: устроить наши засады у двух-трех ближайших к Мёртвой пади родников. Без питьевой воды на базе не обойтись никак. Вот и сядем у родников на хвост их водоносам, выйдем за ними к другому лазу внутрь скалы. По-моему, самое стоящее дело.

— По-моему, тоже. Займешься им сегодня ночью.

Шевчук с трудом узнал по телефону голос Возняка. Громкий, возбужденный, порой срывающийся на крик, он никак не вязался с обликом обычно невозмутимого польского контрразведчика.

— Спокойней, поручник, спокойней, — проговорил подполковник, не дослушав сбивчивую речь Возняка до конца. — Тебя понял… Аковская агентура спровоцировала мятеж в полку дивизии Ковальского. Подробности сообщишь позже. Говори, что требуется от меня.

— Аковцы и примкнувшие к ним жовнежи после боя с оставшимися верными правительству подразделениями полка ушли в лес и сейчас находятся в квадрате 36–83, — донеслось из трубки. — Дальнейший маршрут их движения — горный массив Красные Скалы. Карта перед вами?

— Да. Говори внятней.

— Люди Матушинського ведут мятежников в лагерь бригады «Еще Польска не сгинела». Если это им удастся, продолжение мирных переговоров с командованием бригады станет невозможным и останется одно — разоружать бригаду силой со всеми вытекающими отсюда нежелательными последствиями.

— Все ясно, поручник. Чем могу помочь?

— Силы аковцев Матушинського и мятежников оцениваются примерно в сто пятьдесят — сто восемьдесят человек. Я организовал их преследование двумя группами, каждая примерно той же численности. Одна идет непосредственно за беглецами, вторая перерезала им кратчайший путь в расположение аковской бригады. Поэтому мятежники направились к Хлобучу кружным маршрутом через Красные Скалы. Там есть два горных прохода, миновав которые…

— Все вижу по карте, — перебил Возняка Шевчук. — Твою мысль понял и одобряю. Занимайся своими делами, а оба прохода в Красных Скалах я беру на себя.

— Спасибо, — прозвучал в трубке обрадованный голос поручника.

Положив трубку, Шевчук взял курвиметр, склонился над картой. Молодец Возняк, что сразу перекрыл мятежникам кратчайший маршрут в аковскую бригаду. Обходной путь через Красные Скалы — это лишние два десятка километров труднопроходимых горных троп, причем скалы расположены сравнительно недалеко от автострады. А сейчас необходимо оценить ситуацию… Курвиметр быстро заскользил по карте — из квадрата 36–83, где находятся мятежники, до Красных Скал километров шесть-семь. От места, где автострада ближе всего подходит к Красным Скалам, километров девять-десять. Плюс к этому месту из города еще примерно полчаса езды на автомашине. Ситуация явно не в пользу тех, кто пойдет к проходам наперерез мятежникам. Не в пользу, но и далеко не проигрышная… Большинство мятежников — обыкновенные пехотные жовнежи, плохо знакомые с горами, порядком уставшие; им ли меряться в скорости и сноровке с отлично подготовленными к передвижению по любой местности отборными пластунами-разведчиками? Нет, в этом отношении волноваться не стоит, сложность его, Шевчука, положения совсем в ином.

Мятежников не менее полутора сотен человек, и для их разгрома требуется примерно такое же количество людей. Поскольку проходов в Красных Скалах два и расстояние между ними около трех километров, необходимо высылать к каждому из них самостоятельный отряд. Чем он, Шевчук, располагает? Точнее, даже не он, а временно подчиненный ему пластунский капитан-контрразведчик? Только разведвзводом, часть казаков которого к тому же сейчас находится с заданием в Мёртвой пади. А для получения в свое распоряжение пластунского батальона вначале потребуется добиться, чтобы комендант располагал соответствующим указанием от своего командования либо от руководства Управления «Смерш». Но это напрасно потерянное время. А оно сейчас на вес золота…

Капитан Дробот все понял с полуслова.

— Беспорядки в польском полку? Верховоды ведут мятежников в аковскую бригаду, дабы вызвать нас на конфликт с ней? Ну и мерзота!.. Ты решил выпустить из беглецов дух прежде, нежели они доберутся к Хлобучу? Правильно! Нужны мои разведчики? Какой разговор! Момент — и хлопчики при саблях и на конях.

— Сколько их в городе?

— Все орёлики при мне: старшина помкомвзвода, два сержанта — отделенных и шестнадцать казаков. Девятнадцать кинжалов — сила! Всех берешь?

— Да. Может, поможешь отправить взвод на задание? Все-таки ты для них свой брат-кубанец, а я так, сбоку-припеку. А, капитан?

— Почему не помочь? С удовольствием. Это ты правильно рассудил, что вкупе со мной тебе действовать будет легче. Наш брат казак, чего греха таить, зачастую с норовом и чужого дядю своей любовью не жалует…

Несмотря на первый час ночи, никто из разведчиков не спал. Посреди большого дровяного сарая, служившего им казармой, стоял стол, на котором ярко горела керосиновая лампа. На краешке стола с трофейным аккордеоном в руках сидел сержант Юрко, вокруг него сгрудился десяток казаков. Остальные разведчики, слушая игру и пение сержанта, расположились на нарах.

Я иду не по нашей земле,

Просыпается хмурое утро.

Вспоминаешь ли ты обо мне…

Дробот приложил палец к губам дежурного, подскочившего с рапортом к появившимся в сарае офицерам, придержал за локоть шагнувшего от двери к столу Шевчука.

— Погоди. Нехай допоет.

Пусть другой вернется из огня,

Сбросит с плеч военные ремни.

Обними его ты, как меня,

Крепко, нежно полюби…

Сержант закончил петь, оторвал взгляд от сияющего перламутром аккордеона. Заметил стоящих у двери сарая офицеров, соскочил со стола.

— Здравия желаю, товарищ капитан, — весело обратился он к Дроботу, не удостаивая своим вниманием незнакомого офицера. — Зашли на огонек? Или тоже желаете приобщиться душой к искусству? Могу предложить мировую классику. К примеру, «Чардаш» знаменитого маэстро Монти.

— В следующий раз, сержант, а сейчас нам придётся заняться другой музыкой. — Дробот отыскал глазами помощника командира взвода. — Боевая тревога, старшина!..

Через несколько минут от сарая уносились в ночь две полуторки. В кузове одной находились разведчики, которым под командованием старшины Вовка предстояло выйти наперерез мятежникам и своими активными действиями замедлить их продвижение к Красным Скалам. В другом грузовике отправлялась на задание группа Юрко, которой в случае необходимости следовало вступить в бой с противником в самих проходах и задержать его до прибытия пластунских сотен.