Прихоть русского немца(СИ)

пожрать любит. От мысли, что придется переться в расположенный на

соседней улице гастроном, настроение спикировало со сверхзвуковой

скоростью. И кто ее за язык тянул? Нужны ей эти посиделки, как колготки

корове. А с другой стороны, с какой стати она должна ломать голову над

провиантом?

- Еще не ушла? - поинтересовалась Настя, набрав номер подруги. - У меня

с харчами напряг, а проще говоря, хоть шаром покати.

- Да я в этом не сомневалась, - успокоила ее Ольга. - Банку огурцов с собой

беру и пельмени. Думаю, с головой хватит. Еще в магазине колбасы вареной

прикуплю. Ты же знаешь, Троф, если не полопает, весь вечер дуться будет.

***

С прошлым нужно прощаться легко. Что толку рвать волосы на голове и

кручиниться о том, чего не вернешь? Умом это Настя, конечно, понимала, но

внезапное одиночество, обрушившееся на нее в самый неподходящий

момент, давило с такой силой, что хотелось сжаться в комочек, отключить

рвущиеся наружу воспоминания, и забыться в благотворном сне. А еще

лучше - уснуть и не проснуться. Настя считала, что на людей, умерших

подобным образом, снизошла божья благодать. Легкую смерть господь

дарует только избранным - тем, кто такую кончину заслужил если не

примерным поведением, то хотя бы страдальчеством. Зла Олегу она не

желала: мужики и так неслабо вымирают, если дело и дальше таким макаром

пойдет, бабы передерутся из-за уцелевших экземпляров. Да и переехал Олег

недалеко - на соседнюю улицу. Все мужики - хреновые конспираторы. Даже

непонятно, как из них получаются приличные разведчики, каким образом эти

носороги умудряются вести двойную игру на секретной службе. У них же

интуиции с гулькин нос, не говоря уже о более тонких материях. Когда Олег

в первый раз ей изменил, она это по его глазам поняла: бегающим и

виноватым, как у нашкодившего кота. Но виду не подала, решила, что один

поход мужика налево еще ничего не значит. Да и к чему истреблять посуду и

закатывать истерики, если толку от этого ноль, зато негатив налицо -

мужчина уйдет в такое подполье, из которого его никакая армия не вышибет.

Житейская мудрость "мужик перебесится, да и вернется в семью"

неожиданно дала сбой: новая пассия, похоже, взяла Олега в крутой оборот -

объясняя поздние возвращения с работы, он безбожно врал, ссылаясь на дни

рождения сослуживцев, юбилеи руководства и прочую муру.

Видела она его пассию - ухоженная и расфуфыренная, денег на себя точно

не жалеет. Да и комплекция впечатляющая. Насчет себя Настя не

обольщалась - худышка субтильная, а положившая глаз на ее муженька

мадам едва влезала в обтягивающие прикиды. Что же тянуло его к этой

стерве? Еда? Дома питался чем придется, кажется вообще не замечал, что

лежит в тарелке. Постель? Тут, конечно, могли быть варианты. Мужики

любят новенькое, как говорится с пылу с жару, но испытательный срок давно

прошел, а Олег явно взял курс на развод. Все попытки Насти разговорить

супруга наталкивались на его упорное молчание - делал вид, будто ничего

страшного не происходит, и в отчужденности, возникшей между ними, никто

не виноват. Уход Олега в принципе был предопределен, однако Настя

надеялась, что он хотя бы поступит, как настоящий мужчина - объявит о

своем решении и они мирно поделят совместно нажитое имущество. Можно,

конечно, утешиться тем, что благоверный не высказал претензию на

квартиру - она хоть ему и не принадлежала, но он был в ней прописан и при

желании мог бы замордовать брошенную жену судебными исками.

Размышления Насти прервал настырный звонок. Только Ольга могла жать

на кнопку до тех пор, пока дверь не откроют. Эта манера Настю всегда

раздражала, но сейчас она даже обрадовалась: по крайней мере, не придется

коротать вечер в одиночестве.

Ольга с порога полезла целоваться, будто они не виделись сто лет. Трофим

торчал за ее спиной, нагруженный увесистым рюкзаком. Мельком взглянув

на его невозмутимую физиономию, Настя подумала, что вывести верзилу из

равновесия может только принудительная голодовка, да и то вряд ли - он

даже злиться толком не умеет.

- Ну как ты?

Ольга пытливо взглянула на Анастасию, будто беспокоилась, что та после

ухода мужа надумает удавиться или наглотаться ядовитых таблеток.

- Хочу квартиру до ума довести, - весело провозгласила Настя, ощущая себя

лошадью, взбодренную хлестким ударом кнута.

- Вот и умничка, - обрадовалась Ольга. - Троф, катись на кухню и выгрузи

провизию, а мы тут потреплемся.

Как только Трофим удалился, Ольга со стремительностью горной козы

обежала обе комнаты.

- Надо же, зачистил движимость не хуже пылесоса.

- Нашла о чем жалеть, - отмахнулась Настя.

- С твоей зарплатой, дорогая, новой обстановкой не скоро обзаведешься.

- И что? - обозлилась Настя. - Можно подумать, что барахло - всему

голова. Чем его меньше, тем жизнь интересней.

Она вспомнила, как года три назад уговорила мужа заглянуть в новый

мебельный салон. Жилось им тогда паршиво. Утешало, что в глубокой

заднице оказалась не только Украина, но и вся одна шестая часть суши.

Карбованец скакал, как белка по дереву, причем исключительно вверх,

побивая мировые рекорды. Никакая новая мебель им не светила, но почему

бы и не взглянуть хотя бы одним глазком на буржуйские изыски? Олег

недовольно хмыкнул, но на экскурсию согласился. Вышли из магазина с

таким чувством, будто их не только прилюдно осрамили, но еще и

напоследок дали пинка под зад. Олег с детства дружил с математикой и

моментально подсчитал, что для покупки новой кухни ему придется ишачить

ровно двадцать лет.

Разговор подруг не клеился.

- Пойдем на кухню, пока Троф всю колбасу с голодухи не извел. С него

станется, - предложила Ольга.

Чем был хорош Трофим, так это хозяйственностью. Когда женщины

заявились на кухню, в кастрюле, нагоняя аппетит, варились пельмени, а в

объемистой тарелке покоились нарезанные ровными дольками вареная

колбаса и лук. Трехлитровая банка с огурцами была открыта и, судя по

отсутствующему верхнему слою, часть продукции Троф успел

продегустировать.

Поднаторевшая в семейных разборках Ольга сразу выяснила причину

расторопности мужа: бутылка водки на треть была пуста.

- Как это называется? - возопила Ольга, потрясая посудиной пред супругом.

- Ты же обещал вести себя по-людски!

Трофим обиженно сопел, косясь на газовую плиту, где вскипевшая вода

норовила покинуть алюминиевый кратер кастрюли.

Настя потихоньку ретировалась с кухни. Она всегда так поступала, когда

Ольга, по ее выражению, начинала чистить ряху своему молчуну. Удалялась

обычно в зал, если разборка происходила в ее собственной квартире, или в

совмещенную с унитазом ванную, когда взбелененная хранительница

домашнего очага устраивала скандал на дому - в однокомнатной квартире

подруги спрятаться было негде. Вообще со стороны эта семейная пара

смотрелась забавно: худенькая и устремленная к цели, как остро отточенный

карандаш Ольга при махоньком росточке в метр шестьдесят весила сорок

пять кило, Трофим, несмотря на внушительные восемь пудов, не выглядел

раскормленным боровом. На людях Ольге хватало ума укорачивать свой

необузданный нрав и мало кто догадывался, что она вертит муженьком с

такой же ловкостью, как собака хвостом. Зато дома она шпыняла Трофима за

любую мелкую провинность и могла в гневе стукнуть его каким-нибудь

предметом. Настя считала, что виной всему его покладистый характер:

другой бы и дня не протянул, находясь рядом с этим гремучим вулканчиком,