Картина маслом

– Не мне судить, – ответила Ирма. До недавнего времени и сама не знала, что такое жалость, нормальная, человеческая. Жила под тем же девизом: твои проблемы.

– Знаю, что не прав. Может, был бы рядом кто подобрее, и я другим человеком стал.

– Тогда тебе точно повезло, что этим человеком оказалась не я, – криво усмехнулась Ирма, – во мне доброты – кот наплакал.

– Разве? Я думал такие красивые злыми не бывают.

– Это только в сказках прекрасные принцессы обладают добрым нравом, а в жизни, зачастую, вытворяют такое…

– И ты вытворяла?

– Вытворяла, – подтвердила Ирма.

– Значит, два сапога – пара? – почему-то обрадовался Юра.

Ирма вдруг подумала: наверное, в его глазах, я, как и положено мечте, была чем-то недосягаемым. А тут мечта сошла с пьедестала, стала ближе к народу, доступнее, вот он и радуется. Знал бы ты, насколько я была доступна, не стал бы так жилы рвать!

Ирма криво усмехнулась, не замечая, с каким напряжением смотрит на нее Юра.

Он, наверное, истолковал ее улыбку по-своему.

– Чего смеешься? – зло буркнул он, – я теперь любую бабу задешево купить могу, тебя в том числе. Думаешь, я дурак? У тебя прошлое на лице написано. Картина маслом!

Ирма не обиделась на Юру, чего уж тут. Просто стало грусто и одиноко. Она вдруг поняла отчетливо и ясно, что судьба свела с нею непростого парня Юру только для того, чтоб отдать долг юности. Хотя, сам он этого, наверное, не осознает.

Ирма знала, что еще очень долго, вспоминая Юрины объятия, у нее будет болеть и саднить сердце, а душа будет стремиться к нему: хоть на секундочку увидеть. Но Юра никогда до конца не сможет простить того, что «картину маслом» на ее лице писал не он. И ее детей он до конца не примет, хотя своих будет любить до безумия. Такой человек.

Нужно делать выбор. И ты знаешь какой. Ну, давай же! Это ты только снаружи шелк, а внутри сталь, значит, твое сердце не разобьется, а слегка покарежится. А что с его сердцем и чувствами? Он будет тешить свое самолюбие вспоминая, как ты под ним стонала. Так надо, Ирма.

Ирма поднялась, оделась.

– Прощай, Юра.

Он смотрел на нее растеряно, внимательно, словно старался прочесть самые потаенные мысли.

– Почему «прощай»? Зачем? Не надо… – растерянно прошептал он, но увидев решимость в Ирминых глазах, вдруг заорал:

– Убирайся! Никогда больше!.. Ненавижу! Убирайся!

– Прощай, – прошептала Ирма, посылая ему воздушный поцелуй. Знала: если подойдет, Юра может ударить, – прощай.

Через день свекровь должна была привезти детей.