Тропа Селим-хана (сборник)

- Допустим, - сказал Бирс, - что дальше?

День закончился спокойно. Насколько известно Эпплби, Дарси не имел оснований сомневаться в успехе заброски. Напротив, он держался, как всегда, уверенно, с апломбом. На другой день тоже ничего особенного не произошло. Если не считать одного эпизода…

- Сержант, шофер нашего «джипа», сбил на улице прохожего. Сбежались турки, поднялся гвалт. Сержанта чуть не отколотили.

- Дарси был в машине?

- Нет. Он страшно вскипел, когда узнал. Обычно его не очень-то трогали такие истории, а тут… Он вызвал сержанта и отчитывал его битый час.

- Турок жив?

- Не турок. Говорят, курд. Жив, помяло только.

Бирс напрасно искал почву для догадки. Никакого просвета! Ни намека на служебную неудачу, которая могла бы подкосить Сайласа. Вот разве столкновение с Азиз-беем… Надо будет и его расспросить. И сержанта.

- Теперь третий день, - Эпплби загнул палец. - До вечера все тихо… Майор Дарси возился на плацу, что-то переставлял, спорил с Азиз-беем. Мы вместе пошли в гостиницу. Там, в номере, его укусил скорпион.

- Как вы узнали?

Дарси сам сказал ему. Эпплби зашел к нему за газетой. Дарси дал газету и заметил вскользь: «Меня только что укусил скорпион». Эпплби испугался. «Пустяки, - заявил Дарси, - помажу, и все пройдет». Позднее Эпплби опять постучался к нему - вернуть газету, а точнее, от скуки. Банка со снадобьем стояла на подоконнике. Эпплби не обратил внимания на пробку; он был уверен, что Дарси лечит укус. При появлении Эпплби Дарси сунул что-то в ящик стола. Вероятно, папиросы с анашой. Судя по запаху в комнате, он уже принял дозу наркотика, дозу, за которой последовали другие. Состояние Дарси было возбужденное; он ругался, проклинал русских. С бранью выключил приемник, настроенный на Москву.

- Что они передавали? - спросил Бирс.

- Новости для заграницы. Пропаганда, болтовня о новой ракете…

Бирс усмехнулся.

- Не болтовня. Они обогнали нас, вот в чем штука.

На секунду Эпплби оживился, верхняя губа его поднялась, обнажила мелкие острые зубы. «Как у лисы», - подумал Бирс.

- Что до меня, то я считаю, чем скорее мы схлестнемся с русскими, тем лучше. Чего ждать? Потом будет труднее с ними справиться. А у нас миндальничают. Эх, я прямо скажу, по-солдатски: знаете, кого нам сейчас не хватает? Гитлера, нашего собственного Гитлера!

Узкая, худосочная фигура Эпплби вся напряглась. «Он ждет, что я отвечу, - подумал Бирс. - И донесет Мерриуотеру, если я не сумею сдержаться. Как пить дать, донесет. Нет, незачем доставлять ему это удовольствие».

- Вернемся к делу, майор, - сказал Бирс. - Итак, вы и Дарси слушали Москву.

- Да, - Эпплби смутился. - Мы обязаны слушать, - произнес он с вызовом. - Москва вывела майора из себя. Он чуть не разбил приемник.

- Что дальше?

Эпплби сидел у Дарси около часа, затем ушел к себе. Позднее - Эпплби уже ложился спать - раздался громкий голос Дарси. Дверь его номера оглушительно хлопнула. Эпплби выбежал. Дарси шагал по коридору без кителя, в подтяжках. Он кричал, что поедет на аэродром, к Джимми. Это приятель, пилот Джимми Уокер, рыжий Джим. Так вот, Дарси поднимется вместе с ним на бомбардировщике, и они сбросят бомбу на русских. Эпплби и служитель гостиницы схватили Дарси под руки. Он отбивался, кричал, что войну все равно кто-нибудь должен начать, так он, Дарси, готов это сделать. Он вырвался, выскочил на улицу, кинулся к фаэтону и на мостовой упал. Его подняли, отнесли в номер.

- Он затих. С теми, кто курит эту пакость, всегда так. Скандалят, а потом - изнеможение, упадок сил.

- И вы опять ушли к себе?

- Да.

- А утром Дарси нашли мертвым? - резко спросил Бирс. - Так, майор Эпплби? Он умирал рядом с вами, за стенкой, а вы спали, и совесть ваша, майор Эпплби, тоже спала.

- Я не знал…

Бирс смотрел прямо в глаза Эпплби - серые, водянистые, неподвижные. Где он видел такие? Ах, да, - ведь такой же взгляд был у Мерриуотера. Откуда берутся они - Мерриуотер, Эпплби и подобные им?

- Вы ни при чем, Эпплби. Вы не знали, и все тут. Простой ответ, - не правда ли? И винить вас не за что. Дарси часто буянил и, накуражившись, затихал. От скорпионов он держал лекарство. Крышка на банке не тронута, залита воском, но вы не заметили, Эпплби. Вам как-то не пришло в голову… Между тем даже это средство иногда дает осечку, к вашему сведению.

«Пока Дарси был жив, - думал Бирс, - вы строчили на него всякие кляузы. Он стоял у вас на дороге. И вы рады, что избавились от него. С какой же стати вам дежурить у его постели, оберегать его! Но формально вы правы, Эпплби. Кто обвинит вас? Уж, во всяком случае, не Мерриуотер».

- У вас есть еще вопросы?

- Нет. Вы свободны, - ответил Бирс.

Его потянуло прочь, подальше от Эпплби, в гостиницу, в комнату Дарси. Не там ли отыщется разгадка? Дарси сунул какой-то предмет в ящик стола, когда вошел Эпплби. Что это было?

Сигареты с наркотиком он не прятал. Он не скрывал свой порок, да и не мог бы скрыть. Нет, Эпплби явно помешал ему в тот момент.

Дарси писал!

Ну, конечно, он должен был оставить записку. Кто другой, а Дарси не покинул бы этот мир молча. «Вот расплющит нас в лепешку, и даже не вспомнят нас…» - пришли на память слова Дарси, сказанные им в Арденнах, в штабной землянке. «Хуже всего в нашем деле - безвестность!» - любил повторять Дарси. Окружавшие считали его непритязательным, скромным работягой, а он втайне мечтал о славе.

Бирс позвонил, вызвал машину. «Джип» понес его мимо рынка, мимо мазанок-закусочных, по узким извилистым переулкам. Волнами налетали запахи - сала, пряных трав, инжирного кофе.

- Извините, майор, - повернулся к Бирсу шофер-сержант. - Вы майор Бирс?

- Да.

- Майор Дарси вспоминал вас. Вы вместе воевали! Эх, мне вот не довелось…

«Он искренне огорчен, глупыш, - подумал Бирс. - Воображает, небось, что война - это вроде схватки в бейсбол или туристской вылазки. Птичий интеллект и избыток мускулов, как у многих. Их словно на конвейере собирают!»

- Это вы сшибли курда? - спросил Бирс.

- Так точно…

- Грубая езда, сержант. И мы же сами недоумеваем, почему здесь нас не любят! Майор Дарси мог отдать вас под суд. Учтите на будущее…

- Слушаюсь, майор.

Очутившись в номере Дарси, Бирс вынул все ящики, обшарил, заглянул внутрь стола. Ничего! Если Дарси писал, то, наверное, после ухода Эпплби спрятал бумагу подальше. Куда? Бирс огляделся. Банка с маслом блестела на подоконнике. Два скорпиона, чуть касавшиеся лапами друг друга, исполняли, казалось, зловещий танец. «Где же Дарси наткнулся на скорпиона? Не на столе, не на полке с туалетными принадлежностями. Эти насекомые любят песок, камень. Не здесь ли? - Бирс подошел к изразцовой печке, старой, поставленной, должно быть, еще в давние времена. - Не в печке ли тайник?» Два изразца вынимались, но за ними было пусто.

Бирс сел к столу. Отчего же погиб Сай? Личный мотив исключается, неудач по службе тоже нет. Похоже, тут не самоубийство, а несчастный случай. Сайлас не лечил укус, так как знал - скорпионы не опасны в эту пору. Беспечность, легко объяснимая дозой наркотика… Бирс сжал виски. Нет, нельзя прекращать розыск. Со смутной надеждой он стал перебирать газеты и журналы. Вот журнал, побывавший у Эпплби. Он лежит на самом виду, на приемнике. Голые красотки в разных позах…

В отечественных газетах Дарси делал пометки красным карандашом. Чаще всего подчеркивал строку биржевого курса, интересовавшую его. Акции авиационных компаний котировались высоко, следовательно, за них Дарси был спокоен. Да и деньги он вложил небольшие…

Что пишут турки? «В гавань Измира прибыл самый совершенный, новейший, оснащенный самым мощным оружием американский авианосец „Канзас“, вызывающий всеобщее восхищение». Ну, еще бы! Какая бы старая галоша ни посетила Турцию, газетам велят восторгаться. На первой странице нет пометок Дарси. Бирс перевернул ее, пробежал хронику происшествий. Кражи, убийства, похищения девушек, кровная месть. В заметке под заголовком «Примерная служанка» сообщается, что горничная Зульфия, служившая в Стамбуле, в районе Ускюдар, умерла и завещала своей госпоже Узун Айша Хамал все свое состояние - триста пятьдесят восемь лир.