Караван специального назначения
Караван специального назначения читать книгу онлайн
В жизни боевого летчика бывают случаи настолько невероятные, что в них нелегко поверить. Однако они не вымысел, а реальность самой чистой воды. Однажды — это было в годы гражданской войны — летчик Красной Армии Иван Чучин совершил вынужденную посадку в районе расположения частей белогвардейцев. Чучин не бросил боевую машину. Находясь в смертельной опасности, он, ни на секунду не теряя самообладания, занимался устранением неисправностей. Под самым носом у белых Чучин поднял свой аэроплан в воздух и пересек линию фронта.
Те, кто хорошо знал Ивана Григорьевича, понимают, что такой человек по-другому поступить не мог. Они напомнят вам о том, как он трижды обмораживал ноги и трижды возвращался в строй, или о том, как под Царицыном, больной тифом, в полуобморочном состоянии, спас самолет от деникинцев.
Сила и мужество всегда вызывают уважение, но мне всякий раз хочется узнать, что помогает человеку выдержать, что заставляет его, стиснув зубы, идти вперед, преодолевая, казалось бы, непреодолимые преграды.
В юные годы Чучин решил стать летчиком. С этого момента вся его жизнь была подчинена осуществлению заветной мечты. Он попал в число курсантов, отправленных для совершенствования мастерства в Англию. Требования, предъявлявшиеся к учащимся, оказались под силу не всем. Чучин был в числе тех, увы, лишь пятерых из ста русских курсантов, которым удалось успешно закончить школу высшего пилотажа.
Чучин всегда был там, куда направляла его партия: в начале тридцатых годов руководил строительством таких гигантов индустрии, как Челябинский и Харьковский тракторные заводы, знаменитый Горьковский автомобильный. В годы Великой Отечественной войны Чучин командовал подмосковным аэродромом, с которого советские летчики еще в 1942 году бомбили Берлин. Энергичный, не боящийся ответственности, Чучин заражал всех молодым задором. Его уверенность в себе не имела ничего общего с излишним; самомнением. За каждым его решением стоял огромный жизненный опыт. Каждый поступок был продуман и тщательно взвешен.
В основу повести «Караван специального назначения» легли подлинные события, происходившие в 1921 году вскоре после подписания Русско-афганского договора. В соответствии с этим договором в Кабул специальным караваном были отправлены два самолета; организация летной школы, подготовка афганских летчиков была поручена прекрасному летчику и отважному человеку. Ивану Чучину.
Почему мы симпатизируем герою этой повести? Почему с волнением следим за всеми его поступками? Да потому, что он ничего не делает для себя. Все его помыслы, все желания сосредоточены на одном: покончить с несправедливостью и истребить зло, мешающее людям жить. Именно таким я немало лет знал Ивана Григорьевича Чучина — человека героической судьбы, который всего несколько месяцев не дожил до выхода этой книги.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
«Ну и дела! — подумал Иван. — Мы в Афганистан самолеты везем в подарок, а они эмира бухарского у себя укрывают». Он вспомнил слова комиссара Жарова о том, что теперь у Советской России будет мирная граница с Афганистаном, и попытался сообразить, как связать их с обстановкой, складывающейся сейчас.
«Ладно, — мысленно сказал он себе. — Скоро все увижу на месте. Воочию».
Вскоре вернулся Казначеев, и, предъявив кондуктору бумаги, они с Иваном в числе первых заняли свои места. Андрей молча достал из кармана кожанки блокнот и целиком погрузился в изучение цветной диаграммы, внося в нее исправления и делая на полях понятные лишь ему одному пометки.
Душный, насквозь прокуренный махоркой вагон, равномерно покачиваясь, медленно полз по раскаленной степи. Ивана клонило ко сну. Он рассеянно глядел по сторонам. Через проход от Ивана на боковой полке были сложены пыльные холщовые мешки, которые почему-то постоянно притягивали его взгляд. Вдруг под лавкой напротив Иван заметил небольшой листок плотной желтоватой бумаги.
Чучин нагнулся и поднял его. Глаза пробежали по строчкам, написанным крупным, хотя и небрежным почерком:
«Настоящим объявляю всем гражданам-мусульманам, находящимся на службе у русских: вам нельзя оставаться в бездействии. В течение этой недели идите на защиту своего народа и переходите на нашу сторону, так как немного осталось до того времени, когда нашему мусульманскому войску придет помощь из большого государства.
Если в эту неделю не придете к нам на помощь, то не будет больше поводов для прощения вашей вины. Поэтому письменно и с доверием я обращаюсь к вам: не слушая всех обольщений, своей собственной охотой переходите на услужение своему народу — мы возвеличим вас», —
прочитал Чучин. Ниже стояла подпись Гази Мухамет-Розы — курбаши, слухи о жестокости которого распространились далеко за пределами Туркестана.
— Вот, ознакомьтесь, — прищурившись устало, протянул Чучин листовку своему молчаливому соседу.
— М-да-а-а, — только и произнес чекист, — разглаживая смятую бумажку.
Чучину этого неопределенного «м-да» было недостаточно.
— Наверняка ведь находятся те, кто клюет на эти призывы, — сказал он.
Чекист ответил не зразу. Что-то обдумывая про себя, он некоторое время теребил листовку худыми пальцами. Наконец сказал:
— Басмачи не так глупы, чтобы надеяться на то, что им поверят. Они ж этого и не добиваются. Просто запугивают население. Страх — вот что им нужно. Чтобы люди боялись вечером лишний раз на улицу высунуться и чтобы каждый только о своей собственной шкуре думал. — Андрей Казначеев вытер со лба мелкие капли пота и, снова надолго замолчав, углубился в свою разноцветную схему, а Чучин опять стал внимательно присматриваться к пассажирам, однако ничего подозрительного в их поведении обнаружить не сумел.
Мысли Ивана вернулись к убийству Тахира, и чем больше он думал об этом загадочном преступлении, тем больше укреплялся в убеждении, что дервиши просто свели счеты со стариком. Даже будь они связаны с басмачами, откуда им знать о предстоящей экспедиции в Афганистан, если и сам Чучин всего несколько дней назад не имел о ней ни малейшего понятия?
В Новом Чарджуе Чучина уже ждали. На вокзале его встретил сухонький юркий старичок в белом, тщательно отутюженном парусиновом костюме.
— Петр Петрович Степной, — отрекомендовался он, поправляя пенсне в золоченой оправе, — мне поручено руководить погрузкой барж.
Иван взглянул на морщинистое пожелтевшее лицо Степного, на впалые щеки и не удержался от вопроса:
— Вы здесь давно служите?
— Да вот как Амударьинская флотилия появилась, с самого первого дня и служу, — расправляя полы расстегнутого пиджака, ответил Степной и лукаво рассмеялся. — Вы хотите сказать, что я слишком стар для своего ремесла? Мне семьдесят, — продолжал старик, заметив смущение Чучина. — Беда в том, что специалистов не хватает, а работы невпроворот. Так что пока я нужен и пока еще силы есть, буду служить. А вам, разрешите вопрос, уже доводилось по Амударье плавать?
— Было дело. Два года назад, — подтвердил Иван. — Мы тогда с механиком самолет переправляли. Только баржа на мель села. Пришлось самолет на берегу собирать и дальше лететь. Но на этот раз…
— Что вы! Что вы! — замахал руками Степной. — У нас речники опытные. Доставят ваши самолеты в Термез в лучшем виде.
— Груз уже в порту? — поинтересовался Чучин.
Степной кивнул.
— Все готово. Можно начинать погрузку. Она займет у нас два дня. Кстати, — старик помедлил, — лучше будет, если и вы проведете это время в порту. Мы уже приготовили для вас хорошее помещение.
— А что, в городе волнения? — насторожился Чучин и переглянулся с Казначеевым.
— Нет, все тихо, — успокоил его Степной, — но нас уведомили, что вы выполняете задание особой важности. Мы подумали и решили, что так будет безопаснее.
— Тебе не в порту работать, а дома на печке лапти плести! — услышал Иван грозный окрик за спиной и обернулся. Человек, которого распекали, молчал понурив голову. Он был немаленького роста, но казался карликом по сравнению со стоявшим рядом белокурым гигантом. Белокурый производил странное впечатление — непропорционально короткие толстые ноги, нависающий над низко опущенным ремнем огромный живот, маленькая голова с по-рысьи узкими глазками-колючками — не человек, а какая-то гора мяса.
— Это наш начальник порта товарищ Погребальный, — чуть слышно прошептал Степной.
Человек со столь мрачной фамилией, не поворачиваясь в сторону Чучина, сказал:
— Я сейчас занят. Идите располагайтесь в своей комнате. Степной вам покажет.
— Сначала я хотел бы осмотреть баржи и груз, — возразил Иван.
— Можете не спешить.
— Что вы хотите сказать? — спросил Чучин.
— Я только что распорядился задержать погрузку на пару дней, — невозмутимо сообщил начальник.
Иван сначала на секунду опешил. Но в нем тут же вскипела злость:
— Как задержать на пару дней? Да вы с ума сошли!
— Только что пришел приказ немедленно отправить груз в Керки, — важно произнес Погребальный.
— А приказ из Ташкента вы не получали?!
— Получал, — неохотно признал Погребальный. — Но сразу все приказы я выполнить не смогу. Даже если разорвусь на части.
У Ивана застучало в висках, он уже едва сдерживался.
— Значит, вы отказываетесь грузить самолеты? Да ведь это саботаж!
— Выбирайте выражения. Вам за них отвечать придется, — процедил сквозь зубы начальник порта и тоном, которым привык ставить на место подчиненных, добавил: — Я вам все объяснил. Идите и ждите, пока не получите разрешения грузиться.
— Послушайте, — произнес Чучин с угрозой. — Я никуда не уйду. Вы сейчас же распорядитесь о погрузке, иначе пойдете под трибунал!
— Не пугайте… Я не из пугливых, — примирительно буркнул Погребальный. — Подождите, я уточню…
Долго ждать Чучину не пришлось. Через несколько минут начальник порта вызвал к себе Степного и разрешил приступить к работе.
Задача оказалась непростой. Ящики с двигателями самолетов, крылья, пуды запасных частей, цистерны с бензином, бочонки со смазкой предстояло разместить на двух стареньких, видавших виды баржах.
Ворчливый, но добродушный Петр Степной за свою долгую жизнь отправлял и принимал всякие грузы: и хлопок, и зерно, и оружие. Его нисколько не смущало то обстоятельство, что иметь дело с самолетами еще не приходилось. Распоряжался он уверенно, отдавал приказания пронзительно высоким голосом.
Помогали Степному команды обоих буксиров. Особенно усердствовал капитан одного из них — Мухтар. Расторопный, веселый, отлично знающий свое дело, он сновал повсюду. Его советы, всегда уместные и дельные, свидетельствовали об опыте и сообразительности. Мухтар приглянулся летчику.
Все, что касалось речной навигации, Мухтар, судя по всему, изучил досконально, на вопросы отвечал охотно, обстоятельно и сам вслушивался в каждое слово собеседника.
