Флаг Родины

— Сколько вы за него дадите… сколько? — спросил Рок.

Можно было обещать ему наугад любую сумму, как бы огромна она ни была.

— Сколько… сколько? — настаивал больной.

— Десять миллионов долларов, — отвечал Гэйдон.

— Десять миллионов? — воскликнул Рок. — Только десять миллионов… за фульгуратор, мощность которого в десять миллионов раз превосходит все известные до сих пор снаряды… Десять миллионов… за самодвижущийся снаряд, который при взрыве может разрушить все вокруг на площади в десять тысяч квадратных метров!.. Десять миллионов… за единственный в мире воспламенитель, способный вызвать взрыв невиданной силы!.. Да всех сокровищ земного шара не хватило бы, чтобы оплатить секрет моего снаряда! Скорее я сам откушу себе язык, чем продам фульгуратор за такую цену!.. Десять миллионов, когда он стоит миллиард… миллиард… миллиард!..

Ясно было, что Тома Рок терял всякое представление о реальности, когда с ним начинали вести переговоры. И если бы Гэйдон предложил ему даже десять миллиардов, безумец все равно потребовал бы больше.

Граф д'Артигас и капитан Спаде с самого начала припадка внимательно наблюдали за больным; граф стоял, нахмурив лоб, по-прежнему невозмутимый, капитан покачивал головой, как бы говоря: право, этот бедняга уже ни на что не годен!

Тома Рок вдруг сорвался с места и начал бегать по саду, крича сдавленным от гнева голосом:

— Миллиарды!.. Миллиарды!

— Я вас предупреждал! — сказал Гэйдон, с упреком обращаясь к директору.

Затем он пустился в погоню за сумасшедшим, догнал его, схватил за руку и, не встретив никакого сопротивления, увел во флигель и тотчас запер за собой дверь.

Граф д'Артигас задержался у флигеля, беседуя с директором, между тем как капитан Спаде в последний раз обходил сад вдоль наружной ограды.

— Вот видите, граф, я не преувеличивал, — заметил директор. — Нет сомнений, что болезнь Тома Рока с каждым днем прогрессирует. По-моему, его безумие уже неизлечимо. Пусть даже ему дадут деньги, которые он требует, все равно из него ничего не вытянешь…

— Возможно, — согласился граф д'Артигас, — однако, хотя его денежные претензии и доходят до абсурда, ведь он действительно изобрел снаряд, мощность которого, кажется, безгранична.

— Таково мнение специалистов, граф, но его открытие вскоре погибнет вместе с ним, ибо припадки становятся все тяжелее и повторяются все чаще. Скоро в его душе заглохнет и последнее еще живое чувство — жажда обогащения.

— Зато останется, быть может, жажда мести! — пробормотал про себя граф д'Артигас в ту минуту, когда капитан Спаде догнал его у ворот.

3. ДВОЙНОЕ ПОХИЩЕНИЕ

Полчаса спустя, граф д'Артигас и капитан Спаде шли по обсаженной вековыми буками дороге, которая тянулась вдоль ограды Хелтфул-Хауса над правым берегом реки Ньюс. Они сердечно распростились с директором, заявившим, что он был весьма польщен их визитом, и поблагодарили его за любезный прием. Сотня долларов, оставленная на прощанье в пользу служащих лечебницы, свидетельствовала о великодушии графа д'Артигаса. Если благородство измеряется щедростью, то этот чужеземец был благороднейший человек, — кто мог в этом сомневаться?

Выйдя за железные ворота Хелтфул-Хауса и очутившись на склоне холма, граф д'Артигас и капитан Спаде обогнули ограду парка, такую высокую, что перелезть через нее нечего было и пытаться. Граф погрузился в раздумье, а его спутник, привыкший ожидать, пока хозяин не обратится к нему первый, хранил молчание.

Граф д'Артигас, остановившись посреди дороги, смерил взглядом высокую стену, за которой виднелся флигель N17.

— Ты успел за это время обследовать местность? — спросил он.

— Конечно, успел, ваше сиятельство, — отвечал капитан Спаде, делая ударение на титуле.

— Ничего не упустил?

— Ничего из того, что нам нужно. До флигеля легко добраться, ведь он стоит недалеко от ограды, и если вы настаиваете на своем плане…

— Настаиваю, Спаде…

— Несмотря на психическое расстройство Тома Рока?..

— Несмотря ни на что, и если нам удастся его похитить…

— Это уж мое дело. Ручаюсь, что, как только стемнеет, я проникну за ограду парка Хелтфул-Хауса, а затем в сад павильона номер семнадцать, и никто меня не заметит…

— Через решетку главного входа?

— Нет, с этой стороны.

— Но ведь с этой стороны высокая стена, и если даже ты перелезешь через нее, как ты перенесешь Тома Рока? А вдруг сумасшедший позовет на помощь… или окажет сопротивление… или сторож подымет тревогу?

— Не беспокойтесь ни о чем. Мы просто войдем и выйдем через эту дверь.

И капитан Спаде показал на узкую дверь в стене в нескольких шагах от них; вероятно, этот выход предназначался для слуг, когда им надо было зачем-нибудь спускаться к берегу Ньюса.

— Отсюда мы проникнем в парк, — продолжал капитан Спаде, — и нам не придется тащить за собой лестницу.

— Но дверь заперта…

— Ее можно отпереть.

— Разве внутри нет засовов?

— Я успел их отодвинуть, когда гулял по саду, а директор ничего не заметил.

Приблизившись к двери, граф д'Артигас спросил:

— Как же ты ее отопрешь?

— А вот ключ, — ответил капитан Спаде.

И показал ключ, который успел вытащить из замка, после того как отодвинул засовы.

— Лучше не придумаешь, Спаде, — сказал граф д'Артигас, — теперь устроить похищение, вероятно, будет не слишком трудно. Вернемся на шхуну. Около восьми часов, когда стемнеет, ты сядешь в шлюпку и возьмешь с собой пятерых матросов…

— Да… пять, человек, — ответил капитан Спаде. — Этого довольно, даже если проснется сторож и нам придется его прикончить…

— Прикончить? — переспросил граф д'Артигас. — Пожалуй, если это будет необходимо. Но я предпочел бы захватить его тоже и доставить на борт «Эббы». Кто знает, не выведал ли он у Рока часть его тайны?

— Это верно.

— Кроме того, Рок привык к нему, а я не хочу ни в чем нарушать его привычек.

При этих словах граф д'Артигас усмехнулся так выразительно, что капитан Спаде сразу понял, какая роль предназначена смотрителю Хелтфул-Хауса.

Итак, план двойного похищения был разработан и, по-видимому, имел все шансы на успех. Если только за остающиеся до сумерек два часа никто не заметит, что из двери вытащен ключ и засовы отодвинуты, — капитану Спаде с матросами легко удастся проникнуть за ограду парка Хелтфул-Хауса.

Следует отметить, что за исключением Тома Рока, находившегося под особым наблюдением, остальные пациенты лечебницы не требовали специального надзора. Они размещались в палатах главного здания или во флигелях, расположенных в верхней части парка. Все складывалось так, что Тома Рок и смотритель Гэйдон, захваченные поодиночке, не смогут ни оказать серьезного сопротивления, ни даже позвать на помощь и станут жертвами похищения, которое подготовил капитан Спаде по приказу графа д'Артигаса.

Иностранец и его спутник направились к маленькой бухте, где их ожидала шлюпка с «Эббы». Шхуна стояла на якоре в двух кабельтовых от берега со свернутыми парусами в желтоватых чехлах, аккуратно принайтованными к реям, как это делается на яхтах. На кормовом флагштоке не было никакого флага. Только на гафеле грот-мачты алел красный вымпел, слегка колеблясь от дуновения стихающего восточного бриза.

Граф д'Артигас и капитан Спаде сели в шлюпку. Две пары весел в несколько минут доставили их на шхуну, и они по трапу поднялись на борт.

Граф д'Артигас тут же спустился в свою каюту на корме, а капитан Спаде направился к носу судна, чтобы отдать последние распоряжения.

Дойдя до бака, он перегнулся через фальшборт, ища глазами какой-то предмет, плавающий на поверхности в нескольких саженях от шхуны.

Это был небольшой буек, который покачивался на легких волнах, вызванных морским отливом.

Мало-помалу начинало смеркаться. Неясные очертания Нью-Берна постепенно таяли на левом берегу излучины реки. Лишь черные силуэты домов вырисовывались на горизонте, еще озаренном длинной огненной полосой закатных облаков. На противоположной стороне небо заволакивали тучи, но они стояли высоко, и казалось, нечего было опасаться дождя.