Кабул, До Востребования (СИ)

Пара вертолетов, перелетев каменистый пустырь, прорезанный лентой двухрядного шоссе, ведущего к окраинным кварталам Лашкаргаха, приземлилась на дальнем краю аэродрома, у посверкивающего на солнце металлическим блеском складного ангара.

Прежде, чем отстегнуть ремень, Козак взглянул на циферблат часов. Без трех минут двенадцать дня. Еще ранним утром, когда они собирались покинуть виллу, Доккинз сказал ему, что встреча с продавцом назначена на полдень. Учитывая то, какое расстояние покрыли "Ирокезы", а также время, затраченное на ожидание в Баграме и заправку топливом в Кандагаре, эта слаженность в действиях, эта точность по части планирования, логистики и исполнения, не могли не произвести на него сильного впечатления.

Наконец, лопасти винтов "Ирокезов" замерли. Но едва пассажиры вертолетов выбрались на сухую, пыльную, в мелких трещинках бетонку, потягиваясь и разминая застывшие члены, как послышался, нарастая, рев авиационных двигателей...

Козак, как и все, кто находились поблизости, включая Доккинза, запрокинул голову. Прикрывая глаза ладонью от солнечного света, он некоторое время наблюдал, как заходит на посадку по глиссаде транспортный борт С 130 "Геркулес"...

- А вот и наш "грузовик", - с нотками удовлетворения в голосе сказал Доккинз. - Четко, как по нотам! Ну что ж, мы на месте. Транспорт тоже прибыл по расписанию.

- Он посмотрел сначала на Фархода Шерали, затем на Козака. - Пойдемте, господа, пообщаемся с продавцом.

Они двинулись к серому приземистому складному ангару. Четверо охранников, включая Юсуфа, который нес обе сумки, тоже двинулись за ними. Еще двое сотрудников остались возле вертолетов.

У торца строения стояли два запыленных джипа. Из вишневой "Тойоты" вышли двое мужчин. Оба - южане, явно местный контингент. Но одеты, как и те, кто прилетели на "Ирокезах", в полувоенную камуфляжную форму без знаков отличия. На плече у того, что помладше возрастом, ему было лет тридцать - болтался перевернутый дулом вниз "АК 74". Другой, с бородой, в чалме, которая не слишком вяжется с камуфлированной курткой, выглядел постарше, поосанистей, ему с виду было лет пятьдесят.

- Ассаламу алейкум, уважаемый Дауд!

- Ва алейкуму с саламу ва рахмату л Лахи! - ответил бородач в чалме. - Мир вам, уважаемые!

Фарход Шерали, улыбаясь, словно встретил родного брата, приобнял человека, который ожидал их возле сборного ангара на краю летного поля.

- Рад тебя видеть в добром здравии, Дауд! Как семья? Как твои близкие? Как дела?

- Спасибо Всевышнему, все живы и здоровы! Я тоже рад тебя видеть, Фарход!

Затем Дауд Хамади, влиятельный в этих краях человек, еще в недавнем прошлом вице губернатор провинции Гильменд, обменялся приветствиями с Доккинзом - они тоже были старыми знакомыми.

Американец, бегло говорящий на дари и неплохо знающий еще и арабский, в отличие от подавляющего большинства своих бывших и нынешних сослуживцев и сограждан, представил Хамади нового для него человека.

- Это наш компаньон, - он хлопнул Козака по плечу. - Ivan Kozak... Я говорил тебе, Дауд, что помогу наладить сбыт по новым каналам? И что найду новых покупателей?

- Да, говорил.

- Я сдержал слово. Ivan представитель тех, кто будет так же, как и мы, приобретать товар с твоих складов, уважаемый Дауд.

Хамади пристально посмотрел на рослого мужчину, прилетевшего в Лашкаргах в компании уже давно известных ему людей.

- Шурави? - то ли спросил, то ли утвердительно произнес он. Затем почти без акцента сказал: - Здравствуй, таварищ! Будиш пакупать тавар?

- Здравствуйте, уважаемый! Да, буду. Если договоримся...

- Бальшой страна! Многа народа! Многа тавара... харашо, таварищ!

Местный кивнул Ивану. Затем, вновь перейдя на смесь дари и английского, сказал:

- За последние двадцать лет впервые вижу "купца" из числа шурави... - Он посмотрел на Фархода, затем на американца. - Товарная партия готова. Ваши представители проверили, взвесили. Товар расфасован в соответствии с вашими пожеланиями. В двойных упаковках: пластиковых и бумажных. По десять килограммов в пакете. В мешке - пять упаковок. На мешках вашими людьми посредством трафаретов нанесены соответствующие надписи.

- Спасибо, Дауд! - Доккинз посмотрел вдруг на часы. - Ситуация тебе известна, так что не будем терять времени. Предлагаю пройти в ангар; здесь слишком душно и пыльно... Ivan возьми сумки! Ты пойдешь с нами.

* * *

Фарход, Доккинз и примкнувший к ним "шурави", следуя за Даудом и его охранником, прошли в боковую дверь. Они оказались в небольшом помещении, смахивающем на средней руки казенный кабинет в каком нибудь местном управлении округа. Пол был застелен ковром; на столе - кофейный сервиз, вазы с фруктами и печенье с миндалем и орехами.

- Я бы с удовольствием, уважаемые, пригласил вас в свой дом, - сказал Дауд, жестом приглашая визитеров присесть на расставленные возле стола стулья. - Для меня это была бы большая честь - принимать таких гостей...

- Мы обязательно воспользуемся твоим приглашением, Дауд, - Доккинз вновь бросил взгляд на циферблат наручных часов. - Но сейчас не время для угощений, для достархана... Сам знаешь, какова ситуация. Поэтому - к делу.

- Партия готова к отправке. Заплатите за товар и грузите!

Через маленькое окошко Козаку был виден приземлившийся несколько минут назад в аэропорту Лашкаргаха "Геркулес" с пятнистыми бортами. Транспортник, завершив рулежку, застыл неподалеку от ангара. Открылся грузовой люк. К самолету подкатил вилочный погрузчик "Комацу"... Из ангара на полосу вышли какие то люди, направились к "Геркулесу". Грузчики, должно быть. У двух из этих южан - всего их человек пятнадцать - за спиной "калашниковы"...

Доккинз взял одну из сумок, которые принес сюда Иван, - ту, что поменьше и потяжелее. Оторвав от пола, поставил на небольшой стол у окна. Открыл. Дауд все это время стоял рядом, следя за каждым его движением. Американец достал из сумки... золотой слиток. Он был размером с кирпич, только плоский. И, насколько мог разглядеть Иван, на его поверхности не было никаких клейм, никакой маркировки.

- Четыре слитка по девять килограммов, - сказал Доккинз. Он вдруг усмехнулся. - "Четыре девятки"... как и твой товар, Дауд! Итого - тридцать шесть килограммов.

Хамади взял слиток двумя руками. Глядя на американца, спросил:

- Почему так мало? По моим расчетам, вы должны были привезти... сто килограммов! Ровно центнер. А другую половину стоимости товара я согласился взять деньгами - долларами!

- Мы привезли и доллары, - дружелюбно улыбаясь, сказал американец. - Они в другой сумке.

- Сколько?

- Миллион двести тысяч. Сотенными купюрами.

- И это все?

- Послушай, уважаемый... - Улыбке на устах Доккинза сейчас мог бы позавидовать любой из голливудских актеров. - Мы привезли ровно столько, сколько смогли собрать. Считай, что это аванс, покрывающий стоимость трети той партии, о которой мы договаривались. И по тем расценкам, что были оговорены ранее. Включая твое условие, Дауд, чтобы половина стоимости товара оплачивалась золотом.

- Вы привезли только аванс? Треть суммы за товар, как я понял?

- Да, именно так, уважаемый Дауд.

- Такой договоренности не было! - Хамади чуть повысил голос. - Мы и так вам продаем товар по самым льготным расценкам.

- Мы это ценим. Потому и ведем с вами бизнес. Но и вы, Дауд, должны войти в наше положение. Остальное получите в течение трех суток. Я и Фарход вам это гарантируем!

- Но... Тогда я не смогу передать вам целиком всю ту партию, о которой мы изначально договаривались, - с нотками раздражения в голосе заявил Хамади. - Сейчас мои люди выгрузят "гуманитарку". А погрузят ровно столько товара, за сколько вы внесете денег и золота!