Там, где начинается река

— …который останется мне памятным на всю жизнь! — закончила за него Мэри. — Ведь ты это хотел сказать… Джон?

Она произнесла его имя очень робко, почти стыдливо, ибо оно впервые за все время сорвалось с ее уст. Она сказала это и прижалась щечкой к его плечу. И в присутствии Энди Дюггана, нисколько не стыдясь его, Кейт поцеловал девушку.

Через несколько часов, когда весь мир озарился светом звезд и блистательной луны, Кейт и Мэри сидели вдвоем на небольшой лужайке. Кейту казалось, что он видит продолжение вчерашней ночи, но измененной настолько, насколько могла желать того самая пламенная фантазия. Снова в воздухе мягко, едва слышно колыхались звуки, словно где-то играла потихоньку музыка. Снова доносился рокот и журчание текущих вод и слышался таинственный шепот переговаривающихся между собой гор. Над ними немыми стражами застыли белоснежные пики горной цепи, а под их ногами простирался необозримый ковер, сотканный из нежнейших трав и сладко пахнущих полевых цветов.

— «Долина грез»! — так назвала это место Мэри, и голос ее дрожал от счастья. — Мы впредь только так и будем ее называть. Ведь мы всегда только о ней и мечтали. Теперь наша мечта осуществилась!

— Значит, в ту ночь ты хотела бежать вместе со мной? — с удивлением спросил Кейт. — Ты хотела сопутствовать мне? Как странно!

— Конечно хотела! — ответила Мэри. — И ничего странного в этом нет. Я не слышала, как ты ушел. Мне надоело ждать, я подошла к твоей двери и начала прислушиваться. Затем я постучала, назвала тебя по имени и только тогда, когда ты не отозвался на мой зов, я вошла в твою комнату.

— Господи, Боже мой! — вскричал Кейт. — После всего того, что я сделал, после того, как я прибежал к тебе весь окровавленный, ты готова была… бежать с человеком, который был определенно обречен на травлю?!

— Послушай, Джон, дорогой мой! — она взяла его руку и крепко пожала. — Джон, мальчик мой, я должна кое-что рассказать тебе.

Он молчал и в ожидании пристально смотрел на нее.

— Я просила Дюггана ничего не говорить тебе, если ему удастся набрести на твой след. Этот секрет я хотела лично поведать тебе, и вот почему я взяла с него слово. Правду сказать, я удивляюсь, как

у него хватило сил молчать. Но не в этом дело.

Она еще теснее прижалась к нему и крепче прежнего сжала его Руку:

— Видишь ли, Джон, вскоре после того, как ты убил Смита, случилось несколько весьма неприятных и вместе с тем важных вещей. Во-первых, весь пост озарился пламенем, и оказалось, что горит дом Смита. Я была до того потрясена всем случившимся, и у меня так болело сердце за тебя, что я все время сидела у окна, не в состоянии двинуться с места. Сколько времени я так сидела, не могу тебе в точности сказать, но вдруг дверь распахнулась, и ко мне вбежала Мириам Киркстон, за которой спешил Мак-Довель. Господи, Боже мой, я никогда в жизни не слышала, чтобы так ругались, как ругался Мак-Довель, когда узнал, что ты бежал. Мириам Киркстон бросилась к моим ногам и зарылась лицом в мои колени. Инспектор долго бегал из угла в угол, наконец повернулся с таким видом, точно хотел слопать меня на месте, и выпалил следующее: «А известно ли вам, мисс, что этот дурак Джон Кейт вовсе не убивал судью Киркстона?»

Наступила пауза, во время которой Кейту показалось, что он окончательно лишился рассудка. А Мэри продолжала свой рассказ так, точно речь шла о сегодняшнем закате солнца:

— Конечно, с твоих слов я давно составила себе достаточно ясное представление о Джоне Кейте и во всяком случае не считала его типичным разбойником-душегубом. Видишь ли, Джон, благодаря твоему воздействию, я мало-помалу полюбила Джона Кейта. Но я уклонилась в сторону. Словом, случилось следующее. Во время ночной схватки с Киркстоном ты не убил старика, а только тяжело оглушил его. После твоего бегства отец с сыном поругались, что с ними случалось очень часто. Питер яростно требовал денег, а судья ни за что не хотел давать их. Дело дошло до драки, и случилось нечто такое, что может показаться совершенно невероятным и чудовищным. Но, к сожалению, это правда! После того, как ты исчез из комнаты, Питер Киркстон убил родного отца с целью воспользоваться его состоянием. А затем всю вину свалил на тебя!

— Господи, неужели же это правда?! — вскричал Кейт. — Мэри… Мэри… каким образом ты узнала это?

— Во время пожара Питер Киркстон жестоко обгорел. Он скончался в ту же ночь, но до смерти успел признаться во всем. Вот в чем заключалась страшная власть Смита над Мириам Киркстон! Он знал все! И Мириам готова была уплатить страшную цену за то, чтобы спасти своего отвратительного и несчастного брата от виселицы.

— И вот почему, — тихо начал Кейт, словно говоря самому себе, — вот почему она питала такой болезненный интерес к Джону Кейту!

Он отвернул голову, стал пристально вглядываться в мерцающую ночь, и так, совершенно молча, они сидели очень долго… Она нашла свое счастье, а его душа вынырнула из глубокого мрака и впервые за долгое время узрела свет…