Кленовый лист

И засомневался, разрывать ли пакет. Лучше позвонить коменданту станции, посоветоваться. С этими разведчиками армии лучше не связываться. Вполне достаточно будет поговорить по телефону с комендантом станции.

Тогда и состоялся такой добрососедский разговор по телефону:

— Алло, капитан! Есть пакет из армии, адресован раненому капитану, находящемуся у вас.

— Пакет из армии? Читали?

— Нет. Ну как бы я мог? Точно написано: «Срочно. А. Т.» Совершенно секретно... «Капитану Браге, немедленно!» Случайно узнал от ваших людей, что капитан у вас (о том, что узнал он только от вестового, Дейк умолчал).

— Да, да, у нас. Хайль Гитлер! Капитан немедленно будет у вас, вы — маршрутная комендатура. Вручите пакет ему.

— Есть. Хайль Гитлер!

— ... Вам пакет из штаба армии, — просто с дверей сообщил комендант.

— Мне? Вы сообщали в штаб о моем ранении?

— Нет, конечно. Просто, вас, очевидно, разыскивают уже через коменданта города. Вы же, наверное...

— Ах, да: моя зона деятельности. Могли бы вы, капитан, узнать по телефону о содержании пакета? Был бы очень признателен.

— О нет, пожалуйста. Оперативный документ штаба действующей армии! Что вы, что вы... Можно послать вестового, но такой пакет ему не дадут.

Капитан Браге серьезно задумался. Затем поднялся и сел на топчане. Тяжеловато ему, это видит и понимает комендант станции, который был бы счастлив как-то избавиться этого оперативника из армейской разведки. Он напряженно ждал, что же решит сам капитан.

— Да, только так. Если бы у капитана была какая-то возможность подбросить меня в комендатуру города. Другого решения не нахожу, да его и быть не может. Армия... перед серьезными событиями. Гудериан...

— Абсолютно точно, — спохватился комендант, искренне веря в реальность капитана Браге. С трудом скрываемая ирония Лужинского только подчеркивала усилия болеющего от ранений. — Действительно, готовится второй, еще более мощный удар танковых соединений. Наши коммуникации... Да, собственно, капитану разведки это совершенно понятно: железная дорога, два таких моста... Хайль Гитлер! Авто ждет у комендатуры. Если потребуется моя помощь, прошу позвонить от коменданта Дейка.

Фриц Дейк ждал капитана армейской разведки, играя пакетом. Даже на порог здания вышел, ожидая. Впервые ему пришлось иметь дело с теми пронырливыми офицерами оперативной службы действующей армии и хотелось как можно больше сократить эту случайную встречу. Тыловая служба — тоже не сахар, но в ней заложена полная гарантия уцелеть еще на земле. А этот капитан Браге, — комендант мельком посмотрел на конверт, чтобы только прочитать первую часть фамилии — этот капитан Браге появился здесь как упрек тыловикам. Скорее бы от него избавиться.

В голове словно колом кто-то забил еще и ту украинскую фамилию — Шестопалько... Какой-то Шестопалько, где он встречался уже с этой фамилией? Лес, путевой отряд, водитель авто...

Что-то подсказало ему снова, что с тем посыльным следовало бы подробнее поговорить. Но... Вот и капитан разведки! Рука рванулась под козырек, губы в улыбке.

Взяв пакет, капитан лишь слегка отвернулся от Фрица Дейка, разорвал недавно еще раз закрытый пакет капитану Браге и, скомкав его, положил в карман нового кителя, полученного у вокзального коменданта. На ту же срочную бумагу капитану Браге, которую уже читали с Шестопалько в лесу, когда договаривались об этой операции, посмотрел с такой серьезностью, что Фриц Дейк невольно вытянулся. Лужинский, как следовало разведчику, достаточно подозрительно посмотрел на коменданта. Затем еще раз сосредоточено перечитал знакомый документ, в душе проникнувшись восхищением такой «чистой» работой Шестопалько, и сначала сунул его в карман, но тут же вытащил и вместе с конвертом разорвал на мелкие клочки. Только на мгновение остановил взгляд на застывшей фигуре коменданта, козырнул ему забинтованной рукой и пошел к авто.

Только когда авто резко двинулось в направлении моста, Фриц Дейк глубоко и облегченно вздохнул. С этими оперативниками лучше не встречаться так близко — насквозь видят, проклятые.

Комендантское авто вернулось на вокзал только через час. Водитель доложил коменданту вокзала, что отвез капитана к разрушенному селу за лесом, где он вышел из машины и велел ему возвращаться. Все это показалось настолько обычным в такой бешеной войне, что оба коменданта стратегического городка даже на миг не задумались над поведением раненого оперативника. У каждого свои заботы перед этим мощным наступлением.

Капитан только провел глазами авто, из которого только что вышел, и сразу же нырнул в лес, вернулся назад вдоль дороги и встретил Виктора, а потом и Шестопалько.

— Фу-у, матка боска... Ну, все в порядке, спасибо, господин Вадим! Мы должны если не этой же, то следующей ночью пустить на воздух оба моста — гитлеровскому командованию известно, что они заминированы. Пакгауз станционный стоило бы только поджечь, брызнув в нескольких местах бензином. Оперативные склады!..

— Задача серьезная. Сможем ли выполнить ее с такой малочисленной группой людей? А суметь должны! — задумался Виктор.

— Должны! Речь идет о нашем характере. Слишком легко им удалось захватить всю Польшу, почти всю Западную Европу. Комендантские медики успели все разболтать за эти несколько часов моего пребывания у них. Надо только найти верного местного человека.

— Есть такой человек, товарищ!.. — спохватился Виктор. — На вокзале работала, сейчас у нас.

— Прекрасно! А зовут меня Стась. Я беглец из гестаповской тюрьмы, Станислав Лужинский, пожалуйста. Господин Вадим нарядил меня в капитана Браге из оперативной разведки гитлеровской армии, теперь покойника... Полностью согласен, что мы должны тотчас же идти к командиру партизанского отряда и действовать.

Следующей ночью наши саперы выполняли приказ генерала Дорошенко. Зловещей и напряженной выпала та ночь!

Кристина целый день была в селе, наведывалась на станцию, мудровала со станционной администрацией, привлекла к этому и свекровь. Комендантская охрана станции и моста дважды прогоняла женщину с территории станции. О своей «службе» в багажной конторе все пыталась узнать настырная молодица. Едва на ногах держалась, возвратившись в отряд под вечер, невозможно пахла керосином…

Маруся держала связь со всеми, детей отвела дальше в лесные заросли. Виктора послала в какой-то хутор за продуктами и людей в отряд завербовать. Изрядно их осталось в селах, мобилизация опоздала, а самим выехать в глубокий тыл не удалось, война внезапно захватила всех.

В укромном месте окружили командира, лихорадочно советовались, мудрствовали, ждали ночи. Она и настала, облачная, мокрая. Быстрые облака время от времени плотно закрывали неполную луну и звезды. Тогда под быками моста становилось темно как в погребе. Где-то наверху, на мосту, навстречу друг другу проходили вооруженные автоматами дежурные. Изредка скрипели настланные на шпалах доски от ритмичных шагов дежурных.

Оба сапера еще днем незаметно проползли между кустами, рискованно подбираясь к береговой опоре на противолежащей от станции стороне моста. За ними следом с гранатами и автоматом продирался «отряд прикрытия» — Вадим Шестопалько и Стас Лужинский.

В густых зарослях боярышника, специально высаженных над заложенными минами с обеих сторон опоры, Старовойтенко искал свои концы.

Старательно снял с них изоляцию, зачистил и прикрепил сначала к одному заряду, потом, лучив удобный момент, прополз и к другому. Работая, саперы как будто слышали дыхание своих прикрывающих, что шло от ближайших лесных чащоб на обрывистом берегу. Детонаторы, принесенные с собой, Старовойтенко присоединял с такой хозяйской любовью, что Телегин даже начал нервничать.

— Лизни вдобавок! Словно теще угождаешь… — шептал самому себе, все время прислушиваясь, чтобы не пропустить какого-нибудь сигнала от своих прикрывающих.

Где-то забрехал пес на комендантском дворе. В овраге ответило эхо, словно этот пес откликнулся вот здесь, почти над обрывом за спинами саперов. Слышно было, что на станцию прибыл поезд с двумя паровозами. Лучше всего было бы саперам отходить из-под моста под шум поездов.