Остров. Остаться людьми. Тетралогия (СИ)

Еще через два часа он, постоянно ощущая правым боком океан, стал узнавать местность.

Выйдя на поляну с высокой, доходящей ему до плеч, травой, он поднял один из цветков и посмотрел на свое плечо. Тогда ему не хотелось стирать с плеча пыльцу. Знал – пот смоет.

– Не может быть…

Подняв подбородок, он стал разглядывать место, где стоял. Двинувшись вперед, вошел в лес и, цепенея от непонимания, наклонился. Сплющенный подошвой оранжевый фильтр «Мальборо» торчал из земли пробившимся на свет масленком.

Он поднял голову.

Та же проволока, на том же самом месте.

Он обошел остров и вернулся на то же самое место.

И снова – этот запах пота…

Макаров, плохо осознавая, что делает, стал бродить меж двух деревьев. Одно пахло потом, второе – нет… Чертовщина какая-то… Он то поднимал голову, то смотрел себе под ноги.

– Этого не может быть.

Он и думать не хотел о второй своей проблеме. Описание ее выглядело просто дико. Вдоль побережья острова была натянута проволока, и она ни к чему не крепилась. Замкнутый круг. Ни столба с трансформатором, ни реле, ни… выключателя на каком-то из множества деревьев – ничего! – ничего, к чему обычно ведет стальная, в спичку толщиной, проволока!

И обойти остров за четыре часа невозможно! Он не видел берега и воды, но слышал прибой!

Тонкий, похожий на свист звук прервал его путаные мысли. Он вскинул голову.

Проволоки не было.

Стукнув кулаком по дереву, он уперся в руку лбом.

И снова поднял голову.

Проволоки не было.

Зато был запах пота. Едкий, сладковатый, как в казарме после кросса.

Вдохновленно сплюнув, капитан в который раз посмотрел на кроны деревьев над собой.

Проволоки не было.

Вынув из кармана телефон, он нажал повторный вызов.

«Поиск…»

Померещилась Джуди, цифры на табло, проволока.

Он сходит с ума?

Страх что-то разбавило. Он сразу это почувствовал. В тот момент в море, когда задыхался с матросами на глубине. Симпато-адреналовый криз покатился по отлогому спуску его сознания и вышиб пробки самоконтроля. Сердце ухнуло и стало переворачиваться. Как

там, в лесу, когда он мысленно прощался с Питером…

*

Тяжело дыша и сбивая с цветов пыльцу, срывая судорожной хваткой листья, обезумевший Макаров бежал к берегу. Словно зашоренная лошадь, он не видел ничего, кроме дороги перед собой. Только пространство между деревьями, только место поровнее – вот все, что его интересовало… Ему еще не было стыдно за себя. Он просто бежал подальше от того места, где остался его окурок.

Когда лес поредел и деревья стали уже, чем просветы между ними, он сбавил шаг и дал себе отдохнуть. Рухнув на колени, Макаров встал на четвереньки и прижался лбом к земле. Здесь пахло океаном, здесь он чувствовал себя лучше.

– Кольцо, – почти прокричал он, не слыша своего крика. – Он погнул кольцо. Кольцо вокруг острова… Оно было, и его нет.

Когда он выпрямился и, стоя на коленях, оглянулся назад, он снова почувствовал, как кружится от непонимания голова. Четыре часа он шел вдоль берега… Он шел по побережью острова, обойти который немыслимо и за сутки – он же хорошо видел прибрежную зону с расстояния пяти кабельтовых, когда катера «Кассандры» вышли из тумана. Между тем он все время слышал прибой и чувствовал океан…

И вдруг в кармане запищал телефон…

И вдруг в кармане запищал телефон.

Он оторвался от губ Галины, тяжело дыша, перевернулся на спину и стал проклинать минуту, когда забыл отключить трубку.

– Иди уже, – проговорила она, тоже часто дыша. – Иди…

Уже ничего не хотелось. Уже ничего не хотелось…

Как был, нагой, он встал и направился в прихожую. Кажется, пиджак остался там. Она смотрела на его широкую спину, мощные плечи, и ей не хотелось, чтобы он уходил.

Подняв с пола пиджак, он сунул руку в карман и вынул трубку.

Конечно, это звонила жена.

– Да, я слушаю… – Он хотел, чтобы голос его звучал естественно и ровно, но вышло наоборот – сипло и треща.

– Ты где, Макаров?

– В части.

– В части тебя ищут, дорогой. Только что звонил Плотников.

Черт!…

– Я не в казарме, я в штабе. И что говорит Плотников?

– Ты забрал машину со станции?

– Да, забрал, – солгал он, надеясь, что приедет раньше ее и уладит дело. Два часа у него есть по-лю- бому.

– Забери Питера из школы, я приеду часов в девять. В холодильнике разыщете себе все, что нужно. Целую.

– Я тоже, – посмотрев в сторону спальни, тихо ответил он.

– Макаров…

Он снова прижался к трубке.

– Да, да! – уже немного раздраженно сказал он.

– Макаров, скажи мне, где ты…

– Ведь я уже сказал.

– Хорошо, тогда до вечера, – и она повесила трубку.

Он вошел в комнату, понимая, что нужно собираться.

– Не объясняй, я все понимаю.

Он молча оделся, она накинула халат, у дверей взялась за лацканы его пиджака, встала на носочки. И все равно не доставала. Он наклонился и поцеловал ее.

– Позвони, – попросила Галя, – адрес теперь ты знаешь…

Он улыбнулся, как смог, и вышел.

Подъезжая к дому, он заподозрил что-то неладное. Их коттедж был отгорожен от улицы низкой оградой. Когда-то в этом доме жил немец, от него-то дом и перешел Макаровым. Макаров все собирался построить забор посолиднее, да так и не построил – то времени было в обрез, то денег. И вот сейчас, через дистрофический штакетник когда-то белого, а сейчас серого цвета он видел, что метла для листьев, которую он поставил у двери в гараж, стоит не у двери, а сбоку гаража.

Не глуша двигатель и не закрывая дверцы, он вышел из машины и, доставая на бегу брелок, перескочил через ограду. Пискнул замок, ворота стали подниматься.

Гараж был пуст. «Ауди» не было.

«Она приехала, забрала машину и отправилась на работу», – подумал он, снова нажимая на кнопку. Ставить «Мерседес» необходимости не было, он должен был ехать за Питером.

После поездки к Галине на душе остался неприятный осадок. Не потому, что звонок помешал ему. Ему казалось, что жена застала его в постели с другой. И совершенно неважно, что она вечером приедет и не узнает ничего из того, что знать не должна. Важно, что он был с другой женщиной. Именно сейчас Макаров почувствовал, что не прав…

Усевшись за руль, он потянулся, чтобы закрыть дверцу, и вдруг…

– Боже мой!… – вырвалось у него, совершенно искренне и испуганно.

Выхватив из кармана телефон, он нажал кнопку быстрого вызова. «2» – всегда значилась на его трубке жена. И число это как роль врезалось Макарову сейчас в голову. Роль второго плана…

Она не отвечала. Он бросил трубку в карман, и «Мерседес» завизжал колесами на месте. Куда он едет, он не знал. Он даже не имел представления, в какую сторону она поехала. Жена вчера говорила ему о своих планах, но он был слишком поглощен грядущей встречей с Галиной, чтобы запоминать такую ненужную информацию…

*

И вдруг в кармане запищал телефон.

Не веря своим ушам, Макаров прислушался.

Трель раздалась снова.

Дотянувшись до кармана, он вынул трубку и посмотрел на табло. Горели те же самые цифры, что он видел за несколько минут до того, как появилась эта проволока…

Указательным пальцем он прижал кнопку вызова и поднес телефон к уху.

– Ты где, Макаров?

Чувствуя, как обрывается сердце, он сел на землю. Он не слышал этот голос уже пятнадцать месяцев и восемь дней.

– Макаров?

– Я… слушаю… – прохрипел он, чувствуя, как вокруг него стремительной каруселью кружится лес, берег, полудиск ослепительно-голубого океана…

– Макаров, скажи мне, где ты…

– Я на берегу… я рядом с лесом… ты… как ты…

– Ты забрал машину со станции?

Трубка выпала из его руки, он, стоя на коленях, покачнулся.