Зашифрованные маршруты

- Это путевки вам на все три сезона.

Он надел очки и внимательно рассмотрел цифры на путевках. Сокрушенно покачал головой:

- Из-за нас, ребята, вы опоздали в лагерь на три дня. Вот надо же мне так запамятовать. Вас там, наверное, уже из всех списков вычеркнули и с довольствия сняли. Жаль, что у них телефона нет, позвонить нельзя. Но ничего, сейчас что-нибудь придумаем. - Он сел за стол и на уголке Петькиной путевки написал несколько строчек.

- Покажите директору, если вычеркнул, пусть снова внесет в списки, на все три сезона. Понятно?

- Понятно! - весело ответили ребята.

Потом их возили в солдатскую столовую и досыта накормили вкусной овсяной кашей, политой подсолнечным маслом. Повар, которому что-то сказал дежурный по кухне, принес из склада и положил в мешки к ребятам сухарей, четыре банки консервов, печенье в пачках и что-то в газете. И, кажется, еще, как заметил Шурка Подметкин, кулек конфет в красивых бумажках. А через полчаса легковая машина с красной полосой на дверке мчала ребят по укатанной глинистой дороге в пионерский лагерь «Звездочка».

Глава 2

Дорога шла между гор. То она круто поднималась до самых скальных круч и тянулась по краю ущелья, то резко уходила вниз, к высохшему ручью. На одном из спусков шофер остановил машину и, высунув голову из кабины, к чему-то прислушался. Таня увидела впереди рельсы. Показалось странным: здесь, в дремучей тайге, - и железная дорога. Её, наверно, проложили недавно, потому что шпалы были новенькие, еще не закапанные мазутом. Со стороны скал раздался тихий свист, потом послышался шум поезда. Два мощных паровоза, сцепленные вместе, тяжело тянули состав. Даже в машине чувствовалось, как дрожит земля. Глухо отстукивали колеса на стыках рельс. Бум, бум, бум - эхом отвечали высокие скалы. На платформах стояли приземистые зеленые танки, а в четырехосных вагонах без крыш виднелись какие-то странные машины, закрытые брезентом. На одной из них ветром откинуло угол брезентового покрытия и оттуда торчали рельсы.

Шофер, заметив любопытные взгляды ребят, улыбнулся:

- Это грозное оружие, дети. Скажу по секрету, называется оно «катюша». Под Москвой, говорят, такие «катюши» жгли фашистов, как тараканов, а эти, может, и по проклятой Германии палить будут.

- Дядя, а кто эти «катюши» придумал?

- Советские конструкторы, а фамилии их никто не знает. Военная тайна.

- Потом, конечно, в газетах напишут, кто они такие, и фамилии назовут.

- А когда… потом?

- Когда фашистов разобьем.

Мелькнул последний вагон. Со стороны скал опять раздался тихий свист, и шофер взялся за руль, включил скорость. Переехали рельсы, и дорога пошла круто ввеpx. Зеленые ели загораживали солнце, ветками касались кабины. Несколько раз прямо из-под машины вылетали пестрые рябчики.

Петька Жмыхин не следил за дорогой, не рассматривал птиц, не обращал внимания на стрелку спидометра. Он сжался и о чем-то глубоко задумался. Может, он мечтал попасть на фронт и стать снайпером или выучиться на летчика, чтобы с одного раза сбивать хваленые «хейнкели», «юнкерсы» и всякие «мессершмитты». А, может быть, мечтал и о разведке.

Таня хотела спросить Петьку, почему он стал вдруг такой серьезный, но не успела. Шофер сбавил скорость, вывернул руль до отказа и развернул машину.

- Выходите, пассажиры! Приехали.

Водитель тоже вылез на дорогу и, разминая ноги, обошел вокруг машины.

Таня оглянулась. Со всех сторон их окружала тайга.

- Дядя, а где же лагерь?

- А вон в кустах красная стрелка, видишь, вон справа.

В нескольких шагах от дороги, среди кустов, действительно стоял столбик с фанерной стрелкой. Она указывала вниз на едва приметную тропу. На фанере аккуратная надпись: лагерь «Звездочка» - 2 км.

Шофер помог вынести из машины пожитки и приказал.

- Идите только по тропе, никуда не сворачивайте. Внизу перейдите ручей по бревну и увидите корпуса. Путевки сразу отдайте директору. Ясно?

- Ясно, дядя! - ответил за всех Шурка Подметкин.

Попрощавшись, шофер пошел к машине, но, хлопнув себя по карману, вернулся.

- Надо же, чуть не забыл! - Он вынул узкий запечатанный конверт. - Секретарь Ольга Филипповна просила передать директору лагеря. - Он посмотрел на красную стрелку и вздохнул: - Далеко идти, машину боязно оставлять.

- Давайте, мы отдадим, - Таня протянула руку.

Шофер чуточку помедлил, снова посмотрел на стрелку и отдал конверт.

- Не потеряйте.

- Не потеряем, дядя, отдадим из рук в руки. - Таня сунула конверт за пазуху.

Шофер сел в кабину, пожелал счастливого отдыха, захлопнул дверку, и машина покатила с горы. Шурка поднял на плечо заплатанный мешок и весело сказал:

- Теперь попрем в лагерь шамать кашу с молоком.

- Тебе только шамать, лишь бы задарма, - почему-то рассердился Тимка.

- Я просто так сказал, чего придираешься, как старуха Носониха.

Тимка подскочил к Шурке, но вмешалась Таня.

- Мальчишки, перестаньте. Даже смотреть противно. Ты знаешь, Петька, они сегодня в самолете умудрились поссориться, от окошка друг друга отталкивали.

Петька не ответил. Он сел на белый камень и стал спокойно рассматривать горы.

- Почему ты сегодня такой странный, Петька? - спросила Таня.

- Не странный. Одно дело задумал, но боюсь, что вы откажетесь.

Тимка, Таня и Шурка приблизились к белому камню.

- Говори, Петька, не откажемся.

Петька прислушался к тишине и спросил:

- Вы слыхали, Мулеков про лабиринт Гаусса упомянул?

- Слыхали…

- Так вот, лабиринт - это подземная пещера, и Мулеков на допросе рассказывал, что в гражданскую…

- Все понятно, - перебил Шурка, - там спрятано золото. Пойдемте искать. Я согласен.

- Не кричи ты, Шурка, как угорелый. Капитан сказал, что им некогда сейчас, а только после войны. А мы подарочек сделаем…

У Тимки, у Шурки заблестели глаза. Было ясно, что они согласны хоть сейчас идти искать лабиринт Гаусса.

- Мальчишки, а как же лагерь-то?

- Никак. Не пойдем, и все, - заявил Шурка.

- А если разыскивать будут?

- Не будут, - уверенно сказал Петька. - Во-первых, капитан Платонов говорил, что нас, возможно, из списков давно вычеркнули, во-вторых, с довольствия сняли…

- А в-третьих, - перебил Шурка, - телефона в лагере нет, и ничегошеньки о нас не узнают, а к первому сентября мы в Иркутск припрем. С золотищем-то повстречают нас, как родненьких.

Таня вынула письмо.

- Мальчишки, как же мы его передадим?

- А никак! - нагло заявил Шурка, - под камень его, и все.

- Ты что, рехнулся? Может, там что-нибудь важное.

- Ха, важное! Посмотрим, ежели важное…

Шурка схватил письмо за уголок, дернул.

- Не смей! - закричал Петька. Но было поздно, конверт разорвался на две половины. Тимка бросился на Шурку, к ним подскочил Петька. Шурка вырвался и побежал. Таня подняла выпавший из конверта серый, сложенный вчетверо листок, прочитала заголовок - «Заключение комиссии по опеке эвакуированных детей».

- Мальчишки, не троньте Шурку. Идите сюда, здесь про нас написано.

Текст был отпечатан на машинке.

Обследование детей Жмыхина, Котельниковой, Подметкина, Булахова провела комиссия в составе: врача райздравотдела Ефимовой и инспекторов по опеке Тихомировой и Кореневой.

Петя Жмыхин. Жил в прифронтовой полосе в Краснокардонске. Родители (отец - археолог, мать - инженер-химик) погибли на фронте. Мальчик много голодал, бродяжничал по вокзалам. В связи с усилившейся бомбардировкой города был эвакуирован на родину, в Сибирь. Жил у бабушки. После ее смерти стал бродяжничать по тайге. Гибель родителей и невзгоды породили в нем болезненную ненависть к фашистам и смелость, по рассказам соседей, доходящую до безрассудства. Высокое чувство товарищества. От пребывания в детском доме отказался. С медицинской стороны никаких отклонений не обнаружено. Сердце, легкие, печень в норме. Кожные покровы чисты.