Полумесяц разящий

Джулия удивленно посмотрела на них.

— О чем вы? — спросила она.

— Да о том, что немцы несли полнейшую чушь, — ответил Дальгрен.

— В смысле?

— В том смысле, что взрыв, потопивший «Хэмпшир», судя по всему, произошел внутри корабля, — ответила Саммер, показывая на края дыры.

Спустя полтора часа, сидя в кают-компании «Одина», все трое просмотрели заснятое видео на большом плоском мониторе. Дальгрен быстро прокрутил первые кадры, а потом включил нормальную скорость, когда пошло изображение дыры в левом борту. Джулия и Саммер сидели рядом, внимательно вглядываясь в экран.

— Останови сейчас, — сказала Саммер.

Дальгрен остановил воспроизведение и увеличил кадр, в котором дыра в борту была видна целиком.

— Ну вот, все совершенно ясно, — сказала Саммер, показывая на рваные края дыры, развернутые наружу, как лепестки цветка. — Взрыв, который это сотворил, должен был произойти внутри корабля.

— А экспедиция Захарова не может иметь к этому отношение? — спросила Джулия.

— Вряд ли, — ответил Дальгрен. — Хотя они и использовали взрывчатку, чтобы проделать дыры в корпусе, их главной задачей было пробраться во внутренние помещения корабля. Им незачем было делать такую огромную дыру, тем более так близко к главной палубе.

Он нажал на кнопку воспроизведения.

— Совершенно очевидно, что взрыв произошел внутри, а если бы Захаров и его люди пытались расширить уже имеющуюся дыру, такого бы не было.

— А если это была детонация боеприпасов, в результате подрыва на мине или попадания торпеды? — спросила Саммер.

— Тогда дыра слишком маленькая, — ответил Дальгрен. — Судя по тому, что мы видим внутри, повреждения сильны, но они сосредоточены у края корпуса. Если бы сдетонировали боеприпасы, то слетели бы целые секции палубы.

— Значит, остается только взрыв изнутри, — сказала Джулия. — Тогда, возможно, некоторые тогдашние слухи становятся более правдоподобными.

— Какие? — спросила Саммер.

— Смерть лорда Китченера в 1916 году потрясла всех. Два десятилетия назад он стал героем Хартума, подавив восстание в Судане; его считали главным творцом победы над Германией в Первой мировой, которая была уже на горизонте. Конечно, его в первую очередь вспоминают в связи с плакатом, на котором он был изображен с выставленным вперед пальцем, говоря: «Ты нужен своей стране!», призывая идти на службу в армию. Его тело так и не нашли, и появилось множество теорий насчет этого. О том, что он выжил, или о том, что вместо него в плавание отправился двойник. Некоторые считали, что боевики ИРА заложили бомбу, когда за пару месяцев до катастрофы корабль был на ремонте в Белфасте.

— Судя по всему, это открывает новую страницу в вашей биографии, — заметила Саммер.

— Так вы именно поэтому хотели исследовать «Хэмпшир», из-за Китченера? — спросил Дальгрен.

Джулия кивнула.

— На самом деле зафиксировать нынешнее состояние «Хэмпшира» было идеей декана факультета, но меня лично вело желание продолжать работу над биографией фельдмаршала. Видимо, придется съездить в Кентербери, в бывшее имение Китченера, и еще раз взглянуть на его архивы.

— Кентербери? — переспросила Саммер. — Это же неподалеку от Лондона, да?

— Меньше сотни миль.

— Мне тоже надо в Лондон, после того как мы зайдем в Ярмут.

— Ярмут — наше следующее место назначения, после того как мы высадим вас в Керкуолле, — объяснил Дальгрен. — Там мы пополним припасы перед отправлением в следующую экспедицию, к Гренландии.

И он призывно поглядел на Саммер.

— На следующей неделе я лечу в Стамбул, к брату и отцу, которые работают на Средиземном море, — ответила она.

— Даже звучит тепло и солнечно, — сказала Джулия.

— И не говорите, — буркнул Дальгрен.

— Возможно, я смогу пару дней побыть с вами и помочь, до отлета из Лондона, — предложила Саммер.

— В самом деле? — удивилась Джулия. — Нырнуть в покрытые пылью старые книги — это совсем не то, что нырнуть на дно морское.

— Ничего страшного. Мне самой стало интересно, что же там такое случилось с «Хэмпширом». Это самое меньшее, что я могу сделать, после того как мы помогли открыть эту банку с пауками.

— Спасибо, Саммер, это просто здорово.

— Легко, — с улыбкой ответила Саммер. — Кто же не любит загадок, в конце-то концов?

20

Магазин под вывеской «Соломон Бранди, антиквариат» располагался в тихом переулке Старого Города в Иерусалиме, неподалеку от Храма Гроба Господня. Как и остальные семьдесят четыре дилера по антиквариату, официально зарегистрированные в стране, Бранди имел официальное разрешение правительства Израиля покупать и продавать предметы старины при наличии документов, удостоверяющих то, что они не краденые.

Но официальная часть торговли для большинства коммерсантов представляла лишь малую долю их оборота; пользовались официальными регистрационными номерами для продажи предметов неясного происхождения, которые приносили им с черного хода. Законы государства Израиль, таким образом, предоставляли огромнейший простор для торговли реликвиями Святой Земли, а также многочисленными подделками просто благодаря тому, что разрешали торговлю археологическими находками, что в большинстве остальных стран мира попросту запрещалось. Зачастую антиквариат ввозили в Израиль из соседних государств, и за счет такого специфического законодательства можно было их легализовать, перепродать дилерам и коллекционерам из других стран.

Софи Элькин вошла в магазин Бранди, инстинктивно дернувшись от громкого сигнала, зазвучавшего, когда она открыла входную дверь. В небольшом помещении не было людей, но было полно антиквариата, которым были заставлены застекленные полки, покрывавшие все четыре стены. Она подошла к небольшому столику в середине, на котором стояли небольшие глиняные горшки с табличкой «Иерихон». Наметанным глазом сразу опознала подделки, которые, однако, очень скоро станут реликвиями в семьях туристов, единственный раз в жизни решившихся на паломничество в Святую Землю.

Из соседней комнаты появился коренастый человек в пыльном фартуке, надетом поверх мятой одежды, с глазами, как блюдца. Поставил рядом с кассой небольшую глиняную фигурку и с опаской поглядел на Софи.

— Какая радость, мисс Элькин, — ровным голосом произнес он. Было понятно, что он вовсе не рад ее увидеть.

— Привет, Сол, — ответила Софи. — Туристы еще не набежали?

— Рановато. С утра они ходят и глазеют, а по магазинам бегают после обеда.

— Надо поговорить.

— Моя лицензия не просрочена. Я все бумаги вовремя заполняю, — поспешно залопотал Бранди.

Софи покачала головой.

— Что тебе известно про ограбление со стрельбой в Кесарии? — спросила она.

Бранди расслабился, поняв, что ее вопросы не имеют к нему непосредственного отношения. Покачал головой.

— Какая жалость. Одного из твоих ребят убили?

— Ари Гольдера.

— Помню его. Такой шумный, горластый. Помню, как-то раз грозился завязать лопату вокруг моей шеи, — ухмыльнувшись, ответил Бранди.

Пару лет назад Софи подловила его на скупке большой партии антиквариата, украденной из Масады. Не стала предъявлять обвинение, в обмен на согласие выдать тех, кто устроил ограбление. С тех пор она не раз пользовалась этим, чтобы надавить на торговца и получить информацию о других ограблениях. Бранди обычно увиливал от прямых ответов, как мог, но никогда не врал ей в открытую.

— Мне нужно поймать тех, кто убил его, — сказала Софи.

— Боюсь, ничем не смогу тебе помочь, — ответил Бранди, пожимая плечами.

— Ты достаточно знаешь, Соломон. Это не «Мулы»?

Бранди нервно глянул в окно, чтобы убедиться, что рядом никого нет.

— Эти «Мулы» — опасная компания. Настоящие террористы, прямо здесь, у нас. Не стоит вам с ними связываться, мисс Элькин.

— Они это сделали?

Бранди посмотрел ей прямо в глаза.

— Они на подозрении, — тихо сказал он. — Но я вам точно ничего не говорил.