Страна Арманьяк. Корсар.

После обсуждения, так сказать, дел политического характера, беседа плавно перешла на неофициальные темы, а потом и вовсе закончилась. У государей, как в данном случае у Франциска, для праздных бесед весьма мало времени. Принял, удостоил беседы - и то хорошо, тут порой посольства неделями аудиенции дожидаются. Впрочем, в данном случае, ему больше надо было.

ГЛАВА 14

Я уже направлялся в главную залу, когда из узкого коридорчика появился давешний цистерцианец и заступил мне дорогу. На лбу монася алела шикарная шишка, а ухо увеличилось в пару раз, напоминая слуховой орган Чебурашки. М-да... постарались, однако близнецы... Ну и чего ему надо? Если что, мы тут не причем.

- Граф... - цистерцианец скупо кивнул мне. - Можете меня называть фра Антоний.

С лица монаха куда-то пропал налет безумия. Теперь он являл собой абсолютный пример адекватного человека. Это выражалось во всем, в осанке, голосе, выражении лица и осмысленном холодном взгляде. Даже помятая ряса, вдруг стала сидеть на нем как на корове седло. Но это не главное, на запястье его правой руки я разглядел четки, являющиеся опознавательным знаком нашего Ордена. Мало того, бусинки на них были ромбической формы, свидетельствующие о том, что положение их обладателя, по крайней мере, равно моему.

Вот те новости... Подобная встреча может обозначать что угодно, вплоть до забот и даже неприятностей. Вот не зря же он здесь нарисовался. Агент под прикрытием? Вполне возможно, при больших дворах охотно привечают всяких религиозных юродивых, так что личина подходящая...

- Фра Антоний... - я обозначил вежливый кивок. - Чем обязан?

- Мне нужна ваша помощь, граф... - сухо отчеканил цистерцианец и качнул четками, как бы подтверждая свои полномочия.

- Слушаю вас... - процедил я, сделав вид, что не понял знака. И мысленно выругался. Этого еще не хватало. Какого хрена, я махал четками перед епископом? Вот монашек их и срисовал. И вообще, странно все это. Раскрывать свою принадлежность к Ордену, даже перед собратом, разрешается только в строго оговоренных уставом случаях. Странно, но интересно...

Фра Антоний глянул по сторонам, опять продемонстрировал мне четки и, понизив голос, сказал:

- Мудрецы нуждаются в правителях...

- Больше чем правители в мудрецах... - нехотя продолжил я фразу и сильно пожалел, что близнецы, вообще его не прибили. Это полностью переиначенное изречение Фомы Аквинского, является паролем одного из самых высших уровней. Как бы мне этого не хотелось, а помогать придется.

Фома Аквинский - средневековый философ и теолог, систематизатор ортодоксальной схоластики, основатель томизма, монах-доминиканец

- Ваши... г-м... - тут фра Антоний невольно прикоснулся к шишке на лбу. - Ваши... г-м... озорники... посвящены?

- Нет. Ближе к телу... то есть к делу, фра Антоний.

- Надо действовать быстро... - деловито сообщил фра Антоний, увлек меня в боковой коридорчик, и предварительно убедившись в том, что его кроме меня никто не слышит, предложил заняться банальным разбоем. И, естественно, был послан куда подальше. Монах покривился и немного прояснил ситуацию, при этом немало меня удивив. Это еще, мягко говоря. Оказывается, мой заклятый друг Паучок, тайно прислал эмиссаров к представителям дома де Пентьевр*, второй династии имеющей законные права на бретонский трон. С предложением оные права выкупить задорого.

дом Пентьевр - младшая бретонская династическая линия, соперники правящей династии Дре, к которой принадлежал герцог Франциск II Бретонский. В реальности данная сделка все же состоялась, король Франции Людовик XI в 1480 году выкупил у дома Пентьевр права на бретонский трон.

По словам фра Антония, сделка уже состоялась, и делегация, под видом купеческого каравана, имея при себе все оформленные документы, рано утром должна была отправиться в Плесси-Ле-Тур. Монашек не признался, с каким заданием он находится при бретонском дворе, зато сообщил, что его желание грохнуть караван и изъять документы, вполне совпадает с интересами Ордена. Находясь в жестком временном цейтноте, будучи очень ограничен в ресурсах, и неожиданно распознав во мне соорденца, он решил обратиться за помощью, ибо другого выхода у него не оставалось. Эти документы ни в коем разе не должны были попасть к Луи.

М-да...

- Сколько у вас людей?

- Трое... я четвертый. Но они не солдаты. А франков, в общей сложности, около двадцати человек. Поэтому я и обратился к вам...

- Почему не к дюку?

- Тогда публичного скандала не избежать. Прямой конфликт Франциска с Пентьеврами может вызвать раскол при бретонском дворе, что нежелательно в условиях войны с Францией. К тому же, эти документы должны попасть к нам. И никуда более... - четко доложил фра Антоний.

- Ну и как вы собираетесь это сделать? - я все еще сомневался в своем участии в этой акции. Неизвестно как среагирует Франциск, если не дай Бог, ему что-нибудь станет известно. Может и никак, но все равно, пятно на моей репутации останется навсегда. Разбой - он и в пятнадцатом веке разбой, под каким бы предлогом не был совершен. К тому же, я этого 'фра' совсем не знаю, следовательно - не доверяю от слова совсем. А с другой стороны, так нагадить Лую, всегда за счастье. Ну и как поступить?..

- Они на постоялом дворе, за пределами города. Дорога по которой они отправятся, тоже не секрет. Насколько мне известно, на вашем корабле есть с полсотни отменных бойцов. Так что...

- Кто кроме вас и ваших людей, знает о франках?

- Никто.

- Вы сами, планируете участие?

- Обязательно. И еще...

В общем, выслушав монаха, я дал ему предварительное согласие.

Сразу после разговора, попытался свалить из замка, но сделать это оказалось совсем не просто, и вообще, подобное чревато обвинением в неуважении к хозяину. Поэтому пришлось исправно отбывать свою роль за столом и в светских беседах.

Логан методично набивал пузо и по ходу действия активно очаровывал вдовствующую баронессу де Шушон. Довольно милая пышечка уже плыла под воздействием неотразимых шотландских чар, а скотт напоминал кота подкрадывающегося к миске сметаны. Счастливчик, мля... Я и сам бы кого-нибудь очаровал, да башка не тем занята. Вот же сука... подкинул клятый монах головной боли...

В итоге, все же набрался наглости и отпросился у дюшесы, сославшись на недомогание, а Логана бросил, обязав явиться домой, строго заполночь.

Циклоп, цокая подковами по брусчатке, вез угрюмого седока домой, а я все размышлял над предстоящей акцией. Даже не заметил, как добрался до постоялого двора. Потом долго ждал, пока близнецы найдут сравнительно трезвых дружинников, провел инструктаж, после чего, наконец, попал в свои покои. Наскоро ополоснулся и бухнулся в кровать. Федора к счастью спала, так что обошлось без трескотни. Как сообщили близнецы, во время прогулки, Федорку просто переполняли эмоции, выражаясь в восклицаниях: mamochki, ocho-choschenki, fryagi okoyanniye, schto udumali, gospodi Isuse и прочих выражениях, которые пажи не запомнили из-за трудности восприятия незнакомого языка. Но вела себя спокойно, с достоинством, а причитала и охала шепотом, только когда думала, что ее никто не слышит. Ну и да, из выданных денег, даже серебрушки почему-то не потратила. Ну и ладно, позже сама поделится впечатлениями и расскажет почему.

А едва рассвело, был уже в седле, направляясь к городским воротам.

Рядом покачивался в седле полусонный и злой как собака Логан - как выяснилось, вдовушка ему дала от ворот поворот. Луиджи и Пьетро между собой что-то шепотом выясняли, мгновенно замолкая, когда мой взгляд падал на них.

Выехав из города, мы перешли на рысь и к нам стали присоединяться дружинники, которых, ради конспирации, я частями отправил вперед. Вскоре весь отряд соединился, и мы пошли наметом по дороге на Ансени.