Опер - всегда опер (СИ)

Наконец, Василий упёрся спиной в дрожащих от страха подельников. Щербатый истово крестился и кричал: "Чур меня! Сгинь, бесовское отродье!". Тощий же, вскочил на ноги, и хотел бежать прочь от этого вселенского ужаса, когда; вдруг, пролом в стене стал медленно зарастать, и, вскоре ни крика, ни стона горящего, безрукого чудовища не было слышно. Устрашающее видение исчезло, будто бы ничего, никогда и не было. Василий огляделся. Он вновь был у себя дома, в своём родном подземелье, в кругу своих подельников. Те молчали, а в их остекленевших глазах застыл ужас пережитого. Они смотрели на старую, видавшую виды, каменную кладку стены. До сегодняшней ночи - она казалась им нерушимой защитницей. Теперь, они уже очень сомневались в её надёжности. Внезапно завизжал Тощий. Василий и Щербатый вздрогнули от неожиданности и уставились на него. В неверном свете висевшего на стене факела - они увидели, что из поросшего мхом камня - торчал безжизненный обгорелый обрубок руки, принадлежавший слуге дьявола. По крайней мере, так они думали.

Глава 2. Вылазка

- Чо это было? - продолжая всё ещё дрожать от пережитого ужаса, спросил Щербатый.

- Чо-Чо? Сам дьявол, али его сподручный! Не меньше того! - ответил Василий, всё ещё не в силах оторвать взгляда от чёрного обрубка руки, торчащего из стены.

- А эт-то ттеперь так и буд-дет тут у нас т-т-торчать? - клацая зубами, спросил Тощий.

- Ну, так подь и сыми, коль тебе не по нраву! - огрызнулся главарь.

- А чо, чуть что - так сразу Тощий! Нашли крайнего! Пущай и повисит, всё равно - вродь как и не мешает!

- А чо он так разошолся? Чо ты ему плохого сделал? - указывая на обрубок и понемногу успокаиваясь, поинтересовался у главаря Щербатый.

- Цацку у него отобрал! Вот и не понравилось этому дьявольскому отродью! - ответил Василий и разжал кулак.

Вся троица, как завороженные, уставились на золотой "грецкий орех". Тощий попытался протянуть к нему руку, но главарь - резко ударил по ней ладонью. Тот взвизгнул от неожиданности.

- Шо, и потрогать уже нельзя? - обиженно спросил он.

- Дьявольское отродье тоже хотело только помацать; да посмотри - шо топеря с ним стало! - злобно щурясь на обрубок в стене, ответил главарь.

- Так это ты его завалил? - удивлённо спросил Щербатый.

- Нет! Сам себе кутяпки поотрубал и от обиды поджёг себя! - усмехнулся Василий.

Тощий и щербатый уважительно присвистнули, и тоже покосились на торчащий в стене обгорелый обрубок. Понемногу они успокаивались и уже стали привыкать к новому украшению их жилища.

- Когда за тобой стена закрылася, мы уж подумали, что всё - конец Ваське нашему! - вздохнул Щербатый.

- Ни шо! Ежели со мной сам дьявол не смог управиться, то и никому, отродяся, меня не одолети! - гордо выпятил грудь главарь.

- А подержать в руках цацку всё-таки дашь? - жалобно спросил Тощий.

- Ладно, что мне с вами бестолочами делать-то? Ежели бы не я, то давно с голоду бы оба подохли! - важно ответил Василий и протянул, стоящему рядом с ним Тощему, золотой слиток. - Ты только ня долго, ещё попортишь чаво, по своей глупости!

Тощий, дрожащими от волнения руками, взял слиток и у него на глазах выступили слёзы. Щербатый встал на ноги и попытался забрать у подельника золото, но тот резко отдёрнул руку. Блеск золота зачастую заставлял людей терять разум.

- Ты чо, дай и мне посмотреть! - возмутился Щербатый и полез отнимать слиток.

- Я ешо сам не насмотрелся! - ответил Тощий и отвернулся.

Щербатый не смог стерпеть такой наглости и набросился на своего подельника. Схватил его за руку, в которой был слиток, и стал поспешно выворачивать её. Но Тощий и не собирался сдаваться - он схватился за нож, который висел у него на поясе и закричал:

- Отпусти! Убью!

- Вы, шо - совсем тут ополоумели! - вставая с пола, зарычал на них Василий.

Но драчуны даже и ухом не повели. Щербатый тоже выхватил нож, отскочил и сам стал размахивать им перед лицом Тощего. Главарь подошёл к нему со спины и врезал Тощему хорошую оплеуху. Тот не удержался на ногах и отлетел в сторону. Он распластался у противоположной стены помещения и непроизвольно чиркнул по ней золотым слитком; и тут же... задрожал воздух, а стена внезапно пропала. В подземелье ворвался свежий, вечерний ветер. Стал слышен шелест листьев на деревьях. Разбойники тут же перестали ругаться и уставились на новое видение. Перед ними был какой-то парк, вдали виднелись дорожки и редкие прохожие. Люди куда-то спешили. Иногда проходили неторопливые парочки или весёлые ватаги молодых ребят. Все они были хорошо одеты и, наверное, совсем не бедные.

- Василь! Я правда не хотел - оно само так получилось! - заканючил Тощий.

- Цыць! - рявкнул главарь, внимательно присматриваясь к людям в парке. - А ну, встань и отходь от стены!

Тощий опасливо посмотрел на образовавшийся проём. Рука его продолжала крепко держать слиток золота, и он, как раз упирался в то место, где только что была стена. Тощий убрал руку и встал. Тут же видение в проёме стены потускнело, и, через мгновение, перед разбойниками вновь была старая, добротная стена.

- Подай сюда моё золото! - прорычал Василий и зло покосился на Тощего.

Тот бегом подбежал к главарю и с почтением вернул ему слиток. Василий повертел его в руках и проворчал:

- Воистину - дьявольский металл! А ну-ка, посторонись!

Главарь, не церемонясь, отпихнул от себя Тощего и подошёл к стене. Оглянулся на противоположную стену, из которой торчал обрубок "дьявольской руки", криво усмехнулся. Затем, отвернулся от него и чиркнул по стене слитком. И вновь: открылся проём и показался огромный парк и редкие люди на его дорожках.

- Даже не знаю: кому мне теперь молиться - Богу или Дьяволу? - проворчал Василий и с нескрываемым интересом стал присматриваться к редким прохожим.

- Ты чо задумал-то? - прошептал Щербатый.

- Да, вот думаю, если Дьявол подарил мне такую удивительную штуковину, то шо ей зазря пропадать-то! А я-то, дурак, хотел её продать! Деньги хотел поиметь за неё! Это же настоящий клад! - восторженно воскликнул Василий, а затем, довольно усмехнулся и ласково поцеловал слиток.

- А чо? - не понял Щербатый и удивлённо посмотрел на главаря.

- Чо-чо! Вон они, наши денюжки - ходюдь и неразумеють, шо мы - уже здеся! - криво усмехнулся главарь и с довольным видом, посмотрел на своих подельников. - Пошли, робяты!

Троица, опасливо оглядываясь по сторонам, вышла через образовавшийся проём - в парк. Только они все переступили невидимую границу, как за ними постепенно стало таять их подземелье, и, через минуту - это уже была стена какой-то будки. Главарь нервно почесал затылок. Дрожащей от волнения рукой, он провёл по стене будки "грецким орехом". И вновь, стена начала постепенно таять, и троица с облегчением вздохнула - они увидели своё родное подземелье.

- Нишо! - довольно произнёс Василий. - Работает дьявольская игрушка! Давай, робяты, запоминай эту будку - она теперича наша дверь до дому! Поняли, бестолочи? Но, и беречь теперь дьявольский "орех" пуще глаза своего, а ня-то, быстро без няго в разбойный приказ угодим!

Те обречённо кивнули головами. Страшновато им было, но делать нечего - повязаны они друг с другом кровью, да и просто работать им уже не хотелось, а поэтому, обратного пути у них уже не было.

- Пойдём, пощиплем наших богатых курочек! - рявкнул главарь и направился к одинокой парочке, которую он уже успел заприметить. - Только идём тихо!

Главарь уверенной походкой направился к своей цели, а Тощий и Щербатый семенили вслед за ним. Чем ближе они подходили к влюблённой парочке, тем чуднее они им казались. Парень был одет в какие-то синие, обтягивающие штаны и непонятную рубаху белого цвета, без ворота и рукавов, словно исподнее. Парочка о чём-то увлечённо ворковала, но главаря больше интересовало: какое оружие есть у парня, но, к своей радости, не заприметил его. Василий молча указал своим подельникам, чтобы те заходили к парочке с обеих сторон, а сам, теперь уже не таясь, пошёл к ним прямо по песчаной дорожке. Влюблённые увлечённо целовалась и заметили их только тогда, когда Василий подошёл к ним вплотную. Девушка взвизгнула от неожиданности: на неё, криво ухмыляясь, смотрело бородатое чудовище, а из-за кустов - по бокам дорожки вышла ещё парочка таких же дурно пахнущих бородачей. Она, вначале, подумала, что это - кавказцы, но, присмотревшись в неверном свете фонарей, определила, что они - вроде как русские. Только вот одеты больно уж странно: широченные, неопределённого цвета рубахи и такие же широкие штаны; но, чему она была больше всего удивлена - это тому, что на ногах одного из них она увидела лапти. Даже висевший на поясе главаря большой нож не столько её удивил, как удивили эти лапти, а ещё - у каждого на голове были шапки, хотя на улице было достаточно тепло.