По медвежьему следу

— Ого! — воскликнул Борис так, что соседи за столом на него оглянулись. Он этого не заметил и, перечитывая рассказ, забыл о кино.

— Дебютная идея! — пробормотал он, уже мечтая повторить того удальца: поднять медведей из уже найденных берлог, пойти по их следам и обнаружить другие, а среди них ту, заветную, ведь она, наверно, имеет теперь нового хозяина!

Сразу же возникли вопросы: «Почему же о таком способе не вспомнил никто из молокановских охотников, когда обсуждали, как искать берлоги?», «Почему не встретилось упоминания о таком способе в прочитанных книгах?».

Настораживало и то, что Черкасов, рассказав все это как быль, закончил фразой несколько туманной: «Но мало ныне и в Сибири таких молодцов, про них уже больше гласит предание!»

Так, может быть, автор шутит и пересказал лишь предание, а точнее, легенду?

Борис решил, что прежде всего надо попытаться узнать об авторе книги, о том, насколько можно ему доверять.

Заглянул в энциклопедию — нет! С помощью библиографа установил, что книга Черкасова переиздавалась уже в наше время, и не только на русском, но и на французском.

Хранилище уже закончило работу, но Борис упросил дежурную и получил последнее издание. В нем из предисловия узнал, что Александр Александрович Черкасов (1834–1895), горный инженер («Коллега!» — обрадовался Борис), был большим знатоком недр Забайкалья и его животного мира. Собранные им сведения во многом заполнили «белое пятно» и выдержали проверку временем.

По мнению автора предисловия с высокими учеными званиями, в книге имелось лишь несколько ошибок и неточностей — он их перечислил, не подвергнув сомнению достоверность рассказа о медведе, шагающем от берлоги к берлоге.

— Надо действовать! — решил Борис и сразу же заказал на утро срочный разговор с Молокановкой, который состоялся только к вечеру…

— Не слыхал про такое! — сказал Андрей.

Он пообещал узнать мнение всех молокановских авторитетов и сообщил, что приедет в понедельник.

В ожидании Андрея Борис закончил просмотр всей указанной в каталоге литературы о медведях, не обнаружив ничего, что подкрепило бы «дебютную идею».

Он заказал ксерокопии из книги Черкасова и вместе с Андреем провел опрос всех областных авторитетов: главного охотоведа, заведующего кафедрой зоологии пединститута, директора краеведческого музея, писателя — автора многих охотничьих рассказов, личного опыта, как оказалось, не имеющего, и нескольких охотников с богатым опытом…

На вопрос в лоб: «Быль это или легенда?» — каждый охотник пытался припомнить аналогичный случай, а остальные авторитеты отвечали уклончиво: возможно, но мало вероятно; вероятно, но слишком опасно, и т. д.

Сошлись все только в одном: проверить на современной научной основе непременно надо. «И чем черт не шутит!» — добавляли некоторые, забыв о научной основе.

Руководитель Андрея в институте сказал:

— Хорошая тема для дипломной работы, она при успехе и на диссертацию потянет!

О диссертации Андрей и думать не хотел, но начинать дипломную уже было надо, и он, поразмыслив, решился:

— Возьмусь, если…

Обсудив это «если» с Пластуновым, они подготовили дополнение к договору о содружестве геолтреста с Охотсоюзом:

«В связи с необходимостью в геологопоисковых целях произвести осмотр берлог, Молокановскому охотучастку поручается провести розыск их всеми методами, включая и указанный в книге А. А. Черкасова, с оплатой геолтрестом всех расходов».

Прочитав обоснование, Шахов задумался, и зрачки его глаз заметно сузились.

— Только такого цирка нам еще не хватало! — сказал он и решительно подписал документ.

Андрей пообещал Борису:

— Все подготовлю и тебя вызову, когда условия будут подходящие: хорошо снег ляжет и крепко след держать будет и чтобы ночи были лунные и не очень холодно… Тогда отправимся искать приключения, проверяя рецепт твоего коллеги. А пока будем искать берлоги другими способами!

ПЕРВАЯ ПРОВЕРКА

Андрей свое обещание выполнил.

«Инвентаризацию медведей начинаем восьмого тчк Просим командировать представителя тчк Зав участком Степанков».

Эта телеграмма была, как условились, адресована главному геологу, но Шахов отсутствовал, и попала она к Косякину.

Он благожелательно улыбнулся и отказался разрешить командировку.

— Медведи у нас на балансе не состоят и проектом работ их инвентаризация не предусмотрена. И вообще — не наше это дело!

— Шахов обещал: в проект будет внесено дополнение! — заверил Борис.

— Вот и хорошо, подождем, он скоро вернется.

— Но я же опоздаю, охотники уйдут в тайгу! — взмолился Борис.

— Сожалею, но я всего лишь врио — временно исполняющий обязанности, и превышение власти может завершиться для меня… медвежьей болезнью. — Этой шуткой Косякин завершил беседу.

Пришлось Пластунову вместе с Борисом атаковать главного инженера. Тот признал, что Косякин прав, что инвентаризации медведей место в юмористическом разделе газеты «Держись, геолог!», и, почесав затылок, посоветовал попросить Степанкова дать другую телеграмму, более, так сказать, «геологичную», например: «Прошу прислать специалиста для изучения признаков золотой минерализации при инвентаризации медвежьих берлог».

Такая телеграмма была получена, и Кравков, поморщившись, разрешение подписал. Все остальное Борис провернул быстро, получил пистолет, полную зимнюю экипировку — куртку и брюки на цигейке, унты и рукавицы собачьего меха и прочее, а также дефицит — копченую колбасу и мясные консервы.

Успел он и подарками обзавестись для всех Степанковых и некоторых Молокановых, так чтобы никого не обидеть.

И вот опять Борис у Степанковых, словно в родном доме. Здесь все ему рады и он рад всем. Когда подарки были подарены, все кушания отведаны, Андрей рассказал и показал на карте, где обнаружены верные признаки медвежьего зимовья и в каком порядке следует начать. Все нужное уже доставлено в билимбеевскую избушку.

Они с Василием и Андрюшей переночевали там и утром поднялись не спеша, дав себе отдохнуть, понимая, что работенка предстоит незаурядная!

Вышли, когда уже солнце поднялось, и шли не спеша, с разговорами и шутками, как на прогулке.

Через полтора часа, в верховье речки Тальянки, на пригорке, возле одинокой сосны, Андрей скомандовал:

— Стоп!

Он показал рукой, и Борис увидел: в низинке, над густым ельником, что-то белеет, а в бинокль разглядел флажок на шесте.

— Берлога чуть правее, — пояснил Андрей.

Борис взял у него карту, проверил, верно ли он отметил место берлоги, и похвалил:

— Молодец!

Приятно было сознавать, что и он кое в чем может считать себя учителем.

— Организуем дело так. — Андрей достал из рюкзака дымовую шашку. — Я пойду с Васей. Поглядим, если лаз не закрыт, в него шашку всунем на рогатине, а если закрыт, в «небе» щель расковыряем. А вы, — Андрей посмотрел на Бориса и Андрюшу, — останетесь здесь, как запасные игроки. Однако не без дела: будете стоять на склоне, в створе между сосной и берлогой. Нам из ельника видны будете, и, если заплутаем, по такому створу к берлоге выйдем.

На склоне положили два камня — там стоять живым вехам. На этом закончили подготовку.

Сели под сосной, на ее могучие корни, и, не торопясь, закусили, попили чаю из термоса. Все молчали. Борис смотрел туда, где он — тот, чье существование они должны будут безжалостно нарушить.

Недавно в краеведческом музее он стоял возле чучела медведя, о котором было написано: «Самый крупный из добытых в Забайкалье медведь (от хвоста до носа 3,5 м)». До его оскаленной пасти Борис дотянуться не смог и тогда впервые ощутил — какая же это громадина!

И страшновато стало теперь при мысли, что скоро с таким или чуть меньшим предстоит встреча.

«Негоже мне, затеявшему все это, оставаться запасным игроком, в безопасном месте», — подумал он, но просить не стал, понимая, что пользы от него мало, что он здесь лишь ученик…