Шизофреник на капитанском мостике(СИ)

Настало время объяснить умному, нелюбезному, любопытному и любознательному читателю, что такое теплоход "Поэт Лермонтов".

"Лермонтов" строился по советскому проекту пассажирского судна, проекту конца 50-х годов 20-го века. Судно строили немцы, в Ростоке. Русский пассажирский лайнер устарел уже на стапеле. Военное министерство наложило лапу на проект. Судно превосходно было приспособлено для плавучего госпиталя, но не для иноземного избалованного пассажира.

Качество стали было русское, русские, как обычно, не подумали, что морская вода содержит агрессивную соль. Новый "Лермонтов" был уже старым от ржавчины, как его матросы не красили и не перекрашивали.

Вначале "Поэт Лермонтов" был белым. Корпус пришлось перекрасить в чёрный цвет, чтобы не бросалась в глаза неистребимая советская ржавчина. Справедливости ради можно сказать, что спустя годы "Поэт Лермонтов" вновь перекрасят в белый цвет патентованной иноземной краской, которая лихо боролась с советским разложением железа.

В первый год плавания, пассажиры называли "Лермонтов" "Very old Ship". У русских моряков "Поэт Лермонтов" назывался "Месть за Сталинград". Немцы не простили русским поражения на Волге, поэтому построили очень неудобное судно.

Теплоход-лайнер "Месть за Сталинград" был длиной почти в один аттический стадий, длиной 176 метров, высотой от киля до клотика в 27 единиц человеческого роста, или 49 метров.

Любителям старых мер скажу, что высота его была 69 аршин; максимальной осадкой "Поэт Лермонтов" был в восемь метров, или 11,2 аршина.

"Рабочая" осадка "Лермонтова Майкла" была три тысячи линий, или 7,62 метра.

Флагман Балтийского пароходства был боевым разведывательным судном. В экипаже флагмана оказалось множество представителей спецслужб СССР. Задача экипажа флагмана: подготовка досье к вербовке иностранцев с помощью дистанционных портативных детекторов Правды и Лжи. Применялись современные полиграфы четвёртого поколения.

Турист в руках официантки полиграф не заметит. Работа разведки незаметна! С помощью проверочной психофизики у пассажиров советского теплохода выявлялись в шкафах скелеты.

Примечание эксперта: Проверочная психофизика - научный метод нейролингвистического программирования человеческого мозга с последующей наводкой определённой информации на подсознание клиента. Задается ряд безобидных вопросов ничего не подозревающему человеку с закодированным подсознанием. Мозг человека загружается. Происходит подчинение мирной личности военному человеку из разведки. Производится элементарный, незаметный со стороны, допрос. Получив "слова-ответы" на подсознательные вопросы, по контрольным словам-ответам, и психосоматическим реакциям испытуемого, специалисты из ГРУ или КГБ получают компромат из уст самого клиента разведки. По компромату определяется степень трудности вербовки. Для вербовки подопытного, в дальнейшем используют, как правило, шантаж.

Архив ГРУ. Т-Н-Ш40. Архив КГБ. 80-Н-В-Ш.

"Месть за Сталинград" брал на борт до семисот пассажиров. На борту советского лайнера находилось около трёхсот членов экипажа. Половина мужского и половина женского пола. Half на half.

Капитаном "немецко-советского" корабля "Месть за Сталинград" был Н.С. Мартынов. Рассказывали, что предок капитана учился в 1832 году в школе гвардейских подпрапорщиков вместе с автором стихотворения "Смерть поэта".

Как говорят моряки "пароход", а на самом деле теплоход "Месть за Сталинград" или пассажирский лайнер "Поэт Лермонтов" ходил по двум линиям Ленинград - Нью-Йорк - Ленинград. Этот виток пароход-лайнер делал за 28 суток или за 32 дня.

9. Бруклинский мост

Через месяц и 12 дней, после встречи в Нью-Йорке с агентом ФБР Калстраймом, 19 августа 1973 года, я стоял, как поэт Маяковский, на Бруклинском мосту.

Бруклинский мост соединяет Манхеттен и Бруклин - острова-районы огромного города, бывшего Нового Амстердама.

Ожидая представителей ЦРУ, шёпотом цитировал Маяковского, глядя вниз, на речку Гудзон. Из стихотворения великого пролетарского поэта "Бруклинский мост", помнил семь слов:

"Отсюда

Безработные

В Гудзон

Кидались

Вниз

Головой!"

Я был трезв, поэтому смог объяснить подъехавшим на двух машинах семи агентам ЦРУ, что если какое-то ГРУ вмешивается в мою жизнь, то я желаю вмешаться в жизнь этого самого ГРУ, будь оно проклято.

Црушники посадили меня в большую закрытую машину, в фургон, на заднее сиденье. Подключили к конечностям моего тела электронную аппаратуру. Потом узнал, что весь июль 1973 года агенты ЦРУ незаметно меня проверяли.

Не каждого человека агентство Федерального правительства Соединённых штатов Америки принимает в свои ряды!

На голову советского матроса црушники одели колпак, с замасленными контактами, и с проводами. Позже уяснил, что это был современный полиграф, детектор лжи. В дополнение к полиграфу, ребята из Ленгли использовали и психофизическое воздействие. После обследования на американском полиграфе, мой головной мозг подвергся американской защитной кодировке против советских детекторов Правды.

Двое из агентов ЦРУ говорили по-русски, они выслушали мою историю, задавая вопросы, глядя на монитор компьютера полиграфа, переговариваясь между собой на тарабарском английском языке, перебрасываясь ещё более непонятными американизмами.

Для начала, переглянувшись, с брезгливым выражением лица, американцы порекомендовали мне вступить в КПСС, написать патриотическую статью в судовую газету, и рассказать, что меня хочет завербовать Гаус-Швабрин. Доложить про вербовку Гауса надо пожарному помощнику капитана теплохода Разыграеву Василию Петровичу.

- Разыграев тоже особист, - сказали мне црушники.

Американцы знали всё. Знали даже больше, чем сам Игорь Маралов. Прощаясь, указывая на речку, через которую был перекинут двухкилометровый мост длиною в морскую милю; я с глупой улыбкой покачал головой и пролепетал на руссиш-инглиш,

- Wery wide Hudson River! Какая широкая река Гудзон!

- Под тобой пролив, придурок, - презрительно сморщившись, ответили мне сотрудники Центрального разведывательного управления, - пролив Ист-Ривер разделяет Манхеттен и Бронкс от Бруклина и Квинса. Соединяет - Бруклинский мост.

Сплюнув в Гудзон, мои вербовщики укатили восвояси.

Ответ был на английском языке. И долго в ушах звенели, становившиеся привычными, красивыми звуками, слова английского языка. На Бруклинском мосту слова великого Шекспира, слова знаменитого Байрона употребляли агенты ЦРУ, переговариваясь в фургоне, глядя на расшифрованную запись детектора лжи, брезгливо поглядывая в мою сторону. Несколько слов я запомнил, слова начинались, в большинстве своём, на "ферт" на "фиту", я их запомнил, не понимая смысла.

Вот они: fanny, goosey, fulsome, goon, crazy, gas-bag, crassitude, faddist, greenhorn, fail, faeces, fanciful, fat-witted, fatuous, fat-head, ferity, monger, fetid, gink, ferret, fie-fie, mad, fidget, fiddlesticks, fiddle-faddle, fiction-gawk, flim-flam, snaky, floozy, goner, flusher and son of a bich.

Красив всё-таки, английский язык!

10. Поединок

Мой индивидуальный Мерлезонский балет

с двуглавым Главным разведывательным

управлением Генштаба вооружённых сил СССР