Приключения в стране львов

— Спасибо, — холодно отвечал Фрике. — Пора домой, на корабль, мы и так задержались. Нас давно ждут.

— Успеете, а сегодня позабавимся.

— Говорю же, не до забав.

— Успеете, а сегодня позабавимся.

— Да что ты все заладил одно и то же? — взорвался юноша. — Хуже кукушки! Чем нам забавляться?

— Охотой.

— Охотой? .. Какой?

— Слоновой.

— Почему тебе в голову пришло охотиться на слонов?

— Потому, что ты великий охотник, и ружья у тебя большие. И потому еще…

— Ну? Еще почему?

— Потому что у нас нет провизии, а слона хватит на несколько дней.

— Какой хитрый король! Давно бы сказал, что хочешь сделать с нашей помощью запасы мяса. Очень хорошо. Я согласен. А после можно будет уйти или нет?

— Можно.

— И ты дашь нам пирогу с гребцами, чтобы добраться до Фритауна?

— Дам, если убьете слона.

— А когда нужно его убить?

— Завтра.

— Завтра? Значит, уже есть слон на примете?

— Я приведу тебя и Бабато-генерала к нему.

— Хорошо. Постараюсь добыть для тебя эту мясную гору.

Охотники снарядились и многочисленной толпой пошли в лес. Время было дорого. Поселку грозил голод.

Фрике вовсе не разделял радужных надежд Сунгойи на легкую победу над слоном. Нет, парижанин не боялся встречи с гигантом, просто заметил, что монарх уж чересчур уповает на могущество своего талисмана.

Что касается Барбантона, ему было все равно. Он шел и молчал.

Великий полководец, быть может, мечтал о новой славе, обдумывая план завоевания Судана?

Или оплакивал недавний кровавый и гнусный эпизод в своей карьере?

Впрочем, он вообще не был охотником. Все великие военачальники,

например, Тюренн note 71, Конде note 72, Густав-Адольф note 73, Карл XII note 74, Фридрих Великий note 75, Наполеон note 76, не любили охоты, смотрели на нее как на пустую, недостойную забаву.

Они охотились… на людей, травили их, избивали, науськивали на них свои армии. Но гоняться за каким-нибудь зверем, когда в твоих руках судьбы царств, судьбы мира, — никогда!

Как бы то ни было, жандарм о чем-то сосредоточенно думал и молчал, приняв первую наполеоновскую позу, то есть просунув руку в промежуток между пуговицами.

… Углубились далеко в лес, а слоновых следов нигде не попадалось — не только новых, даже старых.

И все-таки Сунгойя уверял, что слон непременно появится.

Он то и дело дотрагивался до гри-гри, желая пробудить дремлющую в нем силу.

Молодой человек посматривал на туземного монарха и думал:

«Хоть бы на эту скотину дерево, что, ли свалилось и придавило хорошенько! Я бы открыл медальон, вынул из него билет мадам Барбантон, а саму вещицу оставил бы, пожалуй, этому ловкачу, окажись он не совсем раздавленным».

Солнце село. Сделали привал в лесной чаще, разведя костры, чтобы избежать чересчур короткого знакомства со львами, которые своей многочисленностью оправдывали данное этой стране название (Cierra-Leone значит «Львиная Гора»).

Кроме львиного рыка слышно было также ворчание леопардов, рев горилл, визг гиен и блеяние антилоп, но ни разу, — ни вдали, ни вблизи, — не протрубил слон, а его звучный металлический клич не спутаешь ни с чем.

Между тем Сунгойя продолжал непоколебимо верить в удачу.

Он проспал всю ночь сном праведника, зажав рукой талисман, утром объявил: сегодня еще до заката слон будет выслежен и убит. Белых друзей он пообещал угостить таким рагу из слонины, какого европейским поварам не приготовить ни за что.

Парижанин только плечами пожал. Насвистывая какую-то песенку, закинув за спину большую винтовку, он вместе с жандармом занял место в самом хвосте отряда. Впереди шел Сунгойя, как и подобает вождю, взяв на себя в то же время роль двуногой ищейки. За ним гуськом тянулись сперва приближенные, потом целой толпой чернь и, наконец, оба француза.

Такой порядок диктовался тем, что европейцы стучали обувью и могли спугнуть зверей, тогда как босые негры, словно змеи, передвигались совершенно беззвучно.

Фрике перестал насвистывать. Он зарядил винтовку Гринера двумя пулями в металлических гильзах и срезал для опоры палку.

Барбантон шагал молча, чередуя наполеоновские позы и все что-то обдумывая.

В лесу стояла полная тишина; лишь где-то наверху, в густой листве, чуть слышно чирикали птицы.

Вдруг из-за стволов-колонн, на которых покоился зеленый свод, долетел громкий крик ужаса. Цепочка всколыхнулась вся с начала до конца и круто разорвалась.

Юноша хладнокровно взял ружье на прицел; его друг, выведенный из задумчивости, сделал то же. К ним быстрым шагом, но стройно — видно, уроки «генерала» пошли впрок — приближались испуганные чернокожие, бывшие в авангарде.

Старый унтер смотрел и испытывал большое удовлетворение.

— Стой! — скомандовал он.

Услышав знакомую команду, негры дружно остановились.

— Что случилось? — спросил Фрике, призывая на помощь все свои познания в наречии мандингов.

— Господин! .. Сунгойя!

— Где же он? Что случилось? Или гри-гри сыграл с ним какую-нибудь штуку?

— Сунгойя! .. Бедный Сунгойя! .. Такой великий вождь! О, горе!

— Сми-р-р-рно! — прогремел Барбантон. — Не говорите все вместе. Кто-нибудь один.

Разом все стихло.

— Ну вот, хоть ты, номер первый, объясни, что у вас произошло. Да только без околичностей. Отвечай, как по команде, где Сунгойя?

— Схвачен, утащен.

— Кем?

— Змеей.

— Дело дрянь.

— Позвольте, позвольте! — забеспокоился парижанин. — Я так не согласен. Пусть змея его утащила, видимо, ей это ничего не стоит, но я не желаю, чтобы она его съела. Тогда как же гри-гри?

ГЛАВА 16

Как известно, самые крупные змеи обоих полушарий (ужи, боа note 77, анаконды note 78, питоны) не ядовиты.

Но хоть у них и нет ядовитых зубов, они очень опасны благодаря своей огромной мускульной силе. Опасны даже для крупных млекопитающих.

К счастью, эти чудовища редко выползают из непроходимых экваториальных лесов и вязких недоступных болот.

Какой величины достигают змеи? Вот несколько примеров и достоверных свидетельских показаний.

В 1866 году капитан Кембден убил в окрестностях Сьерра-Леоне питона длиной в двадцать восемь английских футов, то есть в девять метров восемь сантиметров, при сорока сантиметрах толщины. Несли трофей шесть человек. Капитану посчастливилось сделать из него превосходное чучело, которое находится в музее одного частного лица в Лондоне.

Капитан Федерик Буйе рассказывал об одном жандармском унтер-офицере в Гвиане, который был изувечен напавшим на него громадным ужом. Впрочем, этого ужа, двенадцати метров длиной, ему удалось убить.

Путешественник Эмиль Карре, исследователь Амазонки, повстречал как-то водяную змею анаконду длиной в двенадцать метров шестнадцать сантиметров, при шестидесяти сантиметров в диаметре. Семь человек насилу смогли с ней справиться.

Французский путешественник Адансон, пять лет проведший в Сенегале, видел страшных питонов от тринадцати до шестнадцати метров в длину и от шестидесяти пяти до восьмидесяти сантиметров в диаметре.

Сам пишущий эти строки, путешествуя в 1880 году по реке Марони в Гвиане, остановился однажды у гостеприимных индейцев аруагов и в хижине вождя обратил внимание на очень необычную скамейку, сделанную из позвонка змеи сорока шести сантиметров в диаметре. Индеец ни за какие деньги не согласился уступить эту вещь, потому что она была колдовским талисманом.