Люди тумана

Часовой начал отпирать ворота, но внезапно остановился, все еще что-то подозревая.

— Вы не похожи на наших и говорите по-португальски, как проклятый англичанин!

— Да, на это я не могу надеяться; ведь я сам проклятый англичанин, т.е., собственно, сын англичанина и креолки, родившийся на острове Маврикия. Кстати, попрошу вас быть поучтивее, а то я очень горячий человек!

Наконец, часовой, ворча, открыл одну половину ворот, и Леонард стал подниматься по ступенькам лестницы, ведшей от пристани к воротам. Пройдя через ворота, он внезапно обернулся и ударил по лицу сопровождавшего его Оттера.

— Как, собака! — сердито крикнул он. — Ты забыл вынести бочонок с коньяком, мой маленький подарок дону Антонио! Ступай и вынеси его живей!

— Виноват, господин, — отвечал Оттер, — но я мал, и бочонок тяжел для меня одного. Не удостоишь ли ты помочь мне, так как старуха тоже слабосильна?

— Ты, кажется, принимаешь меня за носильщика, предлагая мне тащить по лестнице бочонок?! Вот что, дружище, — продолжал Леонард, обращаясь к часовому, — если вы хотите заслужить маленький подарок и выпить, то помогите ему втащить бочонок. У него есть кран, и вы можете после попробовать его содержимое!

— Слушаюсь, сеньор! — уже весело отвечал часовой и стал спускаться по лестнице к пристани.

Леонард и карлик переглянулись. Затем Оттер пошел вслед за часовым, держа руку на эфесе арабской сабли, а Леонард и Соа остались наверху, томительно ожидая, что произойдет дальше.

— Где же бочонок? Я не вижу его! — донесся до них голос часового.

— Наклонись, сеньор, наклонись, — отвечал Оттер, — он на корме. Позволь, я помогу тебе!

После этого наступила минутная пауза, затем Леонард и Соа услышали звук удара и шум от падения чего-то тяжелого в воду. Затем все смолкло. Через несколько секунд Оттер был возле них, и при слабом свете фонаря у ворот Леонард мог разглядеть только его блестевшие глаза и раздувавшиеся ноздри.

— Удар был быстрый и сильный; человек тот замолк навеки, — прошептал карлик, — как баас приказывал, так и было сделано!

XI. ХРАБРОСТЬ ОТТЕРА

— Помоги мне запереть ворота! — сказал Леонард карлику.

В следующую минуту большой железный засов был задвинут на свое место, и Леонард, повернув ключ, положил его в карман.

— Зачем баас запер ворота? — прошептал Оттер.

— Чтобы настоящий Пьер не мог пройти через них. Второй Пьер был бы лишним в нашей игре. Теперь мы должны добиться того, чего хотели, или погибнуть!

Крадучись, они пошли вдоль вала, пока не достигли навеса, обращенного задней стороной ко рву, отделявшему гнездо от лагеря рабов. К счастью, здесь их не заметил никто, а собак в жилище Желтого дьявола совсем не было: они шумят в самое неудобное время, поэтому похитители рабов и не любят этих животных.

Конец навеса, за которым они притаились, был шагах в десяти от подъемного моста, представлявшего единственный способ сообщения с лагерем рабов.

— Баас, — сказал Оттер, — позволь мне пройти вперед. Мои глаза видят в темноте, как глаза кошки. Я посмотрю, может быть, мост опущен?

Не дожидаясь ответа, карлик пополз вперед на руках, не производя ни малейшего шума. Несмотря на свое белое платье, он не мог быть увиден издали, скрытый густой тенью от навеса и кустов вдоль канала.

После ухода Оттера прошло пять минут, и десять минут, а он все еще не возвращался. Тогда Леонард начал беспокоиться, не случилось ли с ним чего.

— Пойдем, посмотрим, в чем дело! — шепнул он Соа.

Выйдя к другому концу навеса, в ярде от него они увидели лежавшие на земле одежду и оружие Оттера, но самого карлика не было видно.

— Черный человек покинул нас! — в отчаянии произнесла Соа.

— Никогда! — отвечал Леонард, недоумевая, зачем понадобилось Оттеру снимать одежду. Очевидно, он пошел в воду. Но для чего ему надо было делать это?

Леонард посмотрел на канал. Он разглядел, что на противоположном берегу его поднимался от воды ряд ступеней, наверху были ворота, а на нижней ступени сидел человек, державший возле себя ружье. Ноги его были всего на расстоянии нескольких дюймов от поверхности воды. Очевидно, это был часовой.

В следующее мгновение Леонард заметил, что под ногами часового появилась рябь на воде, сверкнуло что-то вроде стали, и какой-то маленький черный предмет направился к ногам часового, который, полусонный, мурлыкал что-то себе под нос. Еще мгновение — и часовой словно по волшебству исчез со ступенек в глубине воды, поверхность которой пришла в сильное волнение на минуту или более.

Видя все это, Леонард догадался о том, что случилось. Оттер, подплыв под водою к часовому, схватил того за ноги и увлек за собой в глубину. Вскоре Леонард заметил, что карлик поднялся на ступени с ножом в руке и, пройдя через ворота, исчез в сторожке на верху вала. Прошла еще минута, послышался скрип канатов, и подъемный мост опустился, открыв трем смельчакам доступ в лагерь рабов. Черная тень появилась снова, на этот раз на мосту.

— Идем! — прошептал Леонард своей спутнице. — Этот герой Оттер утопил часового и опустил мост. Да! Возьми-ка его оружие и платье!

В этот момент к ним подошел сам Оттер.

— Скорее переходи, баас, пока они не заметили, что мост спущен, — произнес карлик, — дай мне мое платье и оружие!

— Вот они! — отвечал Леонард, и в следующую минуту все трое, перейдя мост, стояли на валу.

— Скорей в сторожку, баас, в ней никого нет; там находится ворот!

Войдя в сторожку, Оттер схватил рукоять ворота и начал ее вертеть, напрягая могучие мускулы, и мост был снова поднят.

— Теперь мы в безопасности на некоторое время, баас, — произнес карлик, — однако, мне надо одеться. Извини меня, баас, что я, такой безобразный, появился перед тобой без одежды!

— Оттер, — сказал Леонард, — ты сделал великое дело, но это еще не все. Теперь надо идти к рабам. Посвети мне и покажи дорогу. Здесь мы ведь в безопасности, не правда ли?

— Да, баас, сюда никто не может попасть, разве только после штурма, но там есть большое ружье, которое можно поворачивать. Направим его на гнездо на всякий случай.

— Я не имею никакого понятия о пушках! — сказал с сожалением Леонард.

— Зато я знаю кое-что, белый человек, — вмешалась Соа, — у Мэвума, моего господина, есть в поселении маленькая пушка, и я часто помогала ему стрелять из нее, подавая сигнал лодкам на реке; многие из людей Мэвума, находящиеся здесь, также знают толк в этом деле!

— Отлично! — сказал Леонард.

По тропинке, шедшей вдоль гребня вала, они подошли к платформе, на которой стояла пушка. Это было шестифунтовое заряжающееся с дула орудие. Леонард, взяв банник, всунул его в дуло орудия.

— Заряжено, — произнес он, — повернем его кругом!

Когда это было сделано, они направились к маленькой хижине, стоявшей вблизи. Тут были спрятаны, на случай восстания рабов, боевые припасы — картечь и порох.

— Зарядов достаточно, — заметил Леонард, — этим господам не приходило в голову, что пушки могут стрелять во все стороны. Ну, Оттер, веди нас скорее к рабам!

— Надо сначала захватить инструменты, — отмычки для оков. Они, вероятно, в сторожке! — проговорил карлик.

Взяв необходимые инструменты и фонарь, они подошли к первому навесу с рабами. Посреди него шла дорожка, по обеим сторонам которой тянулись железные брусья с прикованными к ним рабами. Под этим навесом было около двухсот пятидесяти человек.

Несчастные пленники лежали на мокрой земле, мужчины и женщины вместе, стараясь забыться во сне; впрочем, большая часть их бодрствовала, стоны неслись отовсюду.

Завидев свет, рабы перестали стонать и, как собаки, заползали по земле, ожидал ударов. Они думали, что пришли их поработители. Некоторые из несчастных, подняв вверх свои закованные руки, умоляли о пощаде, но большинство, не имея никакой надежды на улучшение своей участи, хранили глубокое молчание. Нельзя было без сострадания смотреть на их искаженные ужасом лица и дрожавшие фигуры.