Шизофреник на капитанском мостике(СИ)

Примечание эксперта: звено якорь цепи "Каялы" весило 21,3(3) килограмма.

В двадцати пяти метрах цепи было шестьдесят семь звеньев. Замковое звено соединяло двадцати пяти метровые отрезки, их моряки называют смычками. Смычка весит тысячу четыреста двадцать восемь килограммов.

У "Каялы" два якоря, левый и правый. Каждый якорь несёт десять - двенадцать смычек.

Длина одной якорь цепи "Каялы" - 272 метра Вес цепи - семнадцать тонн.

Пятьсот сорок четыре метра цепей я стравил под штевень, стоящего у причала, судна. Портовые власти моих манипуляций не заметили.

Ночью в цепных ящиках уложил сокровища на освобождённое дно цепных ящиков без цепей. Дура читательница ничего не помнит, но помнит умный, любезный и любознательный читатель: цепных ящиков на "Каяле" два. В каждом цепном ящике разместил по 67 мешков с ценностями, украденных у контрабандистов. Черные золотые изделия, мешки и чёрные золотые слитки укрыл брезентом. Сверху бросил деревянные кресты-распятия, сделанные из ливанского кедра.

2. Клад укрыт якорь цепями

Утром следующего дня дал команду боцману выбирать якорь цепь. Я сам укладывал якорь цепь, обгалдером, в тёмном и тесном цепном ящике. Четыре смычки якорь цепей укрыли сокровища, надёжней не придумаешь. Сверху уложились ещё семь, восемь смычек.

Моряки знают, что при постановке судна на якорь, как правило, вытравливают три-пять смычек. К тому же в цепные ящики редко кто заглядывает. Мои сокровища на семь лет, до большого ремонта судна, были спрятаны, похоронены, лучше, чем у мафии в гробах.

Кто не знает, что такое обгалдер, пусть поработает с ним, растаскивая двадцатикилограммовые звенья якорь цепи, вспотеет, и быстро запомнит это слово.

В Лейшонше разгрузили палубный караван в 600 пакетов, сняли из 1-го шельтердека 150 пакетов, выгрузили из 1-го твиндека 350 пакетов. И 300 пакетов выкинули из твиндека пять.

Затем направились в испанский порт Марин, что недалеко от порта Виго.

От Лейшонша до Марина 90 миль. Часов семь топать, и всё, практически, на север.

Глава 15. Порт Марин, Испания

1. Опытный штурман Борисов у мафии стал неграмотен; 2. Третий механик - пьяница;

3. Четвёртый штурман - перелом предплечья; 4. Ступор; 5. Второй штурман сошёл с ума; 6. Поэта мафия убрала, очередь за философом; 7. И старший помощник капитана сошёл с ума.

Ночь прошла, и кровяные зори

Возвещают бедствие с утра...

"Слово о полку Игореве"

1. Опытный штурман Борисов у мафии стал неграмотен

В Марин "Каяла" пришла 13-го февраля 1995 года, несчастливая дата. Капитан "зомби" не отстал от третьего помощника. Проходя бухту Виго, Маарулал обвинил Борисова в некомпетентности, "накатав" на третьего штурмана в Балтийское пароходство "телегу". Капитан заявил, что Борисов чуть не посадил "Каялу" на камни. Я понял, что мафия что-то замышляет.

В Марине мы должны были выгрузить 3350 "не контрабандных" пакетов леса.

Мне надо было сматывать удочки, рвать когти, пока мафия не добралась до четвёртого трюма. Четвёртый трюм должны были выгружать в портах Вила Гарсия (Вильягарсия) и Эль-Ферроль. Остатки груза - в порту Сантандер. Но я так далеко не планировал.

Вечером, вместе с капитаном-зомби, напившись пьяным в меру, чтобы соображать, я затеял драку с третьим механиком. Механик не потреблял алкоголь. Он был подшит эспералью, о чём у него был документ, который он мне как-то показывал. Механику нельзя было пить под страхом смерти.

Третьего механика я обвинил в том, что он пьян, заломил ему руки. Пьяный старпом притащил трезвого механика в каюту капитана. В вопросах дисциплины капитан Магасов слушался меня беспрекословно. В моём дневнике на следующий день появилась запись:

2. Третий механик - пьяница. 15 февраля 1995 года

Пьяный старпом, с пьяным капитаном, еле соображая из-за алкоголя, составили бумагу на трезвого третьего механика.

15 февраля 1995 года, на сретение Господне, отправили трезвого механика, из Марина в Санкт-Петербург, как ненужного, безнадёжного пьяницу.

Через день-два я ожидал, что пароходство меня отзовёт с "Каялы". За пьяный беспредел.

Но в пароходстве поверили в мою бумагу, а в бумагу про эспераль не поверили. Не поверили третьему механику и в экспертизу состояния крови, в которой не было алкоголя на данное число. Экспертиза была испанская, экспертизу, обиженный до глубины души механик, успел сделать в Марине. Но в России иноземная экспертиза не действительна. Как понял, как теперь известно, - у нас в России, кто первый обвинит противника в пьянстве, воровстве или в беспутстве, тот и выиграл.

Осечка! С "Каялы" меня не списывали!

Мафия чего-то или что-то выжидала, теплоход "Каяла" поставили в Марине на отстойный причал. Без выгрузки.

Я запаниковал. Надо было что-то делать, чтобы в пароходстве обратили внимание на бардак на странном мафиозном пароходе. Надо действовать так, чтобы меня списали и уволили из пароходства.

Зачем богатому работать? Пусть прислуга работает! Вскоре в моём дневнике появилась запись:

3. Четвёртый штурман Шалаев. Перелом предплечья. 24 февраля 1995 года.

Как опытный и мудрый инквизитор, в течение недели я стравливал третьего помощника капитана Борисова Валерия Фёдоровича и четвёртого помощника капитана Шалаева Сергея Олеговича, выдумывая провокационную чушь о профессиональной пригодности подопытных штурманов.

Наконец они подрались, и Борисов сломал Шалаеву предплечье.

24 февраля 1995 года Шалаева я отправил в больницу порта Марин. Бардак был налицо. Но ингушу-чеченцу, капитану Магасову, казалось, было всё равно.

С Магасовым я тоже стал скандалить, но он не просил мне замены.

Я чувствовал, что ослабевший ступор после общения с Даргавсом и Магасовым усиливается.

Доктору Даргавсу я обещал оторвать голову. Об этом наутро, опасливо оглядываясь, рассказывал мне приятель-цыган, начальник радиостанции Матвеев, по кличке Ба Ку. Цыган Ба Ку с испугом говорил, что я обозвал Даргавса "тупым осетинским чеченцем с раздвоенным змеиным языком". Оскорблённый Даргавс обещал, что в Питере, с помощью земляков, разберётся со мной по-серьёзному.

Я отвечал начальнику-цыгану, что не помню своих слов, хотя в тот день выпил мало. Пришлось вновь обратить внимание на свою заторможенность, на свой ступор.

4. Ступор

Ступор, в каком-то смысле, был мне на руку, оставаясь якобы в состоянии прострации, фиксировал все действия контрабандистов. Банду поставил на "счётчик", контролировал контрабандистов каждую секунду. В моём кармане лежала калька, где почерком Даргавса было написано:

"Вакулян Азиз Ильич, генерал-лейтенант ГРУ, Москва".

И московский номер телефона. Отсюда следовало, что на этой войне с контрабандистами я не мог воскликнуть, воодушевляясь: "Ребята! не Москва ль за нами?" Поганая Москва была за ними. За погаными.