Дитя из слоновой кости

Я снова объяснил Хансу значение чека.

– Хорошо, – сказал он, – пусть баас спрячет эту бумагу у себя, иначе мне захочется купить джину.

– Нет, – возразил я, – ты должен выкупить свою ферму и купить себе новую. Теперь тебе незачем идти со мной в страну кенда.

Ханс на минуту задумался, потом решительно взял чек и хотел разорвать. Я едва успел удержать его.

– Если баас хочет прогнать меня из-за этой бумаги, я сделаю ее малой и проглочу.

– Ты старый глупец, – сказал я, отбирая у него чек.

Наш разговор был прерван появлением Самми, моего бывшего повара, торжественно начавшего благодарственную речь. Я обратился в поспешное бегство, но у ворот столкнулся с новым акционером, за которым шло еще двое. Я спасся от них в своей комнате, где среди кучи полученных писем увидел еще одно, не вскрытое. Машинально я распечатал его и пробежал глазами. Оно слово в слово повторяло письмо, полученное Хансом, только вместо «м-р Ханс Готтентот» стояло мое имя, и приложенный к нему чек был на тысячу пятьсот фунтов, – сумму, которую я вложил в дело.

Мне стало все ясно.

Очевидно, феей, обратившей наши ничего не стоящие шеры в банковые билеты, был не кто иной, как лорд Рэгнолл.

Тогда я поспешно разыскал его и торжественно объявил, что мне очень нужно с ним поговорить.

– Мой друг, если вы позволите мне называть вас так, – весело ответил лорд Рэгнолл, – мне было нетрудно сделать это, так как вся затраченная сумма меньше моего ежемесячного дохода. Мне очень хотелось, чтобы вы, отправляясь в наше опасное путешествие, были свободны от всяких денежных забот. Я прошу вас больше не вспоминать о таких пустяках. Смотрите на это, как на прихоть богатого человека.

– Мне трудно согласиться с вами, лорд Рэгнолл, – сказал я.

– А вспомните, Кватермэн, как вы поступили с выигранными на пари двустами пятидесятью фунтами, которые имели для вас в сто раз большее значение. Но чтобы не поднимать больше этого вопроса, я прошу вас считать эти деньги жалованьем, уплаченным вам вперед за участие в рискованной экспедиции.

Потом мы приступили к обсуждению деталей нашего путешествия. Деньги теперь не имели значения, и нам можно было выбирать любой путь.

Не остановившись ни на одном, я открыл окно и свистнул. Через минуту в комнату вошел Ханс. Он уселся на корточках на полу в стороне от нас. Я предложил ему табаку, он набил свою трубку и закурил. Затем я рассказал Хансу о нашем споре в выборе пути в землю кенда.

Он выслушал меня внимательно, потом попросил маленький стаканчик джину и, опорожнив его одним глотком, сказал:

– Я думаю, баас, что не стоит идти через Кильву, где нам могут встретиться работорговцы, которые захотят отомстить за урок, полученный ими в последний раз. Путь через страну зулусов долог, но легче, ибо имя Макумацана хорошо известно там. Не надо брать с собой много людей; нужно взять только две повозки и несколько погонщиков, которых можно всегда отправить назад, когда они станут не нужны. Из Земли зулусов можно послать послов к мазиту, которые любят бааса. Их король вышлет нам навстречу носильщиков. Со многими людьми путь будет труднее, чем с немногими. Кроме того, если с нами будет много вооруженных людей, народ кенда подумает, что мы хотим воевать с ним. Если нас будет мало, они скорее позволят нам уйти с миром. Пусть баас и лорд Игеза простят меня, если мои слова глупы.

Тут я должен заметить, что туземцы дали лорду Рэгноллу прозвище «Игеза», что по-зулусски означает «красивый». Сэвэджа они почему-то окрестили «Бена», что значит «выпяченная грудь». По всей вероятности, это прозвище было дано ему за горделивую осанку. Обсудив план, предложенный Хансом, мы нашли, что он самый лучший, и приняли его.

Спустя две недели, закончив необходимые приготовления, мы покинули Дюрбан и направились по песчаной дороге в Землю зулусов.

Наш багаж и припасы были уложены на двух прочных полукрытых повозках, которые по ночам служили нам великолепными спальнями. Ханс поместился на месте кучера одной из этих повозок. Лорд Рэгнолл, Сэвэдж и я ехали верхом на выносливых лошадках, привычных к стрельбе.

Перед отъездом у нас произошло маленькое приключение.

Сэвэдж, который не захотел сменить свой черный сюртук на более удобное платье, попытался сесть на лошадь не с той стороны, с какой следовало. Лошадь, удивленная таким обращением, шарахнулась в сторону, и бедный Сэвэдж кувырком полетел на землю. Мы уже думали, что этим и закончится его путешествие, как вдруг он вскочил на ноги с необыкновенным проворством и начал прыгать и кричать:

– Снимите ее! Убейте ее!

Скоро выяснилось, в чем было дело.

Лошадь испугалась спящей ехидны, которая, свернувшись, лежала на песке, а Сэвэдж упал на последнюю и раздавил ее.

– Я ненавижу змей! – восклицал он, убедившись, что ехидна мертва, – а они постоянно попадаются мне. Это дурная примета, – печально прибавил он.

– Напротив, хорошая, – возразил я, – так как вы раздавили змею, а не она ужалила вас.

После этого кафры дали Сэвэджу новое очень длинное имя, которое означало: Тот-который-садится-на-змей-и-делает-их-плоскими».

Мы снова сели на лошадей.

Я обернулся и бросил последний взгляд на свой домик, где у ворот стоял мой старый садовник Джэк, который, хныкая, прощался со мной. Я помахал ему на прощание рукой и присоединился к лорду Рэгноллу, ожидавшему меня.

– Я боюсь, – сказал он, – что вам очень грустно покидать свой дом и идти навстречу неведомым опасностям.

– Не более грустно, чем бывало прежде, – ответил я, – так как опасности – мой насущный хлеб. Но ведь и вас ожидают те же опасности.

– Для меня, Кватермэн, это часть надежды. Поэтому я теперь гораздо счастливее, чем был в последнее время. И все благодаря вам, – прибавил он, протягивая мне руку, которую я крепко пожал.

IX. ВСТРЕЧА В ПУСТЫНЕ

Я не стану долго останавливаться на подробностях нашего путешествия в Землю кенда, по крайней мере, первой части его. Правда, на этом пути у нас было несколько охотничьих и других интересных приключений, но мне предстоит рассказать много еще более интересного. Скажу только, что несмотря на внутренние междоусобицы зулусов, мы пересекли их страну без особых затруднений. Здесь мое имя пользовалось большим уважением, и все партии объединились, чтобы помочь нам.

Отсюда я отправил посланцев к королю мазиту сообщить, что его собираются посетить старые друзья «Макумацан» и «Свет-во-мраке».

Зная, что, дойдя до реки Лубы, мы не сможем переправить через нее наши повозки, я просил короля мазиту выслать нам навстречу к условленному месту сотню носильщиков с соответствующей охраной.

Посланные взялись исполнить это поручение за плату по пяти штук мелкого скота каждому. В случае, если они погибнут в пути, плата должна была быть передана их семьям.

Этот скот мы оставили на попечении у одного вождя, приходившегося им родственником.

Случилось так, что двое из посланных погибли в пути. Один из них из-за болезни, полученной при переходе через болото, другой от зубов голодного льва.

Однако третьему удалось преодолеть трудный путь и исполнить наше поручение.

Чтобы дать отдых измученным быкам, мы сделали остановку на две недели в северной части Земли зулусов. Потом снова двинулись вперед, идя путем, знакомым мне и Хансу.

С нами было несколько зулусов-носильщиков. Кормить их было довольно трудно, так как большая часть нашего скота пала от укусов мухи це-це, и нам пришлось бросить одну из повозок.

Наконец мы достигли берега реки Лубы и разбили лагерь у трех высоких скал, где нас должны были найти мазиту.

Из-за дождей река сильно разлилась, и переправа через нее оказалась невозможной.

Прошло четыре дня.

Каждое утро я влезал на самую высокую скалу и разглядывал в бинокль обширное пространство, поросшее кустарником, в надежде увидеть приближающихся к нам мазиту.

Во нигде не было видно ни души, и на четвертый вечер, заметив убыль воды в реке, мы пришли к решению переправиться на следующее утро на противоположный берег. Последнюю повозку было решено отправить с носильщиками обратно в Наталь.