Лягушка-путешественница (СИ)

Но табуреты с вышитыми подушечками на сиденьях оставались пустыми. Гости и хозяева с украшенными зеленью головами живописной группой сгрудились в углу зала возле закрытой двери, очевидно, ведущей в сад. У стены справа в тени застыли статуями фигурки рабов. О венках для них никто не позаботился. Видимо, данное украшение полагалось только свободным людям.

Почувствовав недоумение спутницы, Вестакия шёпотом пояснила:

- Отец приносит жертву домашним богам-хранителям.

Услышав её голос, стоявший позади всех молодой человек обернулся, и Ника получила возможность рассмотреть будущего зятя Картенов как следует.

Невысокий, почти на голову ниже её, но широкоплечий, даже на вид сильный, с рельефными мускулистыми руками и крепкими волосатыми ногами в сандалиях на толстой подошве. Своим гладко выбритым лицом с впалыми щеками и глубоко посаженными глазами он чем-то напоминал голливудского актёра Александра Скарсгорда в роли вампира из сериала "Настоящая кровь". Только в отличие от декаденски бледного Эрика, кожа жениха Вестакии оказалась загорелой до коричнево-бронзового оттенка.

Тонкие губы молодого мужчины растянулись в улыбке. Он сделал попытку подойти к девушкам. Но стоявшая рядом женщина с высокой причёской в наброшенной на плечи полупрозрачной накидке проворчала что-то тихо и укоризненно.

"Ясно, - пренебрежительно хмыкнула путешественница. - Маменькин сынок".

С брезгливым недоумением она наблюдала, как взрослый мужчина лет двадцати пяти - двадцати восьми смущённо пожимает плечами и остаётся на месте. Возможно, поэтому дочь морехода и не желает о нём говорить, будучи явно не в восторге от своего жениха.

"Мне бы такой тоже не понравился, - решила Ника. - До старости только мамочку и будет слушать: "Мама сказала то, мама сказала сё". А жена сиди и помалкивай!"

Едва церемония закончилась, взоры всех собравшихся обратились в её сторону. Девушка представила себя на сцене и заученно улыбнулась.

- Кто ещё не знает - это и есть дочь Лация Юлиса Агилиса Ника Юлиса Террина, - купец прочувственно вздохнул. - Ей пришло время возвращаться в Империю. И я не мог отказать своему другу в такой просьбе.

Мамаша Румса любезно улыбнулась густо набелённым лицом.

- Вам, наверное, пришлось очень тяжело в море? Не представляю, как бы я смогла выдержать такое долгое плавание? Одна, на корабле полном мужчин!

Она жеманно поджала накрашенные губы, и Ника вновь посочувствовала Вестакии. Хлебнёт она горюшка с такой свекровью.

- В роду Юлисов нет слабых духом! - отрапортовала девушка, не пытаясь скрыть раздражение.

- К какой ветви Юлисов принадлежит ваша семья? - неожиданно поинтересовался Румс. Голос у него оказался глубокий с чуть заметной хрипотцой.

- Младшие лотийские Юлисы, - с гордостью ответила путешественница и спросила с лёгким недоумением: - Вы разбираетесь в родословной знатных родов Империи?

- Я долго там жил, - ответил молодой человек. - И успел познакомиться со многими аристократами.

- Мой сын четыре года провёл в Третьем Победоносном Приграничном легионе, - гордо заявила его мать.

"Как же ты его от своей юбки отпустила?" - с иронией подумала девушка, а потом вдруг вспомнила рассказы Наставника. По его словам, легионеры служат лет по двадцать и покидают армию в весьма преклонном возрасте.

Очевидно уловив недоверие собеседницы, Румс нахмурился.

- Вас что-то смущает, госпожа Юлиса?

Полагая, что лучше высказаться честно, она, осторожно подбирая слова, озвучила свои сомнения.

Молодой мужчина улыбнулся.

- Ваш отец говорил правду. Но я не был легионером, а завербовался в конные разведчики.

- Вы любите лошадей?

- Разве можно их не любить? - широко улыбнулся собеседник. - К тому же в разведчиках интереснее, да и платят больше.

- Но и служба у них опаснее, - решила проявить осведомлённость Ника.

- Разве мужчина бегает от опасностей? - усмехнулся Румс.

Странно, но у него эти напыщенные слова прозвучали просто и обыденно, без привычной для представителей сильного пола бравады и рисовки.

Их приятную беседу прервало появление новых гостей.

Мужчина, лет тридцати, с клочковатой бородёнкой на худом, болезненном лице. Он как-то суетливо кутался в толстый темно-зелёный плащ и словно норовил спрятаться за высокую статную женщину с золотым ожерельем на высокой груди.

- Племянник! - досадливо всплеснул руками Картен. - Почему так долго?! Я уже думал, что вы не придёте, и провёл церемонию без тебя. Прости.

- Это ты меня прости, дядя, - вяло отозвался Приск Грок. - Пастух задержал. У коровы брюхо раздуло. Решали, как с ней быть.

- И что надумали? - нахмурился купец.

- Я приказал заварить лечебных трав. Если завтра лучше не будет, придётся прирезать, пока не сдохла.

- Довольно пустых и важных разговоров! - громогласно провозгласила Тервия. - Прошу вас за стол. Отдадим должное искусству поваров и восхвалим Диноса.

- Да, да! - подхватил супруг. - Какой же праздник без вкусной еды и хорошего вина? Садитесь!

После недолгой суеты Картен с Тренцем Фарком заняли место во главе стола, а остальные расселись по бокам. За одним столом оказались, если так можно сказать, взрослые - Тервия, Матра - супруга консула Фарка и племянник Картена с женой Алией. За другим - Румс, Вестакия, Ника и Утрекс Мерк.

По знаку хозяина дома, вымытые, одетые в чистые, но сильно помятые туники, рабы торопливо разлили по бокалам разведённое вино.

Мореход, подойдя к камину, плеснул в него немного вина из одной чаши. Пламя затрещало.

- Возблагодарим бессмертных богов за то, что милостью их мы собрались за этим щедрым столом.

С этими словами купец приник к кубку. Гостьи дружными криками поддержали тост хозяина, но остались сидеть. Вино Нике понравилось. Но скосив глаза в сторону Вестакии, она по её примеру не стала выпивать всё.

Следующий кубок подняли за Питра и его священное дерево - кипарис.

"Так вот из чего сплели нам эти веночки, - догадалась путешественница, и выпив, понюхала свежий, пахучий листочек. - Это вместо закуски".

Действительно, ни хозяева, ни гости к еде так и не притронулись, продолжая заполнять желудки смесью вина и воды.

- Теперь, - Картен терпеливо дожидался, пока раб в третий раз наполнит посуду. - Славим великого владыку бездн, хранителя кораблей, покровителя нашего города - пеннобородого Нутпена!

Тут все встали, и каждый выплеснул себе под ноги немного вина.

"Ну вот, - с неприязнью подумала Ника. - Теперь пол будет сладким, и сандалии начнут прилипать".

Но похоже такая мелочь никого, кроме неё, не волновала. Рабы вымоют. Искоса наблюдая за Вестакией, путешественница заметила, что на этот раз та всё выпила до дна. Пришлось последовать её примеру.

Приск Грок обернулся к смирно сидевшим на скамеечках музыкантам. Те поняли сигнал правильно. Один ударил по струнам какой-то карликовой арфы, другой стал дуть в связанные между собой трубочки разной длины, держа из вертикально. К удивлению Ники, мелодия получилась довольно складная и даже как будто танцевальная. Впрочем она не стала вслушиваться и занялась решением более насущной проблемы. Вокруг все наконец-то стали есть! Значит, и ей можно. Иначе обиженное урчание её голодного желудка перекроет все звуки в комнате.

Своим поведением за столом жители цивилизованного Канакерна мало чем отличались от первобытных охотников племени Детей Рыси. Точно так же лезли в еду руками, брали понравившиеся куски и тянули в рот. Но имелись и некоторые различия. Если кушанье оказывалось слишком жидким, пользовались деревянными ложками со странно длинными ручками, или, согнув кусок лепёшки, зачерпывали им какую-нибудь подливку.

Из множества блюд Ника выбрала те, что были приготовлены отдельными кусками, осторожно брала их кончиками пальцев, стараясь как можно меньше пачкать руки, ругая себя за то, что забыла взять носовой платок или хотя бы чистую тряпочку. Особенно девушке понравились маленькие птички, чьи румяные тушки горкой лежали на керамическом дискосе.