Главный актёр в спектакле дьявола (СИ)

Языки смерти окружили со всех сторон. Мы попали в ловушку, из которой невозможно сбежать. Пламя приближалось. Захлебываясь от дыма, но ещё дыша, в глазах мерещились расплывающиеся силуэты зданий. Колокол часовни прозвенел в последний раз, словно свыше нас предупредили о конце и разбился.

А ведь пару часов назад большая деревня встречала новый день. Пахари с зари обрабатывали свои цветущие сады. Чучело на кукурузном поле приветствовало жителей. Рассвет провожал меня на родину, я был счастлив вернуться домой. Хорошо помню, как поднялся на самый высокий холм, чтобы окинуть взглядом плодородные поля, простирающие на десятки километров вперёд. Это был главный продовольственный центр всего Королевства, где уже несколько столетий выращивали самые различные виды злаковых культур, стояли высокие мельницы. Зерно, мука и хлеб, производимые здесь, так же славились и далеко за пределами страны.

Но ещё до наступления ночи ничего не осталось: каждый дом, сад, ангар съедал жадный и беспощадный огонь. Раскалённый пепел, поднимаемый ветром и взмахами крыльев, больно обжигал кожу, а едкий дым слепил и мешал дышать. И отовсюду слышались крики, пронзительные и душераздирающие. Голоса, полные ужаса, звучали всё громче и громче, но вскоре резко обрывались, оставляя лишь звонкую тишину. Голова кружилась от недостатка кислорода, сил спасаться больше не оставалось. Не уверен, что вообще можно было куда-либо бежать. От некогда величественного большого каменного дома-крепости остался лишь фундамент. Там больше никто не ждёт моего возвращения. Некому.

Пыль и пепел мешали разглядеть приближающийся ко мне силуэт. Существо уверенно шло через танцующие языки пламени. Сомнений не было. Это он, это мог быть только он. Демон. Мне не уйти.

- Так я и оказался здесь, - закончил свой рассказ Адам.

Долли радостно захлопала своими на удивление большими глазами.

- Хочу ещё, расскажи что-нибудь ещё, - пристала к нему семилетняя курносая малышка, - пожалуйста, Адам!

- Нет, Долли. Уже слишком поздно, иди к маме, она ведь будет волноваться. Да и спать уже пора, - настаивал на своём парень. На что девочка окинула обиженными зелёными очами всех ребят.

- Так нечестно, - дёрнула она свою грязную сорочку, как будто её и так мало рвали, - ты с ними ещё много болтаешь, когда меня прогоняешь!

У Долли задрожала нижняя губа. Она развернулась и убежала прочь. Малышка спала в другом бараке, поэтому было бы совсем некстати, если вдруг демоны обнаружат маленькую светловолосую девчонку одну ночью на улице. Её мать - Эмили была женщиной средних лет. Тощая, с грязными запутанными волосами и серыми глазами. Она была похожа на тех немногих женщин, которые смогли выжить здесь - в царстве, где правили самыме настоящие демоны. И нет, это вовсе не загробный мир, как думали древние, он существует точно так же, как и земля под ногами. Адам прислонился к холодной железной стене. Всё тело ныло от непосильной работы. На строительство новой крепости было пригнано несколько тысяч рабов. «Крепость… по завершению строительства в живых обычно никого не оставляют…» - начал размышлять молодой человек, но его мысли перебил очередной вопрос мальчишек-подростков: «И чем я вам сдался?» Парень устало перевёл взгляд на одного из ребят. Эл – самый главный зачинщик приключений этой группы из шести сорванцов.

- Выходит, Адам, ты раньше этим… феодалом был? – сказал, пытаясь вспомнить это заумное слово, мальчишка. – А батя о них плохо отзывался. Говорит, жадные они, как демоны – денег куча, а не делятся. Ещё он их лодырями называл. Тогда откуда же у них столько денег было, если ничего не делали?

- Был, - усмехаясь, начал Адам. - Да, был одним из них. У меня отец был губернатором, и жили мы в одной прекрасной деревне. Она мне до сих пор по ночам сниться, если, конечно, удаётся поспать. Меня там и фехтовать учили, и драться, и верхом ездить ещё с раннего детства.

- Ого! Значит, ты умеешь драться!? – восхитились слушатели.

- Едва ли, – но не успел парень договорить, как его окликнула компания людей с другого конца этого небольшого барака.

- Эй, Адам, лучше держи язык за зубами. Ты же знаешь, они могут слышать, они слышат всё. А сейчас вообще, как по иглам ходят, нервные стали, – говорил один из мужчин, переходя на шёпот, - слышал, восстание собирается, вот они так и носятся с этой крепостью, торопятся.

- Торопятся, говоришь... Интересно, - задумался парень.

- Всё, довольно, отбой! - скомандовал Нил – он был бригадиром этой группы, - однако странно, чего это они нас ещё до заката по баракам отправили.

Никто не решился продолжить начатую тему, понимая, что могут быть услышанными. Адам вернулся в свой угол. Здесь не было кроватей, даже самых примитивных. На том, что называлось полом, лежал лишь довольно жесткий, плотный кусок старой ткани. Так и спали рабы, служащие бесплатной рабочей силой, выполняющей любую, даже самую грязную работу. Шум постепенно смолкал, в узкой прорези окна было уже то, что здесь называлось "ночью". Одно из трех главных небесных светил приблизилось к горизонту, залив небо алой краской. Звёзды сегодня светили не очень ярко, их затмевала легкая дымка. Как же не была эта ночь похожа на ту, что Адам помнил ещё с детства. Он закрыл глаза, погрузившись в сладкие воспоминания былого времени. Высокие зелёные кроны деревьев с могучими стволами вздымались к чистому синему небу, которое украшали белые резные облака-барашки. Сидя на холме возле отцовского дома под старым раскидистым дубом, казалось, можно было увидеть все бескрайние просторы Королевства. Переливались золотом пшеничные поля, ветряные мельницы синхронно вращали свои лопасти, а извозчики отправлялись в дальние дороги. "Как же звали того мальчишку... никак не могу вспомнить его имя" - подумал Адам, воссоздавая образ рыжеволосого друга детства.

Потом в воспоминание полезли его путешествия с отцом, а так же одна из конных прогулок в стране, название которой он уже забыл. Он ясно видел картину прошлого: под солнечным небом легким розовым цветом переливалось вересковое поле. Здесь его называли вересковой пустошью - на десятки миль вокруг разрослось это растение, опутывая камни и скалы в свои лиловые сети.

Громкий сигнал горна, раскатом прокатившегося по равнине, заставил Адама очнуться от сна. В бараке царила суматоха. Звезда ещё не поднялось от линии горизонта. "Чтобы это могло значить?"

- Адам, вставай! Эл, Хилд, а ну живо вернитесь! - Бас Нила живо заставил парня подскочить. Здоровый мужик с густой тёмной бородой продолжал отдавать приказы остальным.

- Что происходит? - растеряно спросил Адам, - что там у них твориться? То отпускают раньше, то будят посреди ночи.

- Да кто их знает, тревогу объявили по всему лагерю. Напал, видать, кто-то, понятия не имею.

- Выйти на разведку?

- Пока не сто... - голос бригадира заглушил пронзительный рёв и скрежет.

Главные железные ворота зашатались от тяжелых ударов. Люди стали выбегать на улицу, с опозданием понимая, что лишнее любопытство всегда приведит к последствиям, и порой они бывают весьма не благоприятными. Все это точно уяснили для себя, когда ограда лагеря оказалась разрушена, и черных чахоточный дым заволок всё видимое пространство. Тем, кто сразу не свалился на землю, пришлось испытать участь посложнее. Из черного непроглядного дыма людей стали хватать руки. Родившиеся крики мигом обрывались, и на их место сразу занимали другие голоса. Надо было бежать, но куда? Тем временем демоны в темной как ночь броне безжалостно перерезали одного за другим, иногда даже не пользовались оружием, а лишь сжимали хрупкие человеческие тела в железных рукавицах.

Чёрная, идеально чёрная резная броня быстро промелькнула холодным отблеском в узком вырезе окна, заставив всех затаить дыхание. Каждый, кто сейчас находился в этом бараке, знал наверняка, что это значило. Но никто не спешил озвучить страшный приговор, который теперь, как казалось, был просто неизбежным. Лишь через несколько мгновений рабы осознали, что необходимо срочно сделать хоть что-нибудь, что может помочь хотя бы на немного приблизить их к спасению от жестокой расправы налётчиков.