Библиотека мировой литературы для детей, т. 39

Библиотека мировой литературы для детей

Том 39

Томас Майн Рид

ВСАДНИК БЕЗ ГОЛОВЫ

Роман

Роберт Льюис Стивенсон

ОСТРОВ СОКРОВИЩ

Роман

История смелых сердец

Многое из того, о чем рассказывает «Всадник без головы», Майн Рид сам испытал, видел или слышал от верных людей.

Родился он в 1818 году в Ирландии. Отец его был священником и сына хотел направить по тому же пути. А Майн Рид ушел в море.

Перед ним, по его собственным словам, ожили страницы из учебника географии. Ему только того и нужно было: на деле проверить книги. Но как в открытом море, так и в «море» людском он сделал для себя неприятное открытие. Оказалось, ничему еще не успел он научиться. Без труда решал задачи по математике и великолепно запоминал трудные латинские глаголы, а каждая жизненная задача ставила его в тупик. И тогда дал он себе слово пройти еще одну, суровую и даже безжалостную, жизненную школу. На собственном опыте убедился он, в чем же основное отличие этой «школы» и от математики, и от любой самой трудной грамоты, от любых уроков за партой: очень часто правил никаких тут и не бывает!

Высадился он на американском берегу и ушел в глубь страны. Леса, где водились гигантские медведи-гризли, степи, которые топтали стада диких быков, заповедные берега Красной реки — все это довелось ему узнать не из вторых рук. Вот его собственные слова: «Десять лет мне и недели не случалось прожить на одном месте. Я изъездил Америку вдоль и поперек. Я спускался вниз по Миссисипи и поднимался в челноке до истоков Ориноко. Сегодня я замерзал в хижине эскимоса, а через месяц грелся в гамаке под пальмами. Я питался сырым мясом со звероловами Скалистых гор и ел жареных обезьян у индейцев…».

Майн Рид охотился и пытался торговать, пробовал учительствовать в школе и сотрудничать в газете, а когда началась война в Мексике, он вступил в армию.

С детства с восторгом смотрел он на людей в форме, каждый полк, проходивший мимо их дома, провожал, маршируя под барабан в ногу с солдатами, и перед настоящей опасностью он не дрогнул. Когда нужно было идти на штурм крепости Чапультепек, солдаты спросили:

— Кто поведет нас?

— Я поведу, — отвечал Майн Рид.

На крепостной стене был он одним из первых, а потом нашли его во рву, тяжело раненного.

Только что же это была за война? Таким вопросом Майн Рид поначалу не задавался. Он ведь и в море ушел не задумываясь. Ушел, а потом уже среди океана, при встрече с первыми штормами, с настоящими опасностями, понял, что «приключения» совсем не такие, как он их себе представлял.

Так было и в Мексике. Записался добровольцем, рвался в бой, и вдруг — ни битв, ни сражений, ни подвигов, какие под рокот барабана рисовал он себе в мечтах. Что там подвиги! Противника настоящего и то нет… Вместо «врагов» увидел Майн Рид простых людей, крестьян и пастухов, в мундирах, а иногда и без мундиров, с оружием, а подчас и вовсе без военного оружия, если не считать косы и вилы. Кому же нужна эта война? Сражался он за «полосатое» американское знамя, помог водрузить его на стенах крепости, открывавшей путь к мексиканской столице, а потом спросил себя: ради чего же? Выходит, они прокладывали путь наживе, насилию, несправедливости.

Умел мечтать Майн Рид. Умел за воплощение мечты бороться. Но, если мечта обманывала, умел смотреть правде в глаза.

Он сражался в мексиканской войне, но видел: война для выгод меньшинства, а страдает народ, гибнут простые солдаты. «Я не испытывал ненависти к противнику», — говорил капитан Майн Рид. И с тем же чувством уважения писал он о мексиканцах, индейцах, неграх и о простых белых людях, звероловах, ковбоях.

Как выразился один историк, решался он в «приключениях» говорить правду, потому что ведь серьезный смысл из понятия о «приключениях» к тому времени уже выветрился. В книге с «приключениями» видел всего лишь забаву.

Скучно поучать Майн Рид и сам не хотел. Терпеть он не мог благочестивых назиданий! Однако проливал кровь и столько вынес на своих плечах не затем, чтобы рассказывать обо всем об этом ради пустого развлечения.

Правил нет — это для тех, у кого нет чести, кто способен целить из-за угла, исподтишка, из засады. Правил нет для плантаторов, которым прерия и вся природа — источник наживы. Но правила есть у тех, кто живет своим трудом, кто знает свое дело, кому чужого не нужно. Эти правила как мастерство мустангера, как отвага охотника: никакой дикий «неук» не вышибет настоящего всадника из седла и ничто не заставит меткого стрелка пойти на подлость или предательство. Вот чему научила жизнь Майн Рида и что стремился он, как урок, передать своим читателям.

Поправляясь после ранения в доме друга, Майн Рид взялся сочинять свой первый роман. Сочинять, собственно, было нечего, писал он о Мексике, о пережитом, писал и предупреждал: покажется вымыслом, но это — правда.

Все-таки ранен капитан Майн Рид был так тяжело, что однополчане, хорошенько не зная, что же с ним стало, успели его «похоронить». Сообщения о своей смерти Майн Рид опроверг не только словами, но делом. Вызвал какого-то наглеца на дуэль! Видно, это был один из тех, кто на войне не сражался, а только наживался, потому что, получив вызов, подписанный «капитан Томас Майн Рид», струсил и принес извинения. А рана действительно была нелегкой, и о себе она напоминала Майн Риду до конца его дней.

Но, вылечившись и окрепнув, Майн Рид тут же отправился в путь. Он поспешил через океан назад, в Европу, и снова — в бой! Он опять готов был взяться за оружие, потому что на этот раз нашел борьбу по себе. Майн Рид дружил с Кошутом, вождем венгерского народа, и хотел участвовать в национальном движении венгров за свободу. Однако отвага капитана не нашла себе применения. Восстание оказалось подавлено, прежде чем Майн Рид достиг Европейского материка [1].

Зато книги, которые Майн Рид вскоре стал писать одну за другой, принесли ему удачу. «Стрелки в Мексике», «Охотники за скальпами», «Оцеола, вождь семинолов», «Квартеронка» завоевали широчайшую популярность среди любителей приключений.

Писал все свои книги Майн Рид так же, как и первую, начатую еще в Америке, — на основе собственных странствий.

Говорят даже, что если бы Майн Рид прямо рассказал свою жизнь, то получилась бы самая увлекательная книга. Но такая книга отличалась бы от романов Майн Рида. В них действие развивается стремительно и приключения не заставляют себя ждать. За черным ураганом, всего через несколько страниц, читаем мы про мустангов. На самом деле все совершалось не так быстро. Множество дней и десятки миль Майн Рид оставлял позади безо всяких происшествий: выдержка нужна была, и все.

Читатели не любят промедлений, и Майн Рид читателей своих не задерживал. Он рассказывал про ураганы и про мустангов, про то, как едят сырое мясо и жареных обезьян. Увлекал он читателей тем же, чем когда-то увлекся сам. «Не могу вам и объяснить, — говорил он, — но поиск приключений — моя неизлечимая болезнь, а мысль о спокойной жизни всегда была мне противна».

К Майн Риду пришла слава.

Как бы по зову популярности, однажды у дверей его дома постучался человек, очень странный. В дикой одежде или почти без одежды, обросший, с рукописью под мышкой, и назвал он себя… людоедом.

Майн Рида трудно было удивить и тем более испугать.

Писатель пригласил незнакомца войти и выслушал его историю. Человек этот сам оказался искателем приключений. Ходил вокруг света. Как Майн Рид сумел подружиться с американскими индейцами, так он жил среди коренных австралийцев.