Shalimar. История с привкусом Востока (СИ)

====== Пролог ======

Он/ Наше время

Шатенка со светло-голубыми глазами подняла глаза на дверь, в которую только что вошел уже ранее знакомый ей мужчина. Она взглядом попросила того зайти и поспешила закончить свой разговор. — У меня сеанс, я тебе потом перезвоню.

— Добрый день, — пациент улыбнулся, обнажив ряд белых зубов и вошел в кабинет, перестав мяться на пороге.

Поднимаясь с крутящегося кресла, стоящего во главе стола, молодая девушка взяла ежедневник с полированной поверхности, и улыбаясь, поприветствовала своего гостя. — Добрый день. Присаживайтесь, пожалуйста, — она указала мужчине на мягкий диван, а сама устроилась в уютном кресле напротив. — Итак, мы можем начинать наш сеанс.

— Сеанс? — мужчина в светло-сером костюме ухмыльнулся. — Звучит так, будто я и правда сумасшедший.

—  Все мы по своей природе немного безумны, — состорожничала Камила, поглядывая на свои предыдущие записи, и снова подняла глаза на мужчину.

— Странно слышать это от моего психотерапевта.

Девушка едва улыбнулась и слегка качнула головой.Затем она развела руками и выражение ее лица стало значительно серьезней.

— Что есть. Расскажите, мне как вам спалось всю прошлую неделю. Мучила ли вас бессонница?

— Мы опять будем говорить о моем сне?

— Можем начать с чего-то другого. Как поживает ваша жена?

— Я по-прежнему засыпаю под утро при помощи снотворного.

Пациент намеренно избегает разговоров, касающихся своей жены, психиатр сделала некоторые пометки в своем ежедневнике и избавилась от очков в темной оправе.

Глядя на это ее действие, мужчина криво улыбнулся, заострив все внимание на глазах своей собеседницы.

— Очки это часть имиджа или же у вас действительно проблемы со зрением, доктор?

— Часть имиджа? — переспросила психиатр, не понимая о чем идет речь.

— Ну да, знаете, все психотерапевты в фильмах всегда носят очки. Вот я и подумал, что вы придерживаетесь общепринятого шаблона.

— Нет, очки нужны мне для письма, это простая необходимость. У меня плохое зрение.

В кабинете повисла звенящая тишина.

— Что? — девушка не удержалась от следующего вопроса, когда взгляд мужчины напротив устремился ей прямо в глаза. Несмотря на своей немалый опыт работы в сфере психиатрии, она впервые ощущала себя не в своей тарелке, находясь на сеансе с пациентом. Камила будто чувствовала, что именно она нуждается в помощи.

— Вы, наверное, часто слышите комплименты по поводу своих глаз?

Психотерапевт тяжело вздохнула и отложила в сторону свой ежедневник, устало дотронулась до переносицы. — Сеньор Бустаманте, это наш с вами третий сеанс, но вы узнали обо мне гораздо больше, чем я услышала от вас. Чтобы помочь вам справиться с депрессией, мне хотя бы нужно определить проблему, но сделать это в сложившихся условиях просто невозможно. Почему вы здесь?

— Потому что кроме вас мне не с кем поговорить о ней…

Камила не совсем поняла смысл сказанных им слов, но все же заметила некоторые сдвиги в их общении. Она снова постаралась наладить контакт.

— Она?

Сеньор Бустаманте посмотрел на пальцы своих рук и немного погодя, ответил совершенно ровным голосом. — Девушка из моего прошлого.

— У нее есть имя?

Мужчина не торопился отвечать на этот вопрос, а вместо этого, поднялся с дивана и подошел к окну. Холодные голубые глаза устремились вдаль, фокусируясь на парочке двух влюбленных на противоположной стороне улице, которые тщетно пытались перейти дорогу сквозь бесконечный поток проезжающих мимо автомобилей.

— Вы верите в любовь с первого взгляда, доктор?

— Полагаю, что нет.

Мужчина немного удивленно посмотрел на девушку. — Вы никогда никого не любили? Видя долю сомнения на ее лице, Пабло постарался убедить ее ответить на свой вопрос. — Ответьте, это ведь очень простой вопрос.

— Нет, — Камила отрицательно покачала головой, — никогда.

— Не знаю позавидовать вам или посочувствовать. Бустаманте снова отвернулся к окну и уставился в одну точку. После короткой паузы, он снова продолжил говорить.

— Когда я впервые встретил Марису, это был тот самый момент, когда понимаешь, что как прежде в жизни уже никогда не будет. Не было бабочек в животе, и время не остановилось, улыбка не ослепила своим блеском, и ничего подобного, о чем так любят писать в книгах. Просто… это случилось, что дало понять мне — эта встреча была предначертана мне свыше. Пабло внезапно остановил свой монолог и несогласно помотал головой.

— Говорю как восемнадцатилетний мальчишка, — он горько усмехнулся, от чего в самых уголках его глаз показались тонкие лучики от морщин.

Камила воспользовалась сложившейся заминкой и сделала некоторые пометки в своем ежедневнике.

Наметился прогресс. У девушки из прошлого появилось имя — Мариса.

Она его записала, и думая о своем, обвела в кружок, поставив жирный восклицательный знак рядом с именем.

— Это случилось двадцать три года назад, а я помню все как вчера. Это глупо по-прежнему любить женщину, которая, возможно, даже не вспомнит твоего имени в настоящем?

— Думаю, что нет. Расскажите, какой она была?

— Мариса? Переспросил Бустаманте и как-будто представил ее воочию перед собой в отражении окна.

— Она привлекла меня своим дерзким взглядом. Ее глаза как будто говорили мне, чего уставился? На меня так никто раньше не смотрел. Другие девушки скорее смотрели на меня с обожанием. Да, мне сразу стало понятно что ей палец в рот не клади. Наверное, это и привлекло мое внимание при первом же на ее взгляде. Я совершенно отвык от Аргентины, потому что уже достаточно долго жил и учился в Эмиратах. Здесь некоторые девушки боялись одного лишь взгляда в сторону мужчины, не то чтобы заговорить. Мариса стал своеобразным напоминанием о Родине, по которой я так сильно тосковал.

Мой отец налаживал связи с местными нефтяными магнатами и ему показалось прекрасной идеей, закрепить свои дипломатические отношения с помощью моей женитьбы на дочке одного из шейхов. Я был молод и согласился из-за перспектив, которые открывались передо мной. Не сразу, конечно.

— Так странно, вроде бы мусульманкой была она, а против воли женили именно меня. Как будто девятнадцатый век был на носу.

Айн̀а… Моя жена. Ее имя переводится «с большими глазами», и именно такой она и была. С большими. Карими. Глазами, — Пабло выговаривал это так, как будто это все были больше минусы, нежели плюсы.

— Такая правильная, — он усмехнулся, — что даже тошно… Такая правильная, что скуку наводила. Мне претила ее безупречность. Не сразу, это пришло с годами. Айна была вся такая ангел. Спать в десять. Из крепких напитков — чай. С годами я свыкся, конечно… Но по началу я на стены лез. Она и дочь нашу так воспитала…

В его словах снова чувствовалось разочарование, которое не смогло пройти мимо психиатра. Камила снова сделала записи в своем ежедневнике и принялась внимательно слушать пациента дальше.

— Так кто она?

— Вы о ком?

— Мариса…

— Это очень долгая история, — Пабло как-будто сам себя уговаривал ее не рассказывать.

Глядя на свои наручные часы на тонком запястье, Камила тепло улыбнулась и произнесла.

— А я никуда не тороплюсь, Сеньор Бустаманте…

====== 1 Мариса ======

Я с детства была огромной выдумщицей. Маме приходилось много работать, поэтому она часто брала меня к себе в театр, где я была полностью предоставлена самой себе. В моем распоряжении были театральные подмостки, что находились за кулисой, гримерные, метр на метр, в которых было тесно даже дышать, а костюмерная — это вообще было мое любимое место во всем театре. Я могла одеть на себя перья, боа, шляпки и, кривляясь, танцевать перед зеркалом. Став немного старше, мне понравилась идея подслушивать разговоры взрослых актеров и записывать их в отдельный блокнотик. Вечером я пересматривала записи, переносила все услышанные новости и сплетни на бумагу, составляя их в короткие истории. Наверное, оттуда и пришла моя страсть к писательству. Именно тогда, в школьные годы, я решила стать журналисткой.