Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе

Изменения, совершающиеся теперь в обычно дремлющей экосфере, подобны цепной реакции. Скорость вымирания увеличилась по сравнению с прошлым во много раз. Даже поражающая воображение гибель животных в североамериканском плейстоцене и в эпоху рептилий растягивалась на тысячи и миллионы лет соответственно. В нынешнюю эпоху тысячи видов находятся под угрозой исчезновения, для которого потребуется всего только несколько десятилетий. Многих из них уже нет.

Опубликованный в январе 1976 года министерством внутренних дел США список находящихся в опасности или угрожаемом положении животных во всем мире включал 435 видов. В докладе, подготовленном для Конгресса в 1975 году, ученые Смитсонианского института высказали рекомендацию добавить к этому списку почти 3000 видов растений. Некоторые исследователи, особенно в области биологии моря, считают, что в беде находятся много других видов. Они полагают, что преобладание наземных животных в этом списке, так же как его скромные размеры, только вводят в заблуждение. Скрытая от глаз человека жизнь на окраине континента, может быть, исчезает с ничуть не меньшей скоростью, чем более заметные создания на суше.

Некоторые ученые заглядывают дальше и предсказывают наступление эры, когда целые экосистемы окажутся в угрожаемом положении. О том, что крупные и жизненно важные экологические системы уже сейчас находятся под угрозой, свидетельствует трагический упадок американских солончаков. Многие экологи моря указывают теперь на банку Джорджес, чье живое богатство уже обобрано или подорвано и которую вот-вот начнут бурить для добычи нефти, как например морской экосистемы, которую в будущем ожидает крах. Они утверждают также, что мелководные районы северной части Мексиканского залива и некоторые участки моря, прилегающие к Южной Калифорнии, возможно, тоже подвергнутся такому стрессу, с которым восстановительные силы природы не смогут справиться. Крупные утечки нефти в северо-западной части Тихого океана или в водах Аляски будут оказывать на все живое в море опустошительное воздействие, исцеление же будет происходить чрезвычайно медленно и, скорее всего, оно не будет полным.

Хотя и с запозданием, сейчас появились новые идеи, вселяющие надежду на сохранение по крайней мере нескольких небольших участков подводной целины на континентальном шельфе. Под толщей воды скрыты такие уникальные и ценные места — Акейдия и Эверглейд, Биг-Тикит и Редвидс на северном побережье, каньоны банки Джорджес, в которых обитают омары, и каньон Гудзон, древний риф на кромке шельфа штата Южная Каролина и соляные холмы в северо-западном районе Мексиканского залива. Отдельные участки, заросшие бурыми водорослями, и фиорды от Калифорнии до Алеутских островов также имеют право считаться невозместимым национальным достоянием. Несмотря на то, что многие места выведения морских млекопитающих и птиц не попали под этот статус, их миграционные пути и места зимовок должны получить такую же защиту и стать заповедниками. Нужно оберегать даже такие места, которые люди не находят привлекательными, потому что, например, кишащие жизнью пески шельфа и биоценозы в щелях и узких промежутках между валунами в каменистых россыпях представляют собой не менее интересные и уникальные зоны жизни на Земле. Многие заповедники должны получить статус районов неприкосновенной природы. Промысловое рыболовство в них должно быть запрещено. Использование их в качестве зон отдыха следует также ограничить. В относительно мелководных местах, таких, скажем, как северозападная часть Мексиканского залива, суда должны направляться в обход границ заповедника. Потенциальные источники загрязнения, например порты, нефтяные причалы и источники тепловых стоков, должны быть удалены от заповедников на много километров.

Необходимо предпринять подробные экологические исследования предложенных заповедных участков, с тем, чтобы удостовериться в том, что в их границах может быть обеспечено самостоятельное существование естественной системы. Могут возникнуть специальные проблемы в отношении мигрирующих видов, выходящих за пределы заповедника в опасные районы, как это происходит с бродячими стадами в крупных национальных парках Африки. Возможно, что потенциально опасные транспортные средства и промышленные предприятия будут вынуждены придерживаться минимальных расстояний от заповедников, которые будут варьироваться в зависимости от характера их воздействия на среду. Рассчитать зону воздействия теплового загрязнения будет довольно легко. Определить опасность от рассеивания специфических химических веществ или твердых микрочастиц будет более трудно.

По отношению к континентальному шельфу мы находимся в таком же положении, в каком мы оказались, когда перед нами открылась земля, полная естественных богатств и красоты. Из-за экологического невежества большая часть этого богатства и прекрасные ландшафты, которые великий эколог Алдо Леопольд назвал морем прерий, уничтожены пыльными бурями, эрозией и, в более близкие к нам времена, нитратными удобрениями, отравившими источники пресной воды. Наш континентальный шельф более уязвим, чем пустынные прерии, хотя бы потому, что он более доступен. Находясь рядом с наиболее населенными районами страны, шельф — не в пример Западу — будет «завоеван» не поколениями пионеров, с трудом продвигавшихся по целине, а мощной техникой, притом всего за несколько лет.

Создание морских заповедников не следует рассматривать просто как угождение прихотям нескольких эстетов, занимающихся подводным плаванием, ученых и энтузиастов погружений в подводных аппаратах. Потребность сохранения возможно более широкого разнообразия подводных ландшафтов и биоценозов обусловлена вескими причинами, которые опираются на общие экологические принципы и на более специфические нужды биомедицины.

Новые аргументы, приводимые учеными для обоснования необходимости сохранить окружающую среду, диктуются тем, что ускоренный темп вымирания сильно сузит будущие возможности человека. Биотическое многообразие среды подводной пустыни представляет собой кладезь, обеспечивающий генетическую изменчивость. В каком-то смысле она является обширным хранилищем книг, где наряду с произведениями огромной ценности встречаются и нестоящие работы. Особенно хорошо представлены здесь руководства типа «Как достигнуть лучшей жизни». Они сложно зашифрованы и содержат указания, как управлять самыми сложными из существующих механизмов, но их таинственные формулы, относящиеся к любым превратностям жизни на Земле, могут быть расшифованы и использованы человеком.

Генетическое разнообразие наземных растений имеет неоценимое значение для растениеводства. Ржи, пшенице и другим хлебным злакам переданы гены диких трав, устойчивых к болезням и засухе. Но уже сейчас генетики сокрушаются по поводу утраты сотен видов диких растений, от которых можно было бы позаимствовать полезные качества для хлебных злаков.

На континентальном шельфе естественное генетическое многообразие может иметь чрезвычайно важное значение для развития в будущем марикультур, то есть для ведения морского хозяйства. Марикультура отстает от агрокультуры на столетие и больше, но предпринятые недавно попытки селекции устриц и креветок вселяют надежду на то, что отставание скоро будет ликвидировано. Дикие популяции этих животных на шельфе, возможно, обладают генами, которые вызовут увеличение скорости роста разводимых форм и повысят их сопротивляемость болезням и паразитам.

Приблизительно в последнее десятилетие стало известно, что дикая природа обладает удивительными запасами лекарств, к описи которых ученые только начинают приступать. В первую очередь это касается моря, в котором фармакологи открыли вещества с совершенно новыми лечебными свойствами. Из губок добывают новые антибиотики; у оболочников найдены противоопухолевые вещества; другие морские организмы доставляют теперь антикоагулянты и средства для сердечно-сосудистой терапии. Особенно примечательны работы с целью получения сильнодействующих лекарств против рака из таких невероятных источников, как морские звезды и водоросли.