Под знаком тигра

– М-да… Поросёнок меня спас. Больной, хромой поросёнок. Отстал от табуна и прыгал на трёх ногах, изо всех сил пытаясь догнать сородичей… Попрыгает и встанет, отдыхает, попрыгает и встанет… Вот тут-то тигр и не выдержал. Пошёл к нему наперерез. Даже ни разу не оглянулся, словно и не было трехсуточной осады.

А я выждал время и – бегом в зимовье. Но бежать не смог! Ноги свело от долгого сидения. Так на полусогнутых и доплелся. 20 метров за 20 секунд.

А ты спрашиваешь: «Почему седой?» Вот он какой – тигр.

Глаза

– А скажи-ка ты мне, уважаемый: почему меня тигр не трогает? Каждый год с ним встречаюсь. Бывает, метров с пяти друг другу в глаза смотрим, а не трогает. Что это? Мистика? Да мне уже скоро семьдесят. Всю жизнь в тайге. Всю жизнь в Охоте. А в тайге, сам знаешь: чего только не происходит. Всего насмотрелся. В Бога не верю. Верю в Природу, в Тайгу – всё от Неё, всё по Её законам. А тигр у нас – высший судья. Некоторых наказывает. Некоторым на глаза показывается. А некоторые всю жизнь его увидеть мечтают, но не могут. Меня же тигр от себя далеко не отпускает, всё о себе напоминает. Уже лет тридцать. Каждый год. То тигрята, то Матка, то сам Хозяин. Говорю же – года не было, чтобы не встретился хотя бы с одним.

– Не трогает, потому что глаза у тебя добрые и спокойные. Видит тигр по твоим глазам, что не хищник ты и не добыча, – потому и не трогает. Если б взгляд у тебя был трусливый или наглый – был бы ты наказан. Ей-богу.

Ворюга

– Как клюёт? Да никак! Не езжу на рыбалку. Уже давно.

Почему? Да не хочу!

Не веришь? Тебя бы так напугали – и ты бы перестал.

Нет, не рыбоохрана. Чего её бояться? Уже пуганый-перепуганый.

Кто, кто? – тигр!

Вот представь себе: тигр!

Да, в тех местах, где люди часто толкутся, тигр, конечно, редко появляется. Так и рыба там не такая: или пуганая, или мало, или маленькая. И вообще, не люблю, где народ, где все. А где народа нет, там и зверь, и рыба, и тигр часто ходит. Вот и пуганул.

Нет, не ревел. В том-то и дело, что всё тихо и спокойно, «на глазах», так сказать, «у публики».

Ну, ладно, расскажу.

В общем, поехал со своими за кетой. На свои места. Всё там в лучшем виде: и место удобное, и рыбы всегда полно. Одно плохо: до машины больше тридцати метров рыбу носить. С другой стороны, это и безопасней, если рыбоинспекция нагрянет. Вот поставили сеть, посидели, «чай» попили. А тут и рыбы набилось.

Стали снимать «урожай», в мешки складывать. И попался один самец-зубак килограммов на пятнадцать! В жизни такого не видел!! Ну, посмотрели, пофотографировались все с ним – в мешок и в машину. Потом ещё несколько мешков поймали и перенесли в машину. Потом ещё… И тут такая картина: стоит раскрытая машина, я несу к ней новый мешок рыбы, осталось дойти метров десять всего, и тут выходит прямо к машине… тигр! Здоровенный! Обошёл машину вокруг, на меня только зыркнул пару раз, ну а я обмер, стою, не шевелясь. А он голову в открытую дверцу всунул, схватил мешок с кетой и – понёс в кусты!

Испугался я тогда сильно – ничего ведь, гадость, не боится!

И главное, выбрал мешок с той самой, рекордной, рыбиной!!

Я читал, что тигры при случае не брезгуют рыбой, но специально, как медведи, они рыбу почти не ловят. Но чтобы здоровенный тигр воровал рыбу на глазах у людей из автомобиля?! Вот ворюга! И всю охоту к рыбалке отбил!

Ворюга!

Молитва

Бог свидетель: не хотелось мне ехать. Хоть и пришла долгожданная весть, что обнаружены следы дальневосточного леопарда в заповедном районе, где когда-то он обитал. И вдруг сплошные сомнения. Но куда деваться – поехал.

Как чувствовал: вместо следов редчайшего зверя – следы обыкновенной рыси. Целый день прошел напрасно! Останавливаюсь в задумчивости. Чем же сейчас заняться? Возвращаться на кордон неохота: никакого интереса сидеть в избушке одному, а потом готовить ужин для себя и сотрудников, которые придут затемно. Скучающе оглядываю обступившие со всех сторон сопки и неожиданно понимаю, что с утра шумевший ветер куда-то исчез, захватив с собой сероватые зимние облака. Близкий купол неба словно опирается на вершины седых сопок и светится ослепительной лазурью. Розовеющее вечернее солнце приятно пригревает: ласкает застывшую за зиму землю.

– Хорошо-то как, Господи! Да ведь сегодня ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВЕСНЫ!

Наполненный желанием отрешиться от забот человеческих и воспарить над суетой земной, поднимаюсь по склону сопки и с удивлением обнаруживаю все признаки новорождённой весны: пряные проталины, осевший голубоватый снег, набухшие почки, прошлогодние зелёные травинки, робко выглядывающие из-под ледяных кристалликов.

– А краски-то, краски какие вокруг!

Путь загородила сухая валежина, словно приглашая присесть, дать отдых уставшим ногам и насладиться в полной мере тишиной, весной, природой да записать впечатления дня в дневник. Строчки неторопливо ложатся на розовые от закатного света страницы. Последнее предложение, но рука испуганно дёрнулась от громкого звука треснувших рядом сучьев, наискось прочертив линию от незаконченного слова через весь лист.

Сквозь густой кустарник полыхнул на солнце бок зверя.

Тигр!

Совсем близко!

Я замер, надеясь остаться незамеченным. Все мысли и чувства заполнило только одно – передо мной тигр!

А он, выйдя из зарослей, сразу же заметил меня. Мгновенно подобрался, уши стали торчком, глаза блеснули зелёным светом.

Этот леденящий взгляд проникает в самую душу. Вот это зверюга! Меня вдруг затрясло от громовых раскатов тигриного рыка: словно гигантские каменные глыбы перевернулись, сталкиваясь друг с другом и оглушительно грохоча. Казалось, всё вокруг трясётся от такого звука. Вот это глотка! Влажно блестевшие клыки чётко видны в приоткрытой пасти. Они будто нацелились на меня и, покачиваясь в такт быстрым шагам, стремительно приближаются. А у меня никакого оружия – только ножик перочинный!

Ноги мои подбрасывают тело в боксёрскую стойку, обречённо дрожат. Ладони беспомощно мельтешат перед лицом, отгоняя непрошеное видение. Голос, отчаянно вырвавшись из сдавленного страхом горла, всхрапывает:

– Уходи! Уходи отсюда! Я тебе ничего плохого не сделал! Уходи!

Не дойдя до меня несколько шагов, тигр… останавливается. В памяти лихорадочно вспоминается всё услышанное, прочитанное о поведении человека при встречах с крупными хищниками: «Взять себя в руки! Не поворачиваться к тигру спиной! Не отводить взгляд! Не делать резких движений! Не переставать с ним разговаривать!»

И отчаянный, бессмысленный монолог побежал с моего языка и, казалось, полился тигру в морду холодной струёй:

– Киса, ты же умница, большая, сильная, зачем тебе меня трогать? Ну давай разойдёмся. Я – туда, а ты – в другую сторону. Я тебе ничего плохого не сделаю, у меня даже оружия нет. Ну уходи, пожалуйста! Отпусти меня!

Тигр не двигается. Глаза его желтеют, тёмные зрачки уменьшаются и смотрят мимо меня. Понемногу успокаиваюсь и я. Закаменевшие мышцы медленно расслабляются. Сердце, колотившееся в горле и где-то в ногах, опускается, поднимается, соединяется в одно, возвращается на место. Улеглись и волосы, недавно от ужаса безысходности рвавшиеся вверх и, казалось, отрывавшие макушку.

Пока говорю, тигр не собирается нападать, пока смотрю ему в глаза, он не смотрит на меня. Может, рискнуть уйти? Дрожащая нога медленно приподнимается. Шаг назад. Сухой хруст сминаемых листьев пробивается через беспрестанный разговор с тигром к его ушам. Резкий поворот тигриной головы – и замерцал мех от каждого шага заходящего за мою спину зверя.