Московский зоопарк. Записки служителя

И так Владимир Владимирович за тридцать лет в обходах поднаторел, что стал вместо них объезды делать. На машине. На «Волге» черной.

Заезжает в зоопарк с Большой Грузинской и, не снижая скорости, зоопарк объезжать начинает. А служители едва из-под колес выныривать успевают и говорят друг другу:

— Вон директор поехал. Обход делает!

И такой у Владимира Владимировича глаз на неполадки наметанный, что он их через тонированные стекла, на скорости шестьдесят километров в час видит. В отделы при этом, не заходя.

Объедет директор весь зоопарк и к себе, в «директорскую». А служители, выходя из-за клеток, где от «Волги» спасались, друг с другом делятся. Это ж надо так уметь, чтобы на такой скорости все неполадки увидеть и не врезаться!

Да, такое кто-попало не сможет. Тут опыт нужен! Зоологический и водительский!

Комиссия

Каждый вторник в Московском зоопарке комиссия случается. Замдиректора по зооветеринарной части, Фролов, обходит весь зоопарк. Смотрит на все внимательно — порядок ли? Убрано ль? Учтены ли замечания прошлого обхода? Многие остаются неучтенными, и тогда замдиректора их заново замечает.

Но, конечно, это он не по доброй воле делает. Он же тоже человек и не любит жизнь людям портить. Это его директор заставляет, которого он — зам. А того — сам Юрий Михайлович Лужков — мэр города Москвы. А уж того, Президент Путин, наверное… Вызывает он к себе Юрия Михайловича и говорит:

— Почему это Юрий Михайлович во вверенном вам зоопарке, в птичьем отделе, с аистом клетка третий день не чищена. Отчего ж?

И начинает мэр города Москвы извиняться. Объяснять, что аист нынче буйный сделался, никого в вольер совсем не пускает. Кусается. Оттого и клетка грязная.

А Президент, умная голова, указывает:

— Пускает-не пускает, а посетителям нашей Родины мы показывать грязные клетки с аистами не имеем права. Устраните!

Мэр, конечно, кивает. Не будет же он Президенту возражать! Тут же едет к себе в мэрию и вызывает Владимира Владимировича Спицына — директора зоопарка. Объясняет, что на подотчетной ему территории замечена грязная клетка с аистом. Нужно немедленно исправить, а то безобразие получается. Перед миром неудобно. Что же — наша страна хуже всех?

Пугается, понятно, такого поворота дел директор Спицын. Неужто сам президент по зоопарку ходит? Грязные клетки с аистами замечает? Едет скорее в зоопарк и зовет замдиректора. Мол, отчего ж это у нас клетка с аистом грязная и такой позор на всю страну случился?

Замдиректора, само собой, тоже краснеет, объясняет, что, мол, за всем не уследишь. Но меры будут приняты. И бегом в птичий отдел, к его заведующему Николаю Скуратову. Мол, отчего ж это, заведующий Николай Скуратов, твои аисты по колено в грязи стоят и тем нас на весь мир позорят? Может, ты своей должности не соответствуешь? Ты подумай.

Скуратов тут же думает и отвечает, что должности своей он, конечно, соответствует, но аиста они исправят. И приказывает тут же найти Женю Удалова, который за этим аистом смотрит.

Приходит Женя Удалов к Скуратову. А тот спрашивает:

— Сколько же Женя можно у аиста не убираться, чтобы это дело даже Президент заметил?

— А чего мне?.. — отвечает Женя Удалов. — Пока аист кусаться не перестанет, я к нему в клетку не пойду. Что я — враг себе?

— А кто ж убираться у аиста будет? — удивляется Николай Скуратов.

— А хоть и президент! Если его грязные клетки с аистами не устраивают…

Сунет руки Женя в карманы и обратно уйдет, чай пить. А, ведь, мог бы и аиста к себе вызвать. Спросить: что это ты, мол, дорогой, всех кусаешь и убираться у себя не даешь? Тобой даже Президент интересуется.

Но не стал птицу пугать. Потому что любит он животных. Женя-то.

Летучие собаки

Услышал я, что есть у нас в Московском зоопарке летучие собаки и задумался, какие ж они? Наверное, как собаки, но с крыльями. А потом соображать начал, зачем же собаке крылья? Собаке за забором сидеть надо и гавкать. С крыльями же никаких «за забором» не получится, улетит такая собака, и дело с концом. А что это за сторож, который летает, где попало? Особенно — если ночью. Когда самые воры…

И решил я посмотреть своими глазами, что это за собака такая? И очень ли она летучая?

Спустился я в галерею «Ночной мир», где собак этих показывали, и к одной вольере подошел.

Смотрю, висят такие шерстяные груши на потолке. Размером с носок тридцать восьмого размера. И по форме очень, на выжатое, но еще не расправленное белье похожи. Только с глазами. И висят вниз головой. Неужели, думаю, летают?

Тут одна порция выжатого белья развернула крылья, замахала и полетела. Вот это да, думаю, белье летает!

Потом следующий моток развернулся. И еще один… и стали все по вольере летать. Даже в глазах зарябило. Стало казаться, что они уже не только в вольере, они уже и в голове у меня летают.

Насмотрелся я на летучих собак и вышел из «Ночного мира». А про себя твердо решил, что все белье на веревках теперь прищепками прищеплять буду. Чтобы не улетело.

Павлины

Приехал как-то директор Московского зоопарка Спицын из поездки по Америке, вызвал к себе начальника птичьего отдела Колю Скуратова и говорит:

— Я там в зоопарках видел, что павлины без клеток гуляют, так просто. По улице. Как голуби. Давайте мы своих тоже отпустим. Пусть гуляют.

— Побойтесь Бога, Владимир Владимирович, — отвечает начальник птичьего отдела Коля Скураптов. — Там же тепло и публика дисциплинированная. А у нас, во-первых, хулиганы, а во-вторых — зима! Зима даже страшнее!

— Мы что, — спрашивает Владимир Владимирович, — хуже американцев? Скажи, хуже?

— Да лучше, Владимир Владимирович, — но павлины замерзнут!

— Скажи-ка, начальник птичьего отдела Коля Скуратов, — говорит Владимир Владимирович, — а павлины у нас наши или американские?

Коля сверился с бумагами и отвечает:

— Наши, Владимир Владимирович.

— Ну, а раз наши, чего ж ты за них переживаешь? Значит закаленные, приспособленные.

— Ну а хулиганы? — почти кричит Коля. — Украдут же павлинов. Знаете, у нас хулиганов сколько? На всех их павлинов не напасешься.

— Так надо каждому объяснять, что павлины — для красоты, а не чтобы красть. Тогда их никто и воровать не станет. С людьми работу вести надо.

Ничего на это не смог возразить Коля Скуратов и пошел павлинов выпускать. А, выпуская первого, говорил:

— Вот своруют павлинов, потом все на меня повесят. Скажут: Коля Скуратов всех павлинов растранжирил.

А павлины удивленно выходили из клеток, словно не верили, что их задарма отпускают. Далеко от ящиков не отходили. Ждали, что сейчас обратно загонять начнут. Чувствовали, что здесь обязательно какая-нибудь пакость кроется. Обходили осторожно клетки, крутили головами — пакость искали. Потом встряхивали крыльями, словно плечами пожимали, поднимались в воздух и рассаживались на небоскребах. А один из них взлетел на Белый дом Правительства. Ах, как на нем павлин смотрелся! И вдруг бы посмотрел Президент Путин на павлина и сказал:

— Откуда ж это такая красивая птица? Неужели из Московского зоопарка? Надо за это его директору Владимиру Владимировичу Спицыну и начальнику птичьего отдела Коле Скуратову медали дать. Директору — золотую, а Коле — бронзовую. За инициативу!

Но пока еще безмедальный Коля Скуратов посмотрел на павлинов летающих над высотками и сказал:

— А может, и не своруют. Шестнадцать этажей все-таки. Пока хулиган по всем по ним топать будет, неужто павлин убежать не успеет?

И успокоенный начал думать, кого в освободившиеся клетки посадить. Не пингвинов ли?

Павлины в Москве

Коля-то директора послушался, но — наполовину. Потому что решил на теплые полгода павлинов выпускать, а на холодные, тех, кого хулиганы поймать не успеют, в теплые зимники сажать. Чтобы не померзли. У нас ведь такие минусы бывают, каких в Америке отродясь не видели.