Длиннохвостое райское диво

Но когда мы подошли к действительно ремонтировавшемуся гнезду, я с трудом сдержал смех. Это была не мухоловка, а, кто бы мог подумать,— самая обыкновенная сорока. Единственное, что мой проводник сразу же ухватил из объяснений, это то, что у птицы голова до синевы черная, а хвост — очень длинный.

В действительности же гнездо райской мухоловки нельзя перепутать ни с каким другим. Начинают «супруги» его строить незаметно. Сначала на месте раздвоения или просто пересечения веточек появляется небольшое ажурное переплетение тонких лубяных волокон. Затем оно приобретает форму небольшой чашечки, которая уже прочно прикреплена к ветке липкой паутиной. К вечеру второго дня гнездо обычно наполовину готово, а к концу третьего или четвертого — в него можно откладывать первое яйцо. Однако птицы не спешат и лишь спустя два-три или даже пять дней начинают нестись.

В основном строит гнездо самка, и делает она это в течение всего светового дня без перерыва. В полдень она приносит стройматериал по десять-пятнадцать раз в час, а утром с девяти до десяти часов — до пятидесяти раз. Самец в это время летает по участку и охраняет его от вторжения соседей, песнями предупреждая, что место занято. Любопытно — чем интенсивнее работает самка, тем чаще поет самец. Время от времени он подлетает, усаживается на ветку и, как бы проверяя качество работы, внимательно осматривает, что сделано. Затем он усаживается в гнездо и осторожно, перьями подбородка, разглаживает паутину на наружных стенках. Бывает, что прилетевшая самка прогоняет недоверчивого «контролера», который поспешно удаляется. Очень редко самец сам приносит прядь паутины или тонкий стебелек.

К концу мая мнимое легкомыслие «главы» семейства кончается. В это время в гнездах появляются яйца, и начинается самый ответственный период — насиживание, а затем выкармливание птенцов. Обычно самка откладывает три-четыре яйца, реже — два или пять. Размеры их невелики: длина в среднем двадцать, а ширина — пятнадцать миллиметров. Откладывает самка по яйцу в сутки, причем в ночное время, ближе к рассвету. Окраску яиц удачно описал Н. А. Зарудный: «...Основной фон свежих яиц бледно-розовый. Отметины вообще не особенно многочисленны и везде, даже на тупом конце яйца, оставляют основной фон ясно видимым. Они мелки и имеют вид точек красновато-коричневого цвета. Иногда на одном-двух яйцах одной и той же кладки эти отметины образуют вокруг полюса тупого конца подобие венчика...»

В июне частота пения райских мухоловок заметно снижается. Да и заниматься, на первый взгляд, никому не нужными вокальными упражнениями почти некогда — идет массовое насиживание. Семья семье рознь, но многие пары относятся к этому очень серьезно.

Наблюдая как-то из специально построенного шалаша, я убедился в том, что райские мухоловки имеют хорошо развитое чувство времени. Родители по очереди сменялись на гнезде. Когда насиживала самка, самец кормился, облетал участок и пел. Затем он садился на яйца, а она улетала. Смены в течение второй половины дня происходили через каждые 24—26 минут, и по ним можно было сверять часы. Но ближе к сумеркам у дружной четы начали случаться размолвки. Чем-то обеспокоенный самец прилетел к гнезду на десять минут раньше и уселся на ближнюю ветку, с недоумением уставившись на самку, которая и не думала освобождать место. Нарушив регламент насиживания, он вывел из себя партнершу, которая, сорвавшись с места, прогнала его. Когда же настало истинное время смены, самец не явился, а, прилетев позже, получил очередную взбучку. Как бы поняв свою вину, он осторожно опустился в гнездо, аккуратно по очереди перевернул яйца и низко свесил длинный хвост. С наступлением сумерек на яйцах непрерывно остается одна самка. Так продолжается в течение двенадцати-четырнадцати дней, пока не появятся птенцы.

В первый год изучения гнездовой жизни райских мухоловок из-за осторожности птиц во время строительства и откладки яиц мне никак не удавалось определить продолжительность насиживания. Попадались уже законченные кладки. Правда, один обнадеживающий случай был.

Совершая свой обычный маршрут по проверке гнезд, я увидел новое, с незаконченной кладкой. Казалось бы, достаточно через несколько дней его еще раз посетить и пересчитать яйца, чтобы установить точную дату начала насиживания. Но, вернувшись к гнезду, я его не узнал. На месте изящной чашечки висел небрежный шар из свежих листьев, в основании которого были заметны знакомые лубяные волокна и паутина. На камнях под гнездом лежали остатки трех яиц с уже высохшим содержимым. Я постучал по новоявленной хатке палкой с привязанным на конце зеркальцем (оно предназначено для осмотра содержимого высоко построенных гнезд), в нем отразилось изображение небольшого зверька. Это была лесная соня — любительница полакомиться птичьими яйцами и, как оказалось, способная к захвату чужого жилища.

Имеет смысл рассказать и о других врагах райских мухоловок. Частыми разорителями гнезд являются змеи. Например, в Каратау не раз встречались на деревьях в поисках очередной жертвы разноцветный и узорчатый полозы. Последний из них вообще специализируется на питании птицами, их яйцами и птенцами. Змеиный почерк «преступления» однотипен: гнездо остается целым без каких-либо следов разорения, а содержимое бесследно исчезает. Однажды, фотографируя пятидневных птенцов, я обратил внимание, что с криком мечущаяся самка взволнована чем-то еще, кроме моего присутствия. Оказалось, на одной ветке с гнездом, в полуметре от него, притаившись, висел узорчатый полоз. Его размеры были такими, что он смог бы управиться со всеми четырьмя птенцами. На этот раз полозу не повезло, и он быстро полетел в мой специальный полотняный мешочек, предназначенный для змей. К сожалению, впоследствии он сбежал, оставшись неизмеренным и непомеченным.

В долине реки Боролдай и в урочище Джолбарскамал врагом номер один для райских мухоловок были многочисленные там сороки. Как известно, они склонны к разорению чужих гнезд. Однако эти любительницы полакомиться яйцами зачастую их не съедают. Причина в том, что когда сорока устраивается на край гнезда, оно или отрывается или, оставаясь на ветке, переворачивается вверх дном, а содержимое вываливается в речку или на камни.

Но достается и врагам. Как-то две семьи мухоловок при поддержке пары иволг с успехом выдворили из леса забредшую сороку. В другой раз тем же кончился конфликт с кукушкой, когда пара райских вместе с парой серых мухоловок с трудом отогнали ее от своих гнезд, расположенных на одном ясене.

Взаимоотношения райской и серой мухоловок неясны. Некоторые орнитологи считают этих птиц конкурентами. Такое не исключено, но делить им, кажется, нечего, ведь кормятся эти два вида в разных ярусах леса, гнезда устраивают по-разному и друг к другу относятся обычно с полным безразличием. Но однажды мне довелось наблюдать оригинальный случай поочередного занятия этими птицами одного и того же гнезда. Построили его райские мухоловки, отложили туда яйца и вывели птенцов, которые успешно вылетели. Через три дня в выстилке гнезда появилось много шерсти и перьев, а еще через два — первое яйцо серой мухоловки. Эти птицы также успешно вывели трех птенцов. Со стороны истинных хозяев гнезда, в течение месяца остававшихся со своим выводком тут же поблизости, не было проявлений какого-либо видимого недовольства. Через год райские мухоловки отремонтировали и заняли вновь свою постройку.

Гораздо сложнее внутрисемейные взаимоотношения райских мухоловок. Нередко наблюдаются случаи полигамии, иначе говоря — многоженства. В пернатом мире, среди видов, живущих парами, это не такая уж редкость. При полигамии у райских мухоловок на участке, охраняемом самцом, две самки. Обе самостоятельно строят два гнезда и, казалось бы, вполне нормально растят потомство. Но в действительности «тройной союз» кое-кому выходит боком.

Может ли один самец проследить, чтобы никто не вторгался в гнездовой участок, помочь обеим партнершам в насиживании, чтобы те «не протянули ноги с голоду», умудриться прокормить не три-четыре птенца, а шесть-восемь? Нереально, как бы он ни разрывался! Вот и отдает любитель «женского пола» предпочтение одной самке, а вторая видит его довольно редко. У «второсортной» подруги наблюдается большой отход яиц, которые гибнут при частых кормовых отлучках матери. У одной такой самки из четырех яиц вывелся только один птенец, да и тот недоразвитый. Другая в надежде стать мамашей просидела на трех болтунах двадцать пять суток, и неизвестно, сколько бы еще насиживала, если бы я не забрал у нее яйца.