Насекомые вокруг нас

Примеров таких переселений — масса!

Из Северной Америки в Евразию перебрались сорный подсолнечник, колючий паслен, полевая повилика, несколько видов щириц, два вида амброзии и т. п. В Северную Америку из Евразии переехали горчак розовый, зверобой, солянка галогетен, чертополох и многие другие.

В Средней Азии растет довольно редкая и неприметная ядовитая солянка галогетен. В 30-е годы нашего столетия она, как предполагается, с шерстью овец проникла в Северную Америку и полностью вытеснила в штате Ута местные пастбищные растения. Сейчас энтомологи заняты поисками врагов ядовитой солянки галогетен на ее родине.

В Австралию как-то случайно был завезен кактус Опунциа инермис. Он очень быстро размножился и стал злейшим вредителем пастбищ. Энтомологи не растерялись. Проведав родину кактуса, они нашли там бабочку Коктобластис какторум, которая только и питалась этим растением, и незамедлительно перевезли ее в Австралию. Бабочка очень быстро размножалась и уничтожала вредный кактус. С тех пор кактусы стали редки, а если кое-где и появляются, то поедаются гусеницами бабочек. На это мероприятие было израсходовано в 400 раз меньше денег, чем это потребовалось бы для применения химических и механических способов. Кстати, для борьбы с другим кактусом были использованы его заклятые враги — мучнистый червец и один вид бабочки.

В XVIII столетии из Европы в Америку случайно завезли зверобой Хиперкум перфоратум. В Северной Калифорнии это растение очень быстро распространилось и заняло обширные площади. Тогда с родины зверобоя привезли сразу несколько видов насекомых, кормившихся только этим растением: листоеда, златку и комарика. «Пришельцы» очень сильно размножились и уничтожили бесполезное растение, освободив от него ранее занятые площади.

Очень интересный пример использования насекомых против сорняков описывает английский ученый Кирпатрик в своей книге о насекомых тропиков.

В конце прошлого столетия из Британской Гвианы в Мавританию была завезена черная сага Кордиа макростахиа. Вначале никто ее не замечал. Но в 1912 году она распространилась вблизи сахарных плантаций. Примерно в то же время прошел довольно редкий в этой стране сильный ураган, который разрушил клетки, а содержавшиеся в них птицы Пикнонотус еркозус разлетелись. Они хорошо прижились на воле и впоследствии расселились широко за пределы ограниченной территории. А немного раньше — около 1906 года — предположительно из Барбадоса случайно завезли серьезного врага сахарных плантаций жука Пхителюс смити. Для того чтобы избавиться от этого вредителя, ввезли осу сколию Тифиа параллела, которая уничтожила личинок жука. Одновременно было замечено, что ос тифии привлекают цветы черной саги и они усиленно опыляют их. К тому времени вылетевших на волю птиц стало уже много, и они стали поедать ягоды черной саги и всюду распространять ее семена.

Что же произошло дальше? Черная сага завладела полями, пастбищами, естественными зарослями и посевами сахарного тростника и стала виновницей больших потерь урожая культур. Тогда принялись изучать насекомых-врагов этого растения на его родине и вскоре обнаружили: его листья усиленно обгрызают два вида листогрыза — Физонота алютацеа и Шематиза кордиае. После тщательной их проверки для того чтобы убедиться, что оба жука не смогут перейти на другие полезные растения и вредить им, листогрызы были перевезены в 1946 году в Мавританию. Но жук Физонота погиб, так как его яички и личинки стали нравиться местным муравьям. Зато другой жук — Шематиза — отлично прижился и вскоре стал настолько сильно обгрызать листья черной саги, что она прекратила приносить семена, почти совершенно исчезла и потеряла всякую опасность для сельского хозяйства.

Особенно много сложностей возникало на Гавайских островах между завезенными сюда растениями и насекомыми. В числе многих здесь появилось мексиканское декоративное растение — лантана, а из птиц — индийский скворец майна. Растение хорошо прижилось, этому способствовал и человек, украшая им свои сады и парки. Ягоды лантаны пришлись по вкусу майне, и она, питаясь ими, стала расселять их семена. Вскоре лантана завладела островами. Чувствовала она себя на чужбине превосходно, скот ее не ел, насекомых-врагов не было.

Перепуганные скотоводы обратились за помощью к ученым. В 1926 году на Гавайские острова из Мексики было ввезено 23 вида насекомых. Но ни одно из них не могло проявить своих доблестных свойств в борьбе с лантаной. Насекомых — ее предполагаемых врагов — продолжали завозить. Через 30 лет — к 1956 году — число их видов достигло полусотни. К счастью, среди них все же оказались те, на которых возлагали надежды. Особенно рьяным врагом растения стала маленькая мушка — Отромиза, личинки которой развивались внутри листьев. Лантана стала исчезать, и майне пришлось нелегко. И тогда обнаружилось то, чего никто не предполагал: за время своего процветания майна приспособилась поедать луговую совку — опасного вредителя сахарного тростника. Теперь, когда войско индийского скворца майны поредело, луговой мотылек снова стал наносить вред плантациям сахарного тростника. И ученые озабочены, как выйти из создавшегося затруднения.

Эти случаи говорят о том, насколько сложен биологический метод борьбы с вредными организмами и сколько неожиданных препятствий стоит на его пути.

В Северном Казахстане два жука щитоноски — Кассида небулоза и Кассида пелестрина — питаются листьями свеклы и некоторых диких растений. Но иногда (а почему, никто не знает) они нападают на злостного сорняка этих мест — на полевой вьюнок и полностью его уничтожают, очищая посевы. Так было, например, в 1952 году, когда жуки произвели прополку посевов зерновых культур, сэкономили средства совхозов и сохранили урожай. Не следовало ли в таких местах ограничить посевы свеклы с тем, чтобы щитоноски нападали на вьюнок и охраняли посевы других культур?

На полевом вьюнке, кроме того, обитает и другой его злейший враг — тоже листогрыз Гипокассида субферригинеа. Он привязан к своему растению и местами изрядно его уничтожает. Образ его жизни и возможности использования в практических целях не изучены.

В степной части Восточного Казахстана распространен злейший сорняк — полевой осот. Он особенно обильно растет на посевах пшеницы и сильно снижает ее урожай. В 1940 году, а затем почти через двадцать лет, в 1959 году, осот был полностью уничтожен черными личинками небольшого жука — листогрыза Кассида рубигиноза, и местные жители с облегчением вздохнули, увидев свои поля освобожденными от плена этого растения. К большому сожалению, этот жук почему-то очень редко помогает земледельцам, никто из ученых не знает его образа жизни. Неизвестно также, что мешает деятельности такого неожиданного друга сельского хозяйства. А между тем, если бы разгадать секреты его жизни, защитить его от недругов и заставить «работать» на колхозных полях, сколько урожая было бы спасено от гибели!

Этот случай говорит все о том же — насекомые сдерживают распространение многих вредных растений. Трудно предположить даже, что может произойти, если какой-то вид насекомого погибнет! Отсюда ясно, что применение пестицидов должно быть осознанным, умеренным. Уничтожая насекомых всех подряд, можно нарушить установившееся веками равновесие в природе.

Химики на это могут возразить. Сорняки, мол, не страшны, против них сейчас изобретают и применяют вещества — гербициды. Но уже есть доказательства того, что они приносят и вред: попадая в почву, поглощаются полезными растениями, а через них проникают и в наши продукты питания. Словом, и гербициды засоряют окружающую среду. Эти вещества не приемлемы для применения на громадных площадях пастбищ, так как не безразличны для животных.

Насекомых можно считать помощниками земледельца и в том смысле, что многие из них полезны для почвы.

Как известно, верхний слой земли кишит насекомыми. Они незримо копошатся в нем, пробуравливая его в различных направлениях, прокапывают ходы вглубь, выбрасывая землю наружу, затаскивают органические частицы. Разнообразнейшие личинки жуков, гусеницы бабочек, муравьи, термиты — все они производят колоссальную работу: рыхлят почву, повышают ее капиллярность, способствуют проникновению в нее воздуха и повышению ее плодородия продуктами своей жизнедеятельности.