Смерть слона

Луи Буссенар

СМЕРТЬ СЛОНА

Охота в Сьерра-Леоне

По правде говоря, меня в конечном счете буквально приводили в отчаяние встречающиеся на каждом шагу наемные сторожа и попадавшися то и дело столбы с надписями, вызывавшими как негодование, так в равной мере и искушение: «Охраняемые охотничьи угодья».

Бос и Солонь [1], эти райские уголки для охоты, уже стали потерянным раем; вход в него охранялся ангелами возмездия в желтых гетрах, в кожаных каскетках, с ружьями «лефоше», готовыми в любой момент составить на вас протокол.

Вы теперь уже не можете бродить по равнине или среди кустарников в ландах, не рискуя вызвать поток официальных бумаг, не навлекая на себя суровых наказаний со стороны безжалостных судей и не заработав, в конце концов, судимости…

Вот в каком положении мы уже оказались в благословенном 1884 году.

Значит, приходилось либо отказаться от давней страсти к охоте, либо стать охотником на фуражки [2].

Но демон охоты не боится никаких заклинаний, а что до стрельбы по фуражкам — она меня мало прельщает…

Итак, нужно было найти средство, чтобы примирить вполне объяснимые грешки охотника и интересы бездушных землевладельцев. Я принялся искать таковое и вскоре нашел его. Впрочем, оно оказалось весьма простым и доступным каждому, кто захочет его применить.

Судите сами, поступайте так же, и вы не пожалеете.

Я упаковал пару добрых двенадцатикалиберных ружей с центральным боем, сопровождавших меня по всему свету, набил чемодан всем необходимым для трехмесячной экспедиции, отправился в Бордо и в один прекрасный вечер сел на пароход, отплывавший в Сенегал.

Вот так-то.

Прибыв в Дакар, я во время стоянки предавался праздности и рассеянно наблюдал за пассажирами английского парохода, направлявшегося в Сьерра-Леоне.

Вдруг кто-то обратился ко мне на правильном французском языке, но с явным иностранным акцентом:

— Черт возьми! А вы, милый, что тут делаете?..

Произнеся эти слова, высокий джентльмен с белокурыми усами и бакенбардами протянул ко мне обе руки.

— Капитан Мак-Дугал! — обрадованно воскликнул я, отвечая ему таким же крепким рукопожатием. — Да будет благословен случай, позволивший нам встретиться!

— Случай — это провидение для путешественника. Повторяю: что вы здесь делаете?

— Я собираюсь поохотиться, но так, чтобы на счету у меня было больше убитой дичи, чем судебных протоколов. А вы?

— Я еду из Шотландии, чтобы вновь занять пост резидента во Фритауне [3].

Капитан Мак-Дугал — мой давнишний друг, с которым я познакомился десять лет тому назад на Тринидаде [4], но затем надолго потерял из виду.

В нескольких словах я ему обрисовываю мою злосчастную охотничью судьбу. Он смеется, а затем произносит:

— Вы хотите охотиться обязательно в Сенегале?

— Главное для меня — охота… хочу вволю настрелять африканской дичи — от лесного жаворонка до слона.

— Тогда я возьму вас с собой в Сьерра-Леоне, и, клянусь великим святым Губертом [5], вы получите полное удовлетворение. Договорились?

Предложение показалось мне соблазнительным. Зная, что мой друг подобен неустрашимому Нимроду [6], я без каких-либо колебаний отвечаю «да» и прошу носильщика перенести мой багаж на английский пароход.

Спустя два дня мы прибыли в административный центр британской колонии и еще через неделю отправились на охоту.

Вот это была стрельба, уважаемые собратья! Сколько волнений мы испытали и сколько добыли охотничьих трофеев! Наши двадцать пять носильщиков — крепкие, сильные и черные как смоль хрумены — с жадностью поедали застреленных нами диких животных!

Мой гостеприимный как истинный шотландец хозяин, щедро оплачиваемый правительством чиновник, был богат как набоб [7]. Он жил в роскоши, и я наслаждался ею с непосредственностью путешественника, привыкшего к лишениям.

О, как я ценил у своего хозяина умело составленное меню, разнообразный и обильный стол, включавший превосходные консервы, старые марочные вина, острые приправы, а также восхитительные благовония, отборные сигары и тому подобное!

Помню серебряную посуду, весело звеневшую и блестевшую на белой скатерти! Помню надувные ванны для утреннего туалета… кресла-качалки для дневного отдыха… кровати для ночного сна и огромную палатку, защищавшую нас от солнца, ливней и зловредных москитов, терзающих здесь путешественников!..

Между тем негры несли нас по бездорожью — через леса, равнины, ручьи, холмы, болота — в гамаках с легкими навесами из листвы. Без ложного стыда скажу: это было поистине восхитительно.

В течение трех недель мы следовали вдоль прекрасной реки Рокель, пересекающей эту английскую колонию с востока на запад. Вот уже три дня, как мы находились в огромном лесу, где на полянах паслись громадные буйволы с длинными-предлинными рогами; при нашем появлении они издавали хриплый рев.

Но все животные, даже самые свирепые, обращались в бегство при виде человека, а испуганные буйволы пускались наутек, выражая ревом свое недовольство.

Мне очень хотелось испытать на них мощь восьмикалиберного карабина, который мне одолжил Мак-Дугал.

Но капитан охладил мою прыть:

— Терпение, мой друг, и главное — не поднимайте шума!.. Сейчас мы идем по следу самых чутких, самых осторожных и самых быстрых животных, и бесполезный выстрел может заставить их умчаться миль [8] на пятьдесят.

— Что вы имеете в виду? Что за дичь мы преследуем?

— Заказанного вами слона, дорогой друг. Мамуто, начальник сопровождающих меня негров, сообщил сегодня утром, что они обнаружили совершенно свежие следы слонов, и завтра мы, несомненно, увидим этих животных в натуре.

— Значит, поблизости бродят слоны?

— Пять слонов, здесь, совсем рядом, совсем недалеко от нас!

Казалось, я вижу сон, и я вдруг с величайшим сочувствием подумал о своих собратьях-охотниках, что топают в гетрах по пыльным полям провинции Бос и доводят себя до изнеможения, преследуя какую-нибудь забившуюся в траву перепелку, покалеченного птенца куропатки или обезумевшего от ужаса зайца.

Я хотел бы пригласить их на свою следующую охоту, потому что я не эгоист и мне было бы приятно дать им возможность вдохнуть хоть несколько глотков воздуха, насыщенного пьянящим запахом безграничной свободы.

В то время как мы, откупорив почтенную бутылку, запивали настоящим бордо отличный консервированный амьенский паштет, начальник отряда носильщиков отправился на разведку и через час вернулся.

Благодаря своему испытанному чутью экваториального браконьера он в конце концов обнаружил в глубине леса тропу, проложенную слонами, по которой они проходили дважды в день. Эта тропа, окаймленная с обеих сторон подлеском из колючих акаций, связывает обширную равнину, на которой растет мягкая и вкусная трава, с небольшим озером, куда слоны ходят на водопой и где в жаркое время дня купаются, перекатываясь с боку на бок.

На пустынной в то время тропе надо было найти два места для устройства засад: одно — для моего спутника, другое — для меня.

Капитан скрылся в засаде у подножия высокой горы Банксиа-Паркии, заросшей от основания до вершины каучуковыми лианами, образующими непроницаемую завесу. Я же устроился в ста метрах от него, среди огромных корней баньяна, и мы приготовили ружья к бою.

Чтобы не мешать нам и не насторожить преждевременно слонов, носильщики остались в пятистах метрах позади; предварительно их начальник натер нашу обувь и одежду пахучей травой, чтобы отбить исходящие от нас запахи, которые он довольно неудачно сравнивал с запахом свежей рыбы.