Сатана и Искариот. Части первая и вторая

— Охота была успешной, как может видеть по добыче мой белый брат, — ответил он. — Скажет ли мне мой брат, откуда он приехал?

— С асиенды Арройо. Приветствую тебя от имени Быстрой Рыбы, который вместе со своими воинами находится у источника в скалах. Полный ли состав воинов находится у поста, к которому ты принадлежишь?

— Да, все на месте.

— А как дела наверху, в Альмадене? Там ли еще три сотни твоих собратьев?

— Мы ничего не слышали о том, чтобы там произошли какие-либо изменения. Если мой белый брат едет с асиенды, то ему известно, что там находится один бледнолицый по имени Плейер, который видел Виннету, вождя апачей. Действительно ли там был апач?

— Да, он видел его.

— Он снова уехал, чтобы освободить Олд Шеттерхэнда, которого захватил в плен Большой Рот?

— Олд Шеттерхэнд освободился без его помощи.

— Уфф! И оба этих воина теперь вместе?

— Да, по всей вероятности.

— Уфф, уфф! Тогда надо ожидать, что они приедут и к нам. Об этом следует немедленно сообщить в Альмаден.

— Этого делать не надо, так как я сам везу послание в Альмаден.

— Это хорошо. Но поедет ли мой белый брат так быстро, как надо, потому что весть о…

Внезапно он замолчал и уставился широко раскрытыми глазами на моих спутников, которые теперь настолько приблизились, что он смог различить их лица. Потом он продолжал, нащупывая рукой свой нож:

— Что я вижу! Я сражался с мимбренхо и при этом видел Сильного Бизона и его сыновей. Если я внезапно не ослеп, то это именно они сопровождают моего белого брата. Что я должен об этом подумать?

— Ты погибнешь, если сделаешь хоть один шаг с этого места! — ответил я, быстро направив на него свой штуцер. — Я — Олд Шеттерхэнд, и я запрещаю тебе двигаться с места!

Я увидел, как лицо его, несмотря на темный цвет кожи, побледнело. От испуга он выпустил поводья из левой руки, а правую сейчас же отдернул от ножа и пролепетал:

— Олд… Шет… тер… хэнд!.. А… это… его… вол… шеб… ное… ру… жье!

Он только взглянул на мой знаменитый штуцер, о котором ходило столько невероятных историй среди индейцев, и сразу же поверил моим словам.

— Да, это мое волшебное ружье, из ствола которого ты немедленно получишь десяток пуль в свою голову, если не станешь исполнять все то, что я тебе прикажу!

Все еще в замешательстве, не отвечая на мою угрозу, он тихо пробормотал:

— Олд Шеттерхэнд здесь! А где же Виннету?

— И он скоро появится, да еще приведет с собой воинов мимбренхо. А ну, прыгай из седла!

Тем временем подъехали мои спутники и окружили его. Он все еще не пришел в себя. Как во сне он слез с лошади и молча смотрел, как отвязывают от седла запасные ремни, и как этими самыми ремнями связывают его. Здесь Плейер заметил, что мы уже достаточно близко подобрались к посту и теперь надо было бы соблюдать осторожность. Мы все спешились. Двоих мимбренхо мы оставили охранять наших лошадей и пленного юма, тогда как другие продолжили путь пешком.

Конечно, шли мы не по открытой местности, а под деревьями. Прошло минут десять, и Плейер сказал:

— Ну вот, мастер, еще немного, и мы подойдем к небольшому пруду, у которого и должны находиться юма.

— Хорошо! Хочу показать, что мое доверие к вам возросло. Собственно говоря, я бы мог вас здесь и оставить, потому что вам может прийти в голову мысль подать какой-нибудь сигнал юма. Но я возьму вас с собой, однако предупреждаю: если нам не удастся захватить внезапно пост и вы будете тому виной, то с вами все кончено!

— Не беспокойтесь! Мне не придет в голову мчаться, широко раскрыв глаза, навстречу своей погибели.

Теперь мы продвигались вперед медленно и очень осторожно. Я подал Убийце юма только одному ему понятный знак, чтобы он не спускал глаз с Плейера, так как в момент, когда мы бросимся на юма, тот может попытаться удрать от нас. Вскоре мы увидели, как между деревьями блеснуло зеркало пруда. Возле него в ленивых позах развалились четверо краснокожих. Мы заметили только двух лошадей, а остальные бродили где-то поблизости.

Перебегая от дерева к дереву, мы еще больше приблизились к воде, а потом набросились на ошеломленных и не оказавших никакого сопротивления часовых. Плейер стоял со связанными руками поодаль, и лицо его приняло такое выражение, словно он от души радовался удачному нападению на своих недавних союзников.

Когда все было закончено, один из мимбренхо ушел, чтобы привести своих товарищей с лошадьми, а потом мы увидели, как по открытой равнине с запада приближается весь наш отряд. Он остановился возле пруда, где мы решили заночевать.

На следующее утро мы въехали в широкую, уходящую на восток долину, к которой примыкала с юга ложбина. В том месте, где они соединялись, трава на обширной площади была вытоптана или съедена, и мы увидели следы от колес и два до черноты выжженных кострища.

— Разве я вам не говорил? — сказал Плейер. — Здесь прошли повозки с провиантом, а значит, мой расчет оказался верным. Они останавливались здесь вчера вечером. В этом месте соединяются две дороги. Я пересчитал колеи и убедился, что перед нами проехало в самом деле пять фургонов. Конечно, мы не могли определить, сколько юма сопровождало караван, так как затоптанные следы прочитать было совершенно невозможно.

Теперь нам надо было идти по колеям. На мягком грунте они видны были отчетливо, и вскоре мы увидели следы шести сопровождавших повозки всадников.

— Значит, Мелтон послал шестерых проводников, — сказал я Плейеру, — собственно говоря, я не могу понять, зачем он это сделал. Шестеро проводников, конечно, излишни, а в качестве охраны для защиты фургонов это слишком мало.

— Возможно, — ответил он. — Но краснокожих-то было всего пятеро.

— Кто же тогда шестой?

— Или сам купец, у которого были в Уресе закуплены товары, или его представитель. Мелтон заплатил лишь половину цены, вторую же он собирался выплатить только после успешной доставки груза на место. Значит, в караване должен находиться человек, уполномоченный получить деньги.

— Свежесть колеи показывает, что повозки находятся совсем недалеко от нас. Нам стоит поторопиться, чтобы догнать их в такой местности, где мы легко сможем захватить краснокожих сопровождающих, не упустив ни одного из них. Где можно будет найти такое место?

Он ненадолго задумался, что-то соображая, а потом ответил:

— Если вы запасетесь терпением и подождете до полудня, то мы выедем в такие места, где вы сможете легко осуществить задуманное. До этого дорога все время идет между тесно сошедшихся горных склонов, где вы не разбежитесь и не сможете воспрепятствовать побегу кого-нибудь из индейцев.

Конечно, мы теряли время, такое для нас дорогое, но если мы захватим повозки, то сможем тогда двигаться не быстрее, чем мулы, тянущие свой груз, и потратим, весьма вероятно, еще целый день. Значит, с потерей нескольких часов можно не считаться.

Виннету, желая посмотреть, насколько далеко от нас движутся повозки, поскакал вперед. Мы настигли его через три четверти часа, когда он остановился и поджидал нас. Он видел фургоны, а также шесть сопровождающих — пять краснокожих и одного белого. Правившие повозками слуги сидели на них спереди.

Мы держались на таком расстоянии, что могли догнать караван не больше, чем за пять минут. К полудню, как и предсказывал Плейер, мы приехали в довольно широкую долину, которая через какое-то время снова становилась узкой. Мы увидели, что фургоны следуют один за другим. Впереди ехали пятеро краснокожих всадников, а белый в одиночку замыкал караван. Так как я уже снял предыдущий пост, то пленением проводников решил заняться Виннету, для чего он взял с собой десяток мимбренхо. Оставив нас, он поскакал со своими людьми вперед, пронесся справа и слева от повозок и, обогнув краснокожих, остановился. Мы увидели, что они приготовились защищаться, но оружие их, пики и томагавки, явно не могло противостоять ружьям наших мимбренхо, не говоря уж о Серебряном ружье Виннету. Раздались выстрелы. Караван остановился. Слуги — то ли от испуга, то ли от ярости — заорали, а белый сразу же развернул свою лошадь, надеясь удрать. Но тут он увидел нас, закрывавших ему путь к отступлению, и галопом помчался влево.