Хребет Мира

К нему подбежали трое белых, двое из которых громко кричали, собираясь выстрелить в неподвижного дикаря, но хозяин украденного ружья лишь презрительно махнул рукой. Сидящий Ястреб с трудом поднялся и медленно побрёл прочь, не проявляя признаков агрессии.

Волчья Рубаха догнал Безлошадного, и они оба запрыгнули на своих лошадей. Другие индейцы уже поскакали прочь.

— Нужно взять коней этих белых людей! Неужели мы уедем, не совершив ни единого подвига?! — крикнул злобно Волчья Рубаха и погнал своего жеребца к дереву, где были привязаны лошади белых людей.

Послышался выстрел, и пуля взрыла землю перед самыми ногами его коня, но Волчья Рубаха уже рассвирепел, ничто не могло остановить его. Вклинившись в небольшой табун, он обрезал державшие их ремни и погнал животных перед собой. Чуть поодаль мчался Безлошадный. Дважды над его ухом горячо прожужжали пули, и он, подняв лицо к хмурому небосводу, воскликнул:

— У этих белых большая сила, они пугают меня! Услышь меня, Отец! Помоги мне выбраться невредимым из этого странного боя, и я обещаю исполнить Танец Солнца в Священной Палатке!

Жеребец с внезапной силой рванул вперёд.

Тем временем Волчья Рубаха бросил короткий взгляд в сторону и увидел, как один из Бледнолицых поднял к плечу ружьё. Выстрел сбил Волчью Рубаху с коня. Безлошадный проскакал мимо, крича на табун, но лошади рассыпались по берегу реки.

Упавший индеец поджал под себя колени и судорожно закашлял. Простреленный живот был залит кровью. Перекатившись на бок, воин притаился за большим камнем. Помутневшим взором он окинул серое утреннее пространство, по которому носились лошади и бегали четыре фигурки чужеземцев.

— Плохой день, — прошептал он, и в тот же миг будто ветер поднял его над землёй. Он увидел собственное тело в тёмной луже, лёгкий дым костра на месте ночной стоянки, свой брошенный круглый щит, чей-то позабытый колчан со стрелами и подаренный вчера флаг, неподалёку от которого лежал с раскинутыми руками Ловящий Огонь, а на его шее спуталась лента с блестящей металлической бляшкой.

С древних времён у Черноногих повелось, что человеком, представляющим племя во время установки Священной Палатки, является женщина. Эта женщина обязательна славилась среди соплеменников чистотой своих помыслов и образа жизни, иначе Священные Силы не открывались бы ей. Путь такой святой женщины многим казался тяжёлым, ибо осознанный выбор добродетельной дороги возлагал большую ответственность на человека.

Люди давали обет Солнцу только в момент крайней опасности и нужды. Но обращаясь к Дневному Светилу, они вовсе не считали его Высшей Силой — лишь очевидным проявлением могущества Стоящего-Над-Всеми.

Женщина, дав обет, всегда отправлялась к самому старому и наиболее уважаемому члену своей семьи. Они уходили вдвоём за пределы лагеря, и старик взывал к Солнцу и Священным Силам, чтобы они услышали мольбу женщины и оказали поддержку её семейству. Чаще всего это происходило зимой, чтобы женщина сумела спокойно подготовиться к предстоящему возведению Священной Палатки.

С раннего лета разрозненные родовые общины Черноногих начинали съезжаться в единую деревню на просторной равнине между Гудящей и Брюшной реками. Там буйно зеленела величественная тополиная роща, под сводами которой люди собирали хворост для костров.

Обычно набиралось не более семи женщин, давших обет, и они первыми приезжали со своими семьями в долину. Они ставили свои жилища поближе к центру лагерного круга. Возле их палаток никто никогда не шумел, даже дети убегали играть в сторону, потому что все знали, что там жили особенные люди. Охотники приносили святым женщинам бизоньи языки, и они принимались сушить их. Нужно было заготовить не меньше сотни бизоньих языков, дабы сошедшиеся кланы Черноногих могли наслаждаться своим пребыванием в общем стойбище.

Когда женщины начали возводить Священную Палатку, старики принялись за раскраску бизоньего черепа, нанося на него изображение Солнца, Луны и Утренней Звезды.

Как сейчас я вижу воткнутые по всему лагерю высокие шесты с привязанными к ним подношениями. Всё, что было сделано руками людей и выставлялось в качестве даров, предназначалось для святых тружеников, которые действовали от имени Духов. Собранные же связки полыни и прочей душистой травы подвешивались на шестах специально для Четырёх Направлений, воплощая собой порождение Матери-Земли. Я помню, как люди выносили свои дары очень рано утром и оставляли на шестах перед палатками, они хотели, чтобы Духи Солнца сумели увидеть, откуда пришло подношение.

Женщины — участницы прошлых церемоний приносили круглые сумки, сшитые из мягкой кожи и украшенные бахромой, внутри которых хранились амулеты, и передавали их своим преемницам. Ходя по деревне, женщины потрясали над головами палками с привязанными к ним лосиными хвостами, подчёркивая этим значимость основных источников пищи Черноногих — мяса и всяческих корений, которые обозначали одновременно и духовных помощников, дающих силу чудодейственным сумкам. Во время плясок престарелые женщины неторопливо вязали венки из стеблей полыни и сшивали из кусочков кожи куклы, начиняя их всяческими цветами и листьями табака. Эти куклы воплощали собой мистических Маленьких Людей и принимали участие в общем торжестве. Черноногие никогда не забывали, что именно Маленькие Люди наполняли табачные листья священной силой.

Огромная процессия мужчин и женщин принесла к Священной Палатке древесный ствол, который предстояло установить посреди Палатки, чтобы он символизировал Стержень Жизни. Головы людей были украшены пышными зелёными венками из тополиных листьев. На центральный шест повесили множество связок травы и кулёчки со спрятанными в них амулетами. На самой верхушке было закреплено чучело с широко расставленными руками, что делало его похожим на большой крест. Этот шест соединял Землю и Небеса.

Я помню ясно, какое возбуждение обычно охватывало собравшихся людей, когда появлялись два Погодных Танцора, одетые в мокасины и набедренные повязки. Они умели силой танца разгонять дождевые тучи. Они выкурили трубку и начали двигаться. Сгустившиеся над лагерем грозовые облака медленно расползлись, открывая дорогу солнечным лучам. Вы можете не верить, но никогда во время священных церемоний не случалось дождя, потому что святые мужи умели управлять небесной влагой и ограждали важные празднества от плохой погоды.

Затем четырежды плясало Общество Бычьих Рогов, члены которого были пышно разодеты. Их жёны разносили по кругу угощения. Танцев всегда было много — шумные, яркие, весёлые и напряжённо-торжественные. Старики любили повторять, что церемонии предназначались для того, чтобы напоминать людям о постоянном присутствии Духов, которые одаривали племя Силой. Песни приходили к людям от птиц и животных, от деревьев и цветов, от рек и гор, от неба и земли. Но главным было Солнце. Солнце-Отец каждодневно напоминало о нескончаемой Силе Вселенной, изливая тёплую любовь на Землю-Мать.

Наконец, появились мужчины, решившие принести собственные тела в жертву Дневному Светилу, чтобы отдать свою кровь и получить взамен духовную поддержку от Духов Солнца. Среди них стоял Безлошадный.

— Помоги мне, мой Отец! Одари меня своею силой, чтобы я смог пройти через это испытание и не ослабнуть, но укрепиться. Пусть мои страдания напомнят всем, кто будет смотреть на меня, о тяготах жизни и о том, что без тебя, Отец, нам не устоять, — произносили они, обходя вокруг Священной Палатки.

Но время их танцев ещё не наступило.

На следующий день ничего не происходило до самого полудня. Казалось, деревня затаилась, ожидая самого важного момента. Наконец, общества Безумных Псов и Чёрных Воинов поехали стройными рядами по стойбищу, объявляя о начале священных испытаний. Раздетые донага мужчины, собравшиеся пройти через истязания, один за другим входили в Священную Палатку. Их было пятеро. Их головы и запястья были обвиты душистыми стеблями полыни. Внутри их встречали старики-наставники и неспешно раскрашивали их с ног до головы белой глиной.