Елена-Робинзон. Приключения девочки на необитаемом острове.

- Только торопись, дитя моё! Не забирай много! Корабль продержится там до завтра, и ты успеешь ещё многое перенести!

Елена побежала по отмели к кораблю и поднялась на палубу.

Там она заглянула на кухню, в которой находился вделанный в стену шкаф, куда обыкновенно из кладовой с утра складывали провизию, назначенную на тот день. Шкаф оказался закрытым, но с помощью топора, найденного среди плотничьих инструментов, она скоро открыла его и, к радости своей, нашла два мешка корабельных сухарей, большой кусок сыру и несколько ножей. Захватив с собою столько, сколько позволяли силы, она спустилась на отмель.

На берегу она увидела множество устриц, выброшенных приливом. Это очень обрадовало елену - она знала, что отец их очень любит.

- Ну что, Елена, нашла ты хлеб? - спросил старый моряк, заслышав её шаги.

- Нашла два мешка сухарей, папа, и большой кусок сыру. А сколько устриц я видела на берегу! Вот подожди немного, я устрою тебе превкусный обед.

И, оставив подле отца принесённые с корабля вещи, она побежала обратно к берегу, где набрала в передник десятка два свежих устриц. В стороне Елена увидела на одном из деревьев какие-то плоды, а когда подошла ближе, то, к изумлению своему, узнала в них лимоны.

Она сорвала несколько штук и вернулась своими находками к отцу. Они приятно изумили старого моряка.

- Ну, моя девочка, я вижу, что страна эта богата и обильна; нам, вероятно, не придётся терпеть особой нужды. Тут, должно быть, растут и другие плоды!

- Здесь много деревьев с плодами, папа! Но можно ли их есть? Не ядовиты ли они?

- Это мы узнаем. Ты мне после опишешь эти плоды.

Утолив голод, Елена могла искать воду. Её давно уже мучила жажда и, по-видимому, отца тоже. Только теперь спохватилась она, что у них не было никакой посуды, и она мысленно побранила себя за свою непредусмотрительность. Но идти на корабль было уже поздно, потому что скоро должен был начаться прилив. Случайно взгляд её упал на лежавшие в траве пустые раковины от съедобных устриц, и лицо её просияло радостью. Елена зачерпнула в раковины воды. Правда, посуда эта была слишком мала, но всё-таки первое время могла служить им. Захватив с собою две раковины, она пошла вдоль берега в надежде найти какой-нибудь ручеёк, вливавшийся в море, и скоро увидела вдали чрезвычайно яркую зелёную мураву, какая обыкновенно бывает близ источников или очень сырых мест. И, действительно, подходя к тому месту, она увидела перед собою ручеёк с чистой, прозрачной водой, сверкавшей среди яркой зелени травы. Елена зачерпнула в обе раковины воды и отнесла отцу, а затем снова вернулась и, утолив жажду, с наслаждением освежила холодной водой своё пылающее лицо.

Наступил вечер. Начался прилив. Пушистые волны с шумом поднимались на скалистый берег. Солнце близилось к закату, а дувший с утра ветер начинал ослабевать, предвещая тихую спокойную ночь.

На западном небосклоне запылало яркое зарево, багровый свет которого, отражаясь в море, засверкал на гребнях пенящихся волн. В то же время с высоких деревьев раздались усиленные трели пернатых певцов, посылавших прощальный привет гаснувшему дню.

Прислонясь к большому дереву, Елена задумчиво сидела у изголовья засыпавшего отца.

При виде этого величественного заката душа её невольно обратилась к Тому, велением Кого небесное светило вливало жизнь в леса и горы, моря и поляны. Она знала, что по Его премудрой воле летавшие над отмелью морские птицы находят себе пищу, и уповала, что Его всемогущая десница не допустит гибели слепого отца и его дочери. Эти мысли укрепили в сердце молодой девушки надежду на скорое избавление.

Но вот последний луч скрылся за горизонтом, и почти мгновенно, без сумерек, наступила тёмная ночь. На высоком своде засияло несметное число таких блестящих ярких звёзд, каких Елена никогда не видела на родине. Пение птиц смолкло, и один только певец, - отец сказал ей, что это был южный соловей, - заливался ещё своими звонкими трелями где-то вдали, на горе…

Глава VII

В течение всей ночи Елене снились тревожные сны: то она видела, что плывёт по океану на превосходном корабле вместе с отцом, матерью и близкими друзьями, оставшимися на родине; то ей казалось, что с бортов корабля вырастают огромные крылья, и корабль, сначала медленно, а затем с ужасающей быстротой уносится к облакам; то снилось ей, что она одна бегает по пустынной скале, одиноко высившейся среди океана; ни одной былинки, ни одного живого существа не видно было на этой скале, и только бушующие волны нарушали мёртвую тишину скалистого островка. Но вдруг из-за самой дальней волны поднялась свирепая голова дикаря, украшенная перьями. Заметив Елену, он выхватил свой лук, и в ту же минуту со всех сторон из волн поднялись такие же страшные фигуры… Они натянули смертоносное оружие и с насмешливой улыбкой стали приближаться к ней…

Елена проснулась от этих страшных сновидений и в ужасе осмотрелась. Кругом царил холодный, непроницаемый туман.

Но вот на востоке внезапно засияла первая полоска золотистой зари, и широкими огненными снопами засверкала она на отдалённых волнах. Проснулись весёлые певцы лесов, и утренний воздух огласился их первой звонкой песнью. С береговых скал поднялись морские птицы и с наслаждением стали расправлять свои крылья в золотистых лучах восходящего солнца. Нежный ветерок зашелестел вершинами пальм, а с берега доносился лёгкий шум морского прибоя.

Елена взглянула на спокойно спавшего отца и тихо поднялась. В двух шагах от неё росло несколько тонких, стройных деревьев с широкими листьями, вершины которых были украшены большими тёмно-коричневыми плодами. Она тотчас узнала в них кокосовые орехи. Невдалеке, в густой роще, среди тёмно-зелёной листвы резко выделялись лимонные и апельсинные деревья с их золотистыми плодами, а над ними, точно стражи, высились величественные пальмы, украшенные венцом длинных листьев, колыхавшихся в утреннем воздухе.

Среди лесной чащи расползлись виноградные лозы и лианы, обвившие своей тёмной листвой могучие стволы первобытного леса, из которого далеко кругом разносился нежный аромат белых цветов лимонного дерева.

Никогда ещё не видела Елена такой богатой растительности; она невольно залюбовалась роскошной природой.

Елена подошла к берегу и только что хотела спуститься с утёса, как из-под ног её быстро выпорхнула какая-то птица.

Елена вскрикнула от испуга; крик её разбудил отца.

- Елена! - позвал он её.

- Иду, иду, папа! - откликнулась она. - Не беспокойся, я просто испугалась птицы!

Только теперь она заметила на утёсе гнездо. В нём лежало шесть крупных белых яиц. Она взяла три яйца и поспешила к отцу.

Выслушав рассказ о её маленьком приключении, он объяснил ей, что эта птица, скорее всего, утка, судя по тому, что гнездо находится на скалистом берегу.

- Теперь ты можешь каждое утро в течение нескольких дней брать из гнезда по яйцу, - сказал он в заключение.

- Но откуда мы добудем огня и посуду, чтобы сварить их? - спросила в недоумении Елена.

- Сама природа снабдила эти яйца посудой, в которой их можно кипятить! Разве ты не заметила, Елена, что у них толстая, твёрдая скорлупа? Об огне же не беспокойся. По счастью, у меня в кармане есть кремень и огниво. Собери-ка побольше хвороста, в котором тут, должно быть, нет недостатка. Утро довольно свежее, и мы погреемся у костра!

Елена набрала охапку сухого хвороста и сложила в кучу. Старый моряк привычной рукой высек огонь и передал дочери затлевшийся трут, который она, раздувая, вложила в ворох сухих листьев. Не прошло и минуты, как перед ними весело запылал костёр.

Пока отец её грелся у огня, Елена пошла нарвать плодов. Но каково было её удивление, когда она увидела, что некоторые деревья покрыты были и цветами, и зрелыми плодами.

Она вернулась к отцу с огромной кистью винограда и парой апельсинов.

- Какое странное дерево я видела тут! - сказала она отцу. - У него высокий ствол, а листья больше меня. На одних ветках цветут красивые голубые цветы, а на других, на том же дереве, растут большие спелые плоды желтоватого цвета, похожие на две сросшихся огурца.