«Витязь» в Индийском океане

Мсье Деломм жалуется, что здешняя молодежь, оканчивающая школы, не находит себе заработка на родине. Тут нет никакой промышленности, никаких полезных ископаемых, а для того чтобы ловить рыбу или растить кокосовые пальмы, не нужно оканчивать колледж. Поэтому молодые люди поступают на суда, уезжают в Англию, Америку, жизнь тут бесперспективна. Сам он уроженец Сейшел, любит свои острова, увлекается акклиматизацией разных полезных растений и животных. Коров тут мало, так как содержать их трудно, дорого — нет травы. Скот кормят зерном. Местное молоко обходится дороже, чем привозное сухое.

Приезжает губернатор колонии сэр Джон Торп, нестарый человек, скромно одетый. Нас представляют ему, и все рассаживаются смотреть футбольный матч.

Игра идет при явном превосходстве хозяев поля, сухих темнокожих сейшельцев, над нетренированными витязянами, и окончилась она со счетом 5: 0 в пользу острова, к огромной радости многочисленных болельщиков.

После матча гостеприимные хозяева поехали к нам на корабль, и мы долго беседовали о жизни Сейшел. Капитан порта рассказал, что в 1913 году заходил в порт Виктория русский военный корабль.

Назавтра с утра выезд на коралловый риф. Погода продолжает нам благоприятствовать, тихо, тепло. Нам советуют ехать на тот риф, где стоит навигационный знак. Он установлен на высокой бетонной платформе, куда от воды ведет железный трап. Мы подходим на дорке к рифу, но у рифа мелко. Приходится соскакивать в воду и перетаскивать наш груз на платформу. От знака идет отмель из старых отмерших кораллов, густо заросших водорослями. В большие отливы эта банка полностью обсыхает, и тут живых кораллов не может быть. Но разведчики уже нашли в 300 метрах от знака, где отмель уходит в глубину, хороший живой коралловый риф. Вскоре вся наша рифовая партия и наши подсобные плавсредства — шлюпка и плот — все уже собрались там. Охотники стреляют рыб, очень многочисленных тут. Сейшелы считаются раем для рыбаков-спортсменов открытого моря. Зоологи и химики производят свои сборы.

Я вернулся на судно раньше других, так как хочу поехать в Викторию. Мне обещал мсье Деломм дать почитать неизданные материалы по истории Сейшел.

Еду в город на катере вместе с начальником экспедиции и капитаном, которые приглашены на завтрак к губернатору. Пока я читал на веранде клуба действительно интересный труд Джона Т. Брадлея, «руководство» вернулось с завтрака очень довольное. И общество было интересное, а главное отведали традиционное сейшельское блюдо — желе из Coco demer. Рассказывают, что оно вкусно и пахнет грушей.

Прочитанная рукопись старожила Сейшел, историка и географа Джона Брадлея, и беседы с островитянами, патриотами своего уединенного острова, удовлетворили мое любопытство в отношении малоизвестной истории Сейшел. Первое описание этих островов дал португальский командор Дон Педро Маскаренья, который посетил их в 1505 году и назвал Sete hermanos — «Семь братьев». Острова были необитаемы.

Французы оккупировали Сейшельские острова в середине XVIII века. Губернатор острова Маврикия Маэ де Лабурдоннэ отправил капитана Лазара Пико для занятия островов. Пико нашел на островах массу дичи, множество огромных черепах, попугаев, прекрасный мачтовый лес и «остатки» пиратов. Последний пират был схвачен французским военным кораблем у Сейшельских островов и повешен на острове Реюньон в 1730 году.

Капитан Пико назвал всю группу островов Лабурдоннэ, а главному острову дал имя Маэ. Когда сам губернатор попал в немилость, острова были переименованы в Сешельские, в честь Моро де Сешелль, генерального контролера финансов короля Людовика XV. Позднее англичане их стали называть Сейшельские. С островов Бурбон и Иль-де-Франс были посланы первые европейские колонисты, которые стали разбивать плантации. Для работы на плантациях привезли множество невольников, африканцев и мальгашей, которые по численности во много раз превосходили белых колонистов. Поселенцы быстро вырубили леса и уничтожили на Маэ гигантских черепах, дававших каждая по 100–200 килограммов прекрасного мяса.

Рабство во французских колониях базировалось на законе 1724 года, так называемом Code noire (Черный кодекс), изданном при французских королях. В 1789 году во Франции произошла революция. Национальное Собрание в Париже приняло декрет об уничтожении рабства. Но колонисты — рабовладельцы и работорговцы — не желали признавать отмены рабства, заявляя, что Свобода, Равенство и Братство не для рабов. Колонисты на Сейшельских островах прогнали агентов Директории, прибывших устанавливать новые порядки. Император Наполеон Бонапарт восстановил рабство согласно старому Черному кодексу. Только в 1834 году рабство было уничтожено на Сейшельских островах и в 1848 году на острове Реюньон.

Переход Сейшельских островов в руки англичан тоже не лишен интереса. В конце XVIII века шла война между революционной Францией и Англией. В 1794 году английская эскадра подошла к Сейшелам, и губернатор островов кавалер де Кинси вынужден был капитулировать. Но в следующем году он снова поднял французский флаг.

В 1800 году в Париже была брошена бомба в карету, в которой ехали первый консул Бонапарт со своей женой Жозефиной. Считая, что покушение — дело рук якобинцев, Наполеон выслал группу наиболее видных из них на Сейшельские острова. Колонисты перепугались, как бы якобинцы, враги рабства, не вызвали восстания невольников, которые могли перебить горсточку белых. Они добились отправки самых опасных якобинцев на остров Анжуан (Коморы).

В 1810 году англичане снова заставили кавалера де Кинсп капитулировать, но он остался губернатором колонии и при англичанах. Памятник кавалеру де Кинси украшает площадь города Виктория.

Хотя англичане владеют Сейшелами вот уже 150 лет, но на острове во всем чувствуется преобладание французского влияния. Население говорит на французском языке, исповедует католическую веру, на островах множество католических монахов Англичане составляют незначительную прослойку высшей администрации.

Подходит конец нашему пребыванию на Сейшелах. Нам понравился остров, где не так чувствуется тропический климат, везде есть ветерок, где такая живописная природа, где нет малярии и других тропических болезней и где море так богато рыбой. Мы работали в море, не боясь акул, но местные рыбаки рассказывали, что акулы стали «мирными» в последнее время, что прежде было очень много акул и они были так агрессивны, что нападали на лодки и хватали весла зубами. Не знаю, верить ли этим рассказам или нет.

Сегодня на корабле была экскурсия — ученики колледжа Сен Луи и с ними два наставника — два католических патера, один постарше, другой помоложе, в наглухо застегнутых до самого горла белых сутанах и с большим крестом на груди. Оба французы, но хорошо знают английский язык. Они рассказывают, что ученики настойчиво просили сделать экскурсию на наш корабль и счастливы, что это оказалось возможным. Молодежь жадно стремится ко всему новому, и едва ли у нас были в этом плавании посетители, которые бы с таким интересом слушали, что им рассказывают, и смотрели, что им показывают. Наставники подтвердили нам то, что мы уже слышали в клубе: образованная молодежь не находит применения своим знаниям на Сейшельских островах и уже со школьной скамьи смотрит за море.

Патеры рассказывают про систему школьного образования на островах. Начальная школа находится в руках церкви, католической и англиканской. Средняя школа есть и государственная и церковная. Есть католические колледжи для мальчиков и девочек, например колледж Сен Луи. Католические миссии богаче, в состоянии приглашать хороших учителей и дают хорошее образование. При их колледже — интернат, где живут дети, приезжающие учиться с других островов. Английские власти в былые годы использовали Сейшельские острова как место ссылки политических противников из своих колониальных владений.

24 марта к вечеру, когда вернулась с экскурсии по острову последняя партия витязян, подъехал на своем ботике «Роз-Мари» наш друг лоцман с прощальным визитом. И здесь, на Сейшелах, как и на Коморах, в Носи-Бе, и в Таматаве, с нас не взяли никаких портовых сборов, даже лоцманских, рассматривая заход «Витязя» как визит дружбы.