Пиратские широты

— Ты меня надул и забрал пятьдесят фунтов. Я хочу получить их обратно.

Хантер оглядел общий зал, в котором никого не было. Вот ведь досада. Он не хотел убивать Левассера без свидетелей, потому что имел слишком много врагов.

— И как же я тебя обманул в карты? — поинтересовался он, придвинувшись чуть ближе к Левассеру.

— Как? Да какая, к черту, разница? Кровь Господня, ты меня обжулил! — Левассер поднес кружку с грогом к губам.

В этот миг Хантер метнулся вперед. Он ударил раскрытой ладонью по наклоненной кружке и вколотил ее в лицо Левассеру. Француз с глухим стуком врезался в стену, забулькал и сполз на пол. Изо рта у него потекла струйка крови. Хантер подхватил кружку и врезал ею по голове наглеца. Тот потерял сознание.

Капитан взмахнул рукой, стряхивая вино с пальцев, развернулся и вышел из гостиницы. Он тут же провалился по щиколотку в уличную грязь, но не обратил на это внимания. Чарльз думал о склонности Левассера к пьянству. Очень глупо с его стороны — пить, когда кого-то поджидаешь.

Пора в новый рейд. Его люди сделались слишком мягкотелыми. Он и сам провел чересчур много времени за выпивкой или с бабами. Надо снова выходить в море.

Хантер прошел по грязи, улыбаясь и махая рукой шлюхам, которые приветствовали его из окон, и направился к особняку губернатора.

— Все упоминали о комете, которую видели над Лондоном в канун эпидемии, — сказал капитан Мортон, потягивая вино. — Перед чумой пятьдесят шестого года она тоже появлялась.

— Ну и что с того? — возразил Элмонт. — В пятьдесят девятом тоже была комета, а вот заразы я что-то не припоминаю.

— Зато в том самом году была вспышка оспы в Ирландии, — заметил мистер Хэклетт.

— Они там случаются постоянно, — сказал Элмонт. — Каждый год.

Хантер ничего не сказал. Он вообще мало говорил во время ужина, оказавшегося таким же отчаянно скучным, как и все прочие подобные мероприятия у губернатора, на которых ему доводилось присутствовать. На некоторое время его заинтересовали новые лица — Мортон, капитан «Годспида», и Хэклетт, новый секретарь, туповатый худой хлыщ. В его жене, отличавшейся худощавостью и смуглостью, чувствовалась французская кровь, наряду с некой животной похотливостью.

Для Хантера самым интересным моментом за весь вечер было появление новой служанки, восхитительной белокурой юной девушки, время от времени заходившей в обеденный зал. Он пытался поймать ее взгляд. Хэклетт заметил этой неодобрительно уставился на каш пана. Это был не первый его неодобрительный взгляд в адрес Хантера за нынешний вечер.

Когда девушка обошла стол, наполняя бокалы гостей, секретарь поинтересовался:

— Вам по вкусу служанки, мистер Хантер?

— Когда они хорошенькие, — небрежно ответил Хантер. — А вам кто по вкусу?

— Баранина превосходная, — пробормотал Хэклетт, густо покраснев и уставившись в тарелку.

Элмонт перевел разговор на плавание через Атлантику, только что совершенное его гостями. Капитан Мортон рассказал о настигшей их буре так взволнованно и подробно, словно он был первым в истории человеком, столкнувшимся с пенящейся водой. Хэклетт добавил к его повествованию несколько устрашающих деталей, а его жена призналась, что ей нездоровилось.

Хантеру делалось все скучнее. Он осушил бокал.

— Ну а затем, после этой ужасной бури, длившейся два дня, настало ясное, чудесное утро, — продолжал Мортон. — Видимость была превосходная, на много миль вокруг, с севера дул легкий ветерок. Но мы не знали, где находимся, ибо нас двое суток носило по волнам, завидели землю и направились к ней, надеясь там причалить.

«Ошибка, — подумал Хантер. — Видимо, этот Мортон чудовищно неопытен. В здешних водах ни одно английское судно никогда не подойдет к суше, не зная точно, кому именно эта земля принадлежит. Всегда существует вероятность, что ею владеют испанцы».

— Мы обошли вокруг этого маленького островка и, к нашему изумлению, увидели военный корабль, стоявший в гавани. У нас не было никаких сомнений в том, что он погонится за нами.

— И что же случилось? — без особого интереса спросил Хантер.

— Испанец остался стоять в гавани, — ответил Мортон и рассмеялся. — Я был бы не прочь завершить историю чем-нибудь более волнующим, но правда такова, что он за нами не погнался. Так и остался на месте.

— Но испанцы вас, конечно же, увидели? — уточнил Хантер уже более заинтересованно.

— Да, должны были. Мы шли под всеми парусами.

— А далеко ли вы были от берега?

— Милях в двух-трех, не больше. Понимаете, этого острова не оказалось на наших картах. Полагаю, он просто слишком мал для этого. Там не было ничего, кроме гавани и крепости на берегу. Должен признать, у нас возникло ощущение, что мы чудом избежали гибели.

Хантер медленно повернулся и взглянул на Элмонта. Тот внимательно смотрел на него, и на губах губернатора играла легкая улыбка.

— Этот эпизод вас удивил, капитан Хантер?

Чарльз повернулся обратно к Мортону.

— Вы говорите, на берегу была крепость?

— Да, и очень внушительная, я бы сказал.

— На северном берегу гавани или на южном?

— Позвольте-ка… на северном. А что?

— Как давно вы видели тот корабль? — спросил Хантер.

— Три-четыре дня назад. Скорее три. Как только мы определили свое местонахождение, так сразу же отправились в Порт-Ройял.

Хантер забарабанил пальцами по столу и задумчиво уставился на свой пустой бокал. Повисло молчание. Элмонт кашлянул.

— Капитан Хантер, вас, кажется, заинтересовала эта история.

— Даже заинтриговала, — отозвался тот. — Я уверен в том, что для вас, губернатор, она любопытна не в меньшей степени.

— Полагаю, правильно будет сказать, что здесь затронуты интересы короны, — заметил Элмонт.

Хэклетт выпрямился с чопорным видом.

— Сэр Джеймс, не желаете ли вы просветить всех прочих, чем так важна эта история? — поинтересовался он.

— Погодите минутку, — отозвался Элмонт, нетерпеливо взмахнул рукой и пристально посмотрел на Хантера. — Каковы ваши условия?

— Во-первых, равные доли, — ответил Чарльз.

— Дражайший мой Хантер, равные доли совершенно непривлекательны для короны.

— Дражайший губернатор, меньшая часть делает эту экспедицию совершенно непривлекательной для моряков.

Элмонт улыбнулся.

— Вы, конечно же, осознаете, что приз грандиозен?!

— Несомненно. А еще я понимаю, что этот остров неприступен. В прошлом году вы отправили туда Эдмундса с тремя сотнями. Вернулась всего одна.

— Вы сами выражали мнение, что Эдмундс неизобретателен.

— Зато Касалья — еще как.

— Несомненно. Все же мне кажется, что вы были бы не прочь встретиться с этим хитрецом.

— Не меньше чем за равную долю.

— Если вы ожидаете, что корона возьмется снаряжать эту экспедицию, то вложенные деньги нужно будет вернуть до дележа, — с непринужденной улыбкой заявил сэр Джеймс. — Справедливо?

— Погодите-ка! — вмешался Хэклетт. — Сэр Джеймс, вы что, торгуетесь с этим человеком?

— Ничуть. Я заключаю с ним джентльменское соглашение.

— С какой целью?

— Чтобы устроить каперскую экспедицию на испанский аванпост Матансерос.

— Куда? — переспросил Мортон.

— Так называется тот остров, к которому вас вынесло, капитан Мортон. Пунта Матансерос. Испанцы построили крепость два года назад. Там командует один весьма неприятный господин, некий Касалья. Возможно, вы о нем слыхали. Нет? В Индиях он хорошо известен. Говорят, что этот оригинал находит крики умирающих жертв успокаивающими и способствующими отдыху. — Элмонт оглядел гостей, собравшихся за столом, и заметил, что миссис Хэклетт сильно побледнела. — Касалья командует крепостью Матансерос, возведенной с одной-единственной целью: служить крайним восточным аванпостом Испании для Золотого флота, плывущего домой.

В комнате воцарилось молчание. Гостям, судя по их виду, сделалось как-то не по себе.

— Я вижу, вы не понимаете особенностей экономики здешних мест, — сказал Элмонт. — Каждый год Филипп посылает сюда из Кадиса целый флот галеонов, предназначенных для перевозки сокровищ. Они пересекают Испанский Мэйн, направляясь на юг, к побережью Новой Испании. Там флот расходится по разным портам — Картахена, Веракрус, Портобело, дабы собрать сокровища. Потом он опять собирается воедино в Гаване. Оттуда сокровища везут на восток, в Испанию. Цель совместного плавания — защита от каперских налетов. Пока что все ясно?