Девочка из Атлантиды

— Что вы планируете? — спросил Хуан. — Вы ведь не собираетесь и вправду потопить корабль? Или…

Траутман закусил губу.

— Нет, — ответил он чуть погодя. — Но мы слегка нарушим покой этих вояк. — Траутман рассмеялся. — Винтерфельду и в голову не придет, что мы решимся напасть на него. Именно поэтому мы и сделаем это.

— Нападем? — Голос Хуана гораздо яснее выдал его сомнение, чем выражение лица. — «Леопольд» — очень большой военный корабль, Траутман. Даже в сравнении с «Наутилусом». Вы уверены, что мы сможем победить?

— Да, — ответил Траутман. — Мы могли бы, если бы пришлось принять бой. Но я вовсе не собираюсь убивать кого-то. Мы только нанесем кораблю серьезные повреждения, а в возникшей неразберихе и суете попытаемся освободить Арронакса и его людей, а также доставить батискаф на «Наутилус» или… в крайнем случае уничтожить его.

— И как же нам это удастся? — спросил Майк.

— Мы слегка вспорем «Леопольду» брюхо, — заявил довольный Траутман. — Такой большой корабль от этого не затонет, но команде будет не до нас, им придется хорошенько потрудиться, откачивая воду насосами.

— Вспорем? — Майк испуганно переглянулся с Хуаном и Андре. С Траутманом творилось что-то неладное. Это было ясно.

— Ну да, — объяснил Траутман. — Таким образом твой отец расправлялся со всеми своими жертвами. Зачем, ты думаешь, нашему «Наутилусу» приделали все эти зубцы наверху? С их помощью мы разрежем корабль, как будто он из масла, а не из крепчайшего дуба.

— Дуба? — простонал Майк. Ужас начал потихоньку подниматься в нем и заполнять каждую клеточку тела. Они уже практически догнали «Леопольд». — Вы сказали «дуба»?

Траутман кивнул и взглянул на него, словно засомневался, все ли в порядке с его головой.

— Ну а что же еще там может быть? Военные корабли не строят из тростника. Будет небольшой толчок, но мы…

— О-о, это будет не просто толчок, можете мне поверить, — жестко перебил его Хуан. — Может, во времена капитана Немо все парусники и были из древесины и вы наводили на них ужас, но вот эта штука… — Он поднял руку и указал вперед: — …покрыта слоем стальной брони толщиной этак сантиметров пять.

— Стали? — переспросил Траутман. На его лице читались изумление и недоверие.

— Стальной брони, — уточнил Хуан и пальцами показал примерную толщину брони. — Во-от такой толщины.

Траутман в ужасе уставился на его пальцы.

— Боже мой! — прошептал он. — Нам следует…

Больше он ничего не успел произнести. Они достигли цели.

Майк успел лишь уцепиться за край пульта, когда «Наутилус» со всего размаху врезался в

цель. Подлодку тряхнуло как огромный колокол, который огрели еще более гигантской дубинкой. Казалось, что они угодили под ноги разъяренному великану, который изо всех сил старался вмять их в морское дно. Майка вышвырнуло из кресла и подбросило вверх, он потерял всякое понятие, где верх, а где низ, и, перевернувшись в воздухе, с размаху плюхнулся на пульт управления. Крики ужаса и боли заполнили капитанскую рубку. Тут Майка снова сильно швырнуло вверх, и он уткнулся во что-то твердое, как скала, так что его позвоночник, казалось, раскололся надвое. Свет замигал. Раздался неприятный резкий звук, как будто корабль закричал от боли, и Майк услышал, как что-то затрещало и сломалось в хвостовой части лодки. Палуба под ногами и стены закружились перед мальчиком в бешеном хороводе. Он успел лишь автоматически отметить, что палуба корабля все больше и больше накренялась вниз, когда корабль буквально понесло в глубину. Напрасно пытался Майк нащупать, за что можно ухватиться. И тут стальная стенка рубки будто ударила его, и это было последним, что он помнил.

Кто-то пошлепал Майка по щекам: легко, так что вовсе не было больно, но довольно настойчиво и равномерно, поэтому совершенно невозможно было продолжать то, что ему хотелось больше всего на свете — спать. Майк медленно приоткрыл левое веко, увидел темное, обрамленное черными кудрями лицо над собой и снова закрыл глаз.

— Оствмнявпкое, — невнятно пробормотал он.

Но Сингх терпеливо и методично продолжал шлепать Майка то по левой, то по правой щеке, пока тот наконец не открыл глаза и не схватил Сингха за руку:

— Я думал, ты мой телохранитель, а ты так мучаешь меня, как будто тебе за это заплатили!

На лице Сингха появилась слабая улыбка.

— Очнитесь, господин, — сказал он.

— Если в этом все дело, то не переусердствуй, — пожаловался Майк.

Ему не хотелось шевелиться. Он видел такой увлекательный, полный приключений сон… Ему приснилось, что «Наутилус» напал на немецкий военный корабль и при этом был так поврежден, что…

Приснилось?

Майк рывком сел, так что Сингх даже отпрянул от неожиданности. Это был не сон! Они действительно атаковали «Леопольд», и подлодка была серьезно повреждена. По крайней мере, последнее, что он мог вспомнить, было то, что Траутман полностью утратил контроль над подлодкой и «Наутилус» начал стремительно погружаться в морскую пучину.

— Что случилось? Где мы? — спросил он.

— Не волнуйтесь, господин, — ответил Сингх. — Все в порядке. Никто серьезно не пострадал.

— Ну, это с твоей точки зрения, — сказал хорошо знакомый гнусавый голос, и Майк наконец осознал, что все это ему не снится. Он повернулся и взглянул в лицо Бена, который гневно поглядывал на Сингха из-под свежей повязки на лбу. — При случае мы, пожалуй, обсудим точное значение выражения «никто серьезно не пострадал». Я-то чуть себе череп не раскроил.

— Вот именно, — подхватил Андре. — Ни одна заслуживающая внимания часть тела не пострадала!

Бен бросил на него полный яда взгляд, что вызвало у Андре лишь довольную ухмылку, которая, однако, была не слишком убедительной. Дело было, наверно, в том, что он и сам выглядел не лучше, чем юный англичанин, да и остальные тоже. У Криса на лбу красовались свежие наклейки пластыря, правая рука была на перевязи. Под глазом у Андре потемнело и опухло, а щеку Хуана украшала длинная, слегка подсохшая царапина. Все оказалось именно так, как и описывал Сингх: никто серьезно не пострадал.

— А что с кораблем? — спросил Майк. Хуан открыл рот, чтобы ответить, но его опередил Траутман:

— Поврежден, но не так страшно, как я опасался.

Майк медленно встал и осторожно ощупал себя. Лишь после этого он внимательно осмотрелся в рубке.

Впечатление складывалось не самое худшее. Он ждал более тяжелых разрушений. Пол и пульт были усыпаны осколками и обломками, две картины сорвало со стены. Палуба имела крен, и за огромным иллюминатором не было ничего, кроме абсолютной тьмы. Похоже, им в очередной раз повезло.

— Да-да, вроде как нет худа без добра, — кивнул Хуан, словно прочитав мысли Майка. — Мы погрузились не слишком глубоко. — Хуан указал в сторону пульта, где находился глубиномер. — Не глубже, чем на двести метров. Что-то нас задержало при погружении.

— Не особенно глубоко? — ахнул Майк. — Двести метров, а ты называешь это «не особенно глубоко»?

Страшно было даже представить себе все те тонны воды, которые давили теперь всей массой на каждый квадратный сантиметр корпуса подводной лодки. А этот корпус защищал их жизни.

— Конечно, — спокойно подтвердил Хуан. — Море в этом месте достигает почти шестикилометровой глубины. Если бы мы не наткнулись на риф или Бог его знает, что там такое под нами, то мы бы давно уже были там, на дне. И давление воды тогда расплющило бы «Наутилус» как… — Он поднял ладонь повыше, растопырил пальцы, а затем рывком сжал их в кулак. — Как жестянку.

Майк поежился от страха. Жест Хуана был так выразителен, что он с удовольствием отказался от всякого дальнейшего обсуждения этой темы. «Наутилус» был мощным кораблем, но он не был абсолютно неуязвимым.

— Многое выведено из строя? — спросил Майк.

— Траутман и Сингх осмотрели корабль, пока ты спал. Как обычно, ты пропустил все самое интересное. — Хуан ткнул пальцем в потолок. — Все верхние складские помещения заполнены водой. Но все не так уж и плохо, как показалось вначале. Если нам удастся закрыть пробоину, то воду можно будет откачать. Уйма работы, конечно, но, надеюсь, мы справимся.